Узнаваемый мир - огороды, река, перелески,
Где сосна над рекою шумит на ветру,
Где берёза дарит в изумрудах подвески,
Деревенский покой - это мне по нутру.
Над дымками костров ароматы картошки,
Над льняными полями и гомон, и смех.
Дню навстречу распахнуты настежь окошки,
До рассвета гулянья, а завтрак наспех...
Он ведь был этот мир! Неслучайно о нём я тоскую -
Мир блинов и окрошки, не знавший замков,
Помнит праздничный пир, помнит пляску лихую,
Кружевные окошки, других мужиков,
Тех, что землю любя и сжимая в ладонях,
Подносили к лицу и гордились собой.
Их в другие поля уносили горячие кони,
За чужие границы на праведный бой.
Нам грозят из земли уж давно их нетленные мощи -
Знать, оттуда виднее, как здесь хорошо,
Ветер злее и злее колосья полощет -
Изменилась деревня, измельчала душой.
И вот-вот захлебнётся в угарном похмелье,
В воровской кутерьме дьявольцом во плоти,
Коль не сыщется враз приворотное зелье,
Мужика не к суме, а к земле обратив.
Ведь пока ещё есть этот мир, где поля и деревья,
Ещё плещет река, ещё смотрятся звёзды в реку,
Богородица-мать, помолись, заступись за деревню,
Чтоб стоять ей века, чтобы жить мужику!
