Сегодняшняя именинница и героиня февральской обложки Tatler Светлана Ходченкова дебютирует в новой роли продюсера в фильме о невыносимости бытия татлеровских мужей и жен. С Алексеем Тархановым («Ъ») они поговорили о мужчинах и женщинах в ее собственной жизни и сошлись на том, что любить надо себя.
Со Светланой Ходченковой мы повстречались этим летом на ступеньках миланской Бреры. Туда все стремятся посмотреть сладкий «Поцелуй» Франческо Айеца, который красуется на афишах, точно в музей ходят исключительно целоваться. Но поскольку по Милану свистел вирус, ни они, ни мы в музей не попали. Войти в галерею можно было только по записи, даже ей, посланнице Bulgari. А какой, скажите, интерес заблаговременно записываться на поцелуи?
С тех пор мне оставалось следить за Светланой по ее фильмам и особенно по интервью. Там хорошо видно не только как ее любят, но и как ее ко всем ревнуют. Почитайте комментарии. Она, ясное дело, богиня, собеседник – непременно козел или коза. Тут, я думаю, виноваты ее героини, нежно любимые народом. В «Благословите женщину» у Говорухина она блеснула не только актерским мастерством, но и прекрасным телом. Картина Светланы Ходченковой, выходящей из воды, у всех перед глазами, и картинкой этой ее мучили так же, как Брижит Бардо доставали ее голым выходом в «И Бог создал женщину». А другая роль – кудрявая Саша из «Краткого курса счастливой жизни» Валерии Гай Германики, где она летает неземной красавицей по офису, в котором все как мы любим: харассмент на абьюзе сидит и мизогинией погоняет. Наш «Секс в большом городе» в интерьерах «Москва слезам не верит».
Но едва ли все так же легко примут в семью героиню нового фильма «Другое имя», в котором Ходченкова была и актрисой, и продюсером (картина выйдет на экраны 3 февраля). От истории веет морозом – как холодно в загородном доме, где несчастливая и богатая пара живет в окружении породистых собак. Ее умная, деловая, имеющая все, о чем мечтают, Лиза должна ответить за ошибку, сделанную в юности, – со всеми наросшими за это время процентами, как будто за жизнь, взятую в ипотеку. Никакого веселья. Мрак, в котором живет героиня, минималистичный дом, казенные постели, в которых не занимаются любовью. И дом этот словно не на Рублевке, как полагается, а будто на необитаемом острове. Сбежишь на материк – хорошо, если вернешься живой, хоть и покалеченной.
– Просто тюрьма, – говорю я.
– У нас холод, отчуждение, нелюбовь и шоколад, который никак не подслащивал отношения, – кивает Светлана. – Наверное, да, похоже на тюрьму.
Может быть, в этом есть для Ходченковой вариант «богатой русской жизни», которую мы всегда представляем слишком карикатурной. Слишком шумной и комедийной. А тут ее превращают почти что в хоррор.
– У каждого есть истории, за которые приходится расплачиваться, вне зависимости от того, на какой машине ты ездишь, какую одежду носишь и куда летаешь отдыхать. Живешь по чужим правилам и страдаешь от этого. Как и все люди, которые вынуждены жить по правилам.
«Я всегда знала, что сыграю Каренину. Знаете почему? Потому что я родилась в толстовской Обираловке».
Я пытаюсь спросить о ее будущей героине, которая как раз попыталась не жить по правилам. В экранизации «Анны Карениной», которую снимает Netflix, Ходченкова станет современной Анной. Нет, Светлана мне об этом ни слова не скажет, дала честное пионерское не проговориться о том, как она встретила Вронского в «Сапсане».
– Но я всегда знала, что сыграю Анну Каренину. Знаете почему? Потому что я родилась в толстовской Обираловке. То есть в городе Железнодорожном.
Там, где закончилась история Карениной, начиналась ее личная история. Школу Светлана толком не помнит, оно и к лучшему.
– У меня память быстро очищается, как флешка, ничего неприятного не хранит.
– Хотелось сбежать?
– Очень хотелось. Была попытка к бегству. Когда я работала в модельном агентстве и на полгода уезжала в Японию. Но потом пришлось вернуться и все равно школу окончить.
Интересно, как маленькой девочке было на чужой планете, в чужой культуре. И как ее отпустили домашние?
– Почему-то мама отпустила. За дом гулять – боялась, а в Японию отпустила. Первый мой опыт, когда я оказалась совсем одна. Все девочки там были сами по себе, только работа, только съемки.
– Вторая поездка, в Америку, когда вы снимались в «Росомахе: Бессмертный», оказалась другой? Повеселее? Потеплее?
– Конечно, другой. И дело не только в английском, который я уже знала получше. В Японию я ехала, чтобы меня выбирали среди других, а в Америке меня уже выбрали, у меня было свое место и своя роль.
Я вспоминаю Ходченкову в «Росомахе» – с лысым черепом, дышащую ядом, но все равно колдовски красивую. Одно слово – Гадюка, да еще в облегающем зеленом платье.
– С платьем было непросто. Мы снимали два с половиной месяца, и у меня через день были примерки. Придумывали не просто крой, фасон – изобретали ткань для платья. А когда изобрели, обнаружилось, что я могу в нем только стоять. Ни сидеть, ни ходить. Так что экстренно был сшит второй костюм, в котором я хотя бы могла двигаться.
– Забавно сыграть змею, а потом стать посланницей Bulgari, ювелирной марки, для которой змейки – настоящий талисман?
– Змеи разные: бывают злые, бывают мудрые, все красивые и гибкие. Это удивительные создания, ну а особенно змейки Bulgari. У них украшения всегда живые. И с историей. Я помню фотографии великих актрис, которые их носили.
– Но это кино, а в жизни-то вы носите драгоценности?
– Я чувствую их энергию. Не зря ювелиры говорят, что драгоценные камни выбирают человека, а не человек – камни. Ну а Bulgari я точно не чужая, первые их часы, которые я надела, назывались Lvcea. Это же свет, Света, Светлана.
В «Другом имени» Ходченкова гордо носит королевские украшения прямо поверх медицинского корсета. И еще у нее муж-иностранец, который говорит с легким акцентом. Это нарочно?
– Конечно. Мы долго искали героя среди российских артистов. Найти его было невозможно, не было точного попадания. В какой-то момент стало ясно, что это просто должен быть человек с другой земли – и все сомкнется. Якоб Диль отлично сыграл на русском, он проделал невероятную работу. И да, они вроде бы живут как муж с женой, но друг друга не чувствуют, не понимают, не слышат, говорят на разных языках.
Тут я со Светланой соглашусь. По моему опыту, вообще все на свете мужья говорят с женами с акцентом и на иностранном языке. Свои-то они свои, но тоже чужие. Как так – жить с другим человеком в одном доме?
– Я достаточно ревностно к этому отношусь, не люблю, когда кто-то проникает в мое личное пространство. Чтобы я такое кому-то разрешила, должно чудо произойти.
«Ты высвобождаешь свою женскую энергию, начинаешь по-другому ощущать тело, у тебя взгляд меняется».
Быть продюсером Ходченковой не понравилось.
– Можно сойти с ума. Стоя перед камерой и играя сцену, я параллельно думаю о том, где мы еще ищем деньги, инвесторов и спонсоров. Настоящая шизофрения, раздвоение личности. А Вета (Вета Гераськина, режиссер фильма. – Прим. «Татлера») хоть и подруга, но меня не пощадила. Мало того что у меня, у продюсера, отбирали телефон и отдавали только вечером! В туфельке моей лежал камушек. Режиссер хотела, чтобы я не имитировала задачу, а справлялась с ней в кадре.
– Вам легче работать с режиссером-мужчиной или с режиссером-женщиной?
Светлана поначалу выбирает мужчину. Просто потому, что у него более понятные реакции, более предсказуемые. Потом задумывается и говорит, что женщины «тоньше чувствуют и умеют объяснить мне все на моем языке». Умеют, ничего не скажешь.
У нее огромный список ролей. Может, она никому не отказывает?
– Отказываться нужно. Я сразу понимаю, что, если соглашусь, три месяца буду заниматься тем, что мне не нравится, жить в шкуре скучного персонажа. Поэтому стараюсь браться только за то, что мне интересно.
Может быть, в этом один из ее секретов – браться только за то, что интересно ей самой. Если спорт – то танец на пилоне. Не теннис, не лошадки.
– Я много чего пробовала в спорте и никогда не получала удовольствия, слишком это быстро превращалось в работу. А тут не просто акробатика, это музыка, танец. Ты высвобождаешь свою женскую энергию, начинаешь по-другому ощущать тело, у тебя взгляд меняется, походка, ты сама себя не узнаешь.
Как же она после занятий встречается с собой в зеркале? Особенно когда встречается неожиданно. Все самые прекрасные женщины, с которыми я был знаком, были свирепыми критиканками, все им в себе не нравилось, ни одна не останавливалась у зеркала со словами: «Ах, как же я сегодня дивно хороша!»
– Вы в одном интервью говорили, мол, и уши у вас не те, и череп неправильной формы. Но это же не всерьез? Нет?
– Так сложилось, что в последние несколько лет я познакомилась с собой получше, стала себя понимать и любить. Мы все слишком к себе придирчивы, потому что сравниваем себя с другими – в кино, в инстаграме. Но мы – единственное, что у нас есть. Такие, какие есть. Я себе нравлюсь, мне приятно себя видеть в зеркале по утрам. Не скажу, что я с собой подолгу разговариваю, но от себя точно не бегу.
Фотограф: Turkina Faso. Стиль: Евгения Полякова. Прическа Светланы Ходченковой: Константин Кочегов/ Authentic Beauty Concept. Макияж Светланы Ходченковой: Евгения Ленц. Прически и макияж моделей: Мария Дмитриева; Юлия Акобия. Модели: София/Oldushka; Татьяна, Елена, Анастасия, Олеся/SUSS. Ассистенты фотографа: Константин Терентьев, Михаил Уваров/Bold. Ассистенты стилиста: Карина Хартмане; Екатерина Фроловичева. Продюсер: Александра Доля. Ассистент продюсера: Анастасия Смирнова. Благодарим танцевальную компанию SUSS за помощь в организации съемки.