«Экая скучища, — размышляла Курочка Ряба, с остервенением роя подкоп под стенкой сарая, — никому здесь мои таланты не нужны. Неблагодарные людишки, как есть – неблагодарные. Вот чего им ещё не хватало?»
Накануне она подслушала, как бабка сетовала – мол, так себе курица, яйца несёт мелкие, цыплят не выводит, и пора бы уже негодную птицу в суп. Всё польза. Дед по обыкновению только поддакивал.
«Идиёты! От вас даже Мышь сбежала! И я сбегу! – возмущённо думала Ряба, не переставая рыть неподатливую землю. — Сами не знаете, шо вам надо! То золотое яйцо не могли разбить – выли, Мышь помогла – снова недовольны и вой вселенский! Тьфу! И личной жизни никакой – откуда цыплятам без петуха взяться, я спрашиваю?! Дебилы!»
Наконец, подкоп был готов. Ряба протиснулась в лаз, вылезла из сарая и припустила со двора, куда глаза глядят.
Курица бежала во всю прыть. Нет, она ни капельки не боялась, что вредная бабка обнаружит пропажу и пустится в погоню. Куда ей, колченогой. Но за каждым кустом бедной Рябе мерещилась лиса.
Наконец, лапы принесли курицу к симпатичной полянке. Посреди полянки стоял какой-то неказистый домишко. Осторожная Ряба спряталась в ближайших кустах и принялась наблюдать.
Из окошка выглянула донельзя довольная Мышь.
«Неплохо пристроилась, — подумала курица с некоторой завистью, — пойти попроситься на постой, что ли?» Но пока она раздумывала, к теремку прискакала Лягушка, вслед за ней – Заяц.
Курицу внезапно стали одолевать сомнения, и когда в строение заселилась Лиса, Ряба не стала ждать милости от природы. «Не судьба, — подумала она, — пора уносить ноги. Не для того я золотые яйца нести умею, чтоб меня какая-то там лиса сожрала. Не дождётесь! Ну, храните меня куриные боги!»
Куриные боги были милостивы к Рябе, и вскоре она вышла к деревне. Непривычная к долгим прогулкам Ряба остановилась у ближайшего огорода и забилась под куст. Отдышавшись, она осмотрелась. Открывшаяся картина пришлась ей по душе — вовсю цвела картошка, зеленела морковная ботва, капуста уже начала завязываться в тугие кочаны. Жирные зелёные гусеницы вгрызались в капустные листья, и у голодной курицы мигом забурчало в животе. Однако из своего укрытия она выходить не спешила. Ряба с трудом отвела взгляд от аппетитной еды и чуть было не раскудахталась.
В двух шагах от неё росла репа. Даже не так – Репа. Одна. Возле гигантского корнеплода вздыхал старикашка, так и эдак примеряясь – как бы половчее его выдернуть. Репа держалась стойко. Ряба поудобнее устроилась под кустом и с интересом наблюдала, как отчаянно матерящийся дед пытается вытащить репу. Вскоре прибежала заполошная бабка, и они стали тянуть репу вдвоём.
Ряба зевнула. «Идиёты, — подумала она, когда на помощь старикам пришла заспанная растрёпанная внучка, — взяли бы лопату, да подкопали маленько…» В умной голове курицы уже сложилась схема, как облегчить труд земледельцев. Она было раскрыла клюв, чтоб озвучить свое рационализаторское предложение, но тут под куст нырнула Мышь.
— Чё, тоже сбежала? – раздался её голосок, в котором явно звучало сочувствие.
— Ага, — кивнула курица,— не ценят там мои таланты. А прочие способности у меня уж слишком обыкновенные, ну не рекордсменка я по яйценесению! Слышь, я тебя там, в лесу видела. В теремке. Сюда-то тебя какая нелёгкая занесла? С лисой не ужилась или как?
— Да скука там, — поморщилась Мышь, — бытовуха сплошная. А у меня дар! Можно сказать – талант не востребованный. Ну ты ж меня знаешь – мне без подвигов просто никак. Помнишь, как я золотое яйцо – хлобысь! И вдребезги! Дед бил-бил – не разбил, баба била-била – не разбила…
— Дааа, — протянула курица ностальгически, — тут уж не поспоришь. Таланту завсегда проявиться надо, хоть тресни. Но таки дед с бабкой — идиёты.
— Здешние не лучше, — авторитетно заявила Мышь, — вишь, уже собаку на подмогу позвали.
— Может, помочь? – меланхолично предложила Ряба. – Чуть подкопать – и готово. Я умею, я под сараем знаешь какой подкоп сделала?
— Не вздумай! – возмущённо прошипела Мышь, — Я только-только своей силушке богатырской применение нашла, имей совесть! Слышишь, меня зовут уже.
— Ну где ты шляешься? – под куст просунулась кошачья голова.—Нечего прохлаждаться, работа не ждёт! Пошли, без тебя – просто никак!
Мышь победно оглянулась на курицу и побежала вслед за кошкой.
Ряба наблюдала. Она видела всё — и победу над зловредной репой, и Мышкин триумф, и всеобщее ликование.
«Мне нет места на этом празднике жизни, — размышляла курица горестно, — где уж мне состязаться, если здесь ценят не ум, а силу…»
Она потихоньку выбралась из своего убежища и побрела, не разбирая дороги. Отчаяние овладело бедной птицей, и ей было всё равно – встретится ли какая-нибудь лиса или даже волк. Но мало-помалу она приободрилась – раз уж Мышь сумела вырваться из серой обыденности, то уж умной и одарённой курице – сами куриные боги велели.
Очнувшись от раздумий, Ряба обнаружила, что наступила ночь, и перед ней уже не деревня, а огромный мрачный замок. Одно из окошек было освещено.
Курица проскользнула в кошачий лаз и пошла туда, откуда слышалось невнятное бормотание. Вскоре она оказалась в тесной каморке, уставленной какими-то затейливыми прозрачными посудинами. На лавке с самым понурым видом сидели Утка и Заяц.
Костлявый старик в чёрном одеянии и железной короне склонился над столом, что-то рассматривая через лупу.
— Ко-ко-ко, — деликатно откашлялась Ряба.
— Ой! – вскрикнул от неожиданности костлявый.
— Звяк! – что-то металлическое упало на пол.
Заяц и Утка оживились и злорадно захихикали.
— Я из тебя суп сделаю! – страшно сверкнул глазами незнакомец. – Почему без стука?
— Ну вот опять угрозы, — укоризненно произнесла Ряба, — там открыто было. А чего потерял-то?
— Всё пропало! – костлявый схватился за голову. – Смерть свою потерял, ясно?! Она на конце иглы была, а игла теперь невесть где! Вдруг какой супостат найдёт?! Ладно, если сломает, а то ведь носки свои драные штопать начнёт – вот позорище-то!
— Да ладно, — буркнула Ряба, зорко вгляделась в темноту и быстро обнаружила большую блестящую иглу. Куриной слепотой она не страдала. Курица осторожно подхватила иголку клювом и подала старикану, — держи своё сокровище.
— Кощей, — представился он, укладывая иголку на блюдечко с голубой каёмочкой, — колдун.
— Ряба, — вздохнула курица, — непризнанный гений.
Кощей недоверчиво хмыкнул.
— Если ты такой гений, то может подскажешь, как её, — он кивнул на блюдечко с иголкой, — половчей спрятать?
— А как ты обычно это делаешь? – курица вспорхнула на стол и прохаживалась по нему, то и дело поглядывая на блюдечко.
— Ну, — сказал Кощей, — иголку в яйцо, яйцо в утку, утку в зайца, зайца в сундук, сундук – на дуб где-нибудь в захолустье.
Утка поморщилась.
— Ну вот опять! – она страдальчески закатила глаза. – Когда из организма наружу – куда ни шло, но когда наоборот!!!
— Чё ноешь, жирная! – возмутился Заяц и дал Утке такого пинка, что та свалилась с лавки.— А мне каково?! Добро бы яйцо – а то ведь целую утку, да ещё такую жирную! И потом в сундуке сидеть!
— Кто жирный? – закрякала Утка. – Это я жирная?!!
Она схватила зайца за куцый хвост и стащила на пол. Под лавкой завязалась потасовка.
— Цыц! – рявкнул Кощей. – Каждый раз такая история. Потом придёт какой-нибудь Иван-дурак, всё порушит и опять помирай. День сурка какой-то.
— У обычного яйца слишком хрупкая скорлупа, — с умным видом сказала Ряба, — бьётся легко.
— Есть другие предложения? – уныло сказал Кощей и махнул рукой.
— Снесу я тебе яичко не простое, а золотое! – речитативом завела курица заученный текст, но потом сбилась и сказала попросту. – Короче, шеф. Баба била-била – не разбила, дед бил-бил – не разбил! Прочный контейнер, прочнее не бывает.
— Давай! – оживился Кощей.
— А как иголку туда засунешь? – спросила курица с жадным любопытством.
— Пфф, — фыркнул Кощей, — али я не колдун?!
— Ну-ка, все отвернулись, — скомандовала Ряба и уселась в услужливо поданную Кощеем старую ушанку, — мне надо сосредоточиться.
Курица сидела в импровизированном гнезде, Заяц и Утка вновь умостились на лавке и шушукались, Кощей расположился за лабораторным столом и нервно колотил по нему пальцами.
— Готово, — объявила Ряба, выпрыгивая из «гнезда».
Кощей бережно вынул из шапки золотое яйцо.
— Тёпленькое, — с некоторым удивлением сказал он, — тяжёленькое какое…
— Настало время технических испытаний, — объявила Ряба деловито. — Бей.
Кощей зажмурился и осторожно ударил яйцо чайной ложечкой.
— Ну как? – поинтересовался он несмело, боясь открыть глаза.
— Да нормально, — буркнула Ряба, — чего ему сделается?
Кощей открыл глаза и стукнул яйцо как следует. Ложка звякнула и согнулась.
— Смелей! Скалку возьми! – азартно закудахтала курица. — Колоти, колоти его, не робей!
Кощей взял скалку и стукнул. На тяжелой дубовой скалке осталась заметная вмятина. Колдун осмелел и вовсе разошёлся. Он колотил золотое яйцо изо всех сил. Когда скалка разлетелась в щепки, вошедший в раж Кощей принялся дубасить чугунной ступкой. Ступка вскоре раскололась на две половинки, а на скорлупе золотого яйца не было ни царапинки.
— Годно! – наконец, выдохнул Кощей. – А ну, все отвернулись! Колдовать буду.
Он расположился за столом, что-то бормотал, брякал склянками. От стола валил сизый дым.
— Ну вот, ещё и тяжесть такую в меня впихнёт, — вновь заныла Утка. – Что вот за работа такая проклятая?!
Заяц вздохнул ещё горше и промолчал.
— Готово! – завопил Кощей радостно. На ладони его лежало золотое яйцо, иголка с кощеевой смертью исчезла. - Ха-ха-ха! Ну, теперь пора уже и спрятать как следует! И никакому дураку это яйцо не разбить.
Утка и Заяц забились под лавку. Их мелко трясло.
— Слышь, Кощей, — сказала Ряба, — не мучай ты их, а? Как-то совсем негуманно это. Давай лучше как-нибудь по-другому спрячем.
— А как? – Кощей поморщился. — Если просто куда-нибудь в дупло спрятать – сороки унесут. Они такие, и тяжёлое утащат.
— Ну, в ларец положи, а ларец – в сундук, делов-то, — буркнула Ряба, — а сундук – на дуб повесь. На Лукоморье, что ли.
Кощей сдвинул корону на лоб и задумался. Наконец, лицо его прояснилось.
— На златую цепь повешу, — решительно сказал он, — а по цепи пусть Кот учёный ходит. Кстати, где это он шляется?
— Вот про кота – это ты очень правильно придумал, — с уважением сказала Ряба, — чтоб ни одна мышь не проскочила! А то ведь знаешь, как бывает? Мышка бежала, хвостиком махнула…
Утка и Заяц кинулись друг к другу в объятия и разрыдались от счастья.
— Свободны, — сказал им Кощей, и они тут же смылись, пока он не передумал.
— А я? – жалобно спросила Ряба. – Мне что, снова в сарай? Ээх…
Она понурилась и нахохлилась.
— Какой сарай? – возмутился Кощей.— А кто яйца золотые нести будет?
Такой талант пропадает! Я ж сам не свой, когда чахнуть не над чем, вот над златом – самое то. Иваны-дураки пусть сами со своими бабами разбираются, я им не нанимался баб воровать. Эх, Ряба, и заживём мы с тобой!
Кощей довольно зажмурился и потёр сухонькие ладошки.
— А личная жизнь? – курица искоса глянула на Кощея.
— Золотого петушка добуду, — пообещал он.
И добыл. Только это уже другая история.
Пы. Сы. Однако хорошо ведь, когда талант применение находит, правда?
