Вот вы скучаете по СССР? Это я спрашиваю у граждан, что это самый СССР застали в сознательном возрасте. Я вот бывает скучаю. Нет, назад не хочу. Все ж таки мне достался Союз поздний, с пустыми прилавками и вечными очередями. Поскольку ювенальной юстиции тогда еще не изобрели, и к детям относились как к равным, разделяя с ними не только права, но и обязанности, после школы частенько в магазинах дефицит искала, а дефицитом было почти все. Еще помню с матерью в Москву ездили за продуктами. Грустнее всего было вести из столицы товары своих же горьковских производителей. Вот такой был круговорот товаров в стране.
А вот по пионерским лагерям, ленинским походам, да даже сбору металлолома очень скучаю. Весело было. А главное была система ценностей простая и понятная и вся она укладывалась в традиционные ценности, так часто теперь цитируемые (к сожалению, пока дело ограничивается цитатами и намерениями).
И было понятие о приличиях. Вот я представить себе не могу, чтоб кто-то из известных людей той поры опустился до пасквиля Шнурова про дочь Собчака. Нет, я не люблю Ксеню Анатольевну, пожалуй, даже больше, чем не люблю. И многие ее репортажи мало отличаются от песенки Шнура по уровню беспардонности, но должны же быть границы.
Все ж таки он ей это все не на частной вечеринки спел, а выложил в инет. Как-то я считала его умнее, не скажу интеллигентнее.
Ксеня Анатольевна, как вы понимаете ответила, то же очень культурно, почти без ненормативной лексики. Следом ответил Шнур. И когда средства массовой информации, включая Комсомолку и РБК (новость, да?), обсуждают этот скандал, я прям очень хочу в СССР. Вот чтобы слушать Магомаева, Хиля, да даже Леонтьева с Пугачевой, и ничего не знать про их личную жизнь. Представляете, было творчество без скандалов! То ли уровень звезд был такой, что и раскручивать не надо. То ли партия бдела, и за аморалку могла и в Сахалинскую консерваторию на перевоспитание отправить.
Нынче же похоже без скандалу нету бизнесу. Хотя, конечно, уровень дискуссий инфодворян из культурной столицы, когда-то самой читающей страны поражает воображение провинциальных барышень.