Мне чем-то близка Шурина история, хотя между нами нет ничего общего. Шура – свекровь, которая, как говорится в народе, женщина, выпившая из невестки всю кровь, а я – дважды тёща. Но Шура - совершенно нетипичная свекровь. Этим она и интересна.
Прошу простить за громкие слова, но Шура полюбила свою невестку Полечку ещё до свадьбы, полюбила искренне, совсем не напоказ. Полечка была девчонкой деревенской, с обычным сельхозтехникумом за плечами и Шуриному сыну Кольке, конечно же, была не пара. Шура это прекрасно понимала, но убеждала всю родню, и в первую очередь, себя:
- А в Кольке-то чего завидного, один нос! Ну, ещё диплом о высшем образовании, так им, дипломом-то одним, сыт не будешь, им ещё надо с умом распорядиться, чтобы всё пошло, как по маслу. Ну, дом у нас загородный, как терем, ничего не скажу, хорош, всю жизнь с отцом на него работали, Колька сам и наличники вырезал, и крышу отцу крыть помогал. А Полечка зато будет молодой хозяйкой в этом тереме, где уж мне по этажам-то тряпкой махать. Она такая весёлая, как появляется у нас, так и начинается кутерьма. Нет, Кольке моему грош цена в базарный день рядом с такой-то умницей да красавицей…
Полечка пленила Шуру уже в день свадьбы. Накануне, просматривая сценарий, составленный тамадой, Шура сказала:
- Этот момент вычеркните. Не назовёт она меня мамой, зачем девчонку насиловать, нынче молодые никто не мамкаются… Будет сначала по имени звать, уже хорошо, а потом, когда внук появится, - бабушкой. Хотя я свою свекровь до смерти мамой звала. Да мне и было за что её любить, позволила своему сыну, Жене, меня с двумя детьми в жёны взять, да и старше я была его… А она как ко мне душевно относилась, царствие ей небесное…
Так они и порешили с тамадой этот щекотливый момент обойти стороной. А когда стали молодых в загс отправлять, Полечка вдруг подошла к Шуре и сказала: «Ах, мама, какая вы сегодня красивая!» Шура от счастья чуть в обморок не грохнулась. Так и приняла Полю в своё сердце на всю оставшуюся жизнь.
Хорошая получилась семья, все подруги вскоре шушукаться перестали, не было в их семье поводов для пересудов. Шура иногда останавливала невестку:
- Да отдохни ты, дочка, отдохни лучше, чем часами у плиты стоять… Настоишься ещё, когда меня не будет…
- Нет, мама, мне не трудно, успею, отдохну, у нас же в доме мужики!
И так это душевно звучало, что у Шуры щемило сердце, не верилось, что её Кольке Господь такую славную жену послал.
Гром грянул, как всегда, неожиданно. Вроде и туч не было, ничего не предвещало, а тут такое известие, что хоть волком вой… Во время прохождения медосмотра обнаружилась у Полечки болезнь в груди, такая болезнь, что и надежды на исцеление почти не оставалось… Если раньше в доме звучали музыка и смех, то теперь всё погрузилось в полумрак.
Операция прошла, как сказал хирург, успешно, всё вовремя. Полечка проходила химиотерапию, сеансы переносила очень тяжело, поэтому Шура, ушедшая с работы, всё и время, и мысли отдавала невестке. В этой круглосуточной суматохе она и не заметила, как упустила из вида Кольку. Хватилась только тогда, когда он перестал появляться в палате Полечки.
Допросив сына с пристрастием, она поняла, что Колька сдался, он уже поставил крест и на Полечке, и на их совместной жизни, а самое ужасное - он успел завести себе другую. Всего обиднее было Шуре, что Полечка, оказывается, обо всем давно уже догадалась, любящее сердце не обманешь. Так к одному её отчаянию прилепилось другое, которое и мешало ей, ангельской душе, до конца побороть болезнь. Как-то во время короткого облегчения она прижалась к Шуре и прошептала:
- Мама, я выздоровею и любой ценой верну Колю…
- Милая моя, - обняла её Шура, - зачем же любой-то ценой? Твоя цена и так велика, вон какую болезнь одолела. А он пусть кобелирует, ещё на коленях к тебе приползет, вот увидишь. Вот тогда и будешь решать, простить его или нет. Ты будешь решать, ты, Полечка, а я любое твое решение поддержу.
- Мама, скоро выпишут меня, куда нам с Санькой ехать? В деревню? Но я ещё долго должна здесь наблюдаться…
- Какая деревня, ты что, Полечка? Рехнулась, девонька? Не обижай нас с дедом. Мы что для тебя плохие родители? Разве у тебя дом в деревне? Поля, очнись! Твой дом у нас!
И Полечка вернулась в дом свекрови. Прошло время, она поправилась, через два года её даже сняли с инвалидности. О прошумевшей над их головой буре напоминал только шкаф с Колиными вещами, который, как памятник прошлой благополучной жизни, так и стоял нетронутым.
Колька со своей новой женой уехал на работу в Уренгой и целых пять лет не появлялся дома, только иногда позванивая отцу, с которым так ни разу и не завёл разговора о Поле. На этот раз он приехал в гости, потому что отец пригласил его на юбилей.
- Спасибо, что вспомнил про стариков, - это были первые слова, которыми встретила Шура блудного сына. – Когда умрем, так не забудь на похороны приехать, Поля сообщит…
- А что, Поля разве с вами живёт?
- А где же им с Сашей жить? Это их дом, им и подписан…
- А если Поля замуж выйдет?
- Конечно, выйдет. Тебя что ли будет ждать?
- Может, у нее уже кто-нибудь и на примете есть?
- А почему не быть? Она молодая, умная, красивая, всё при ней. Да ты увидишь его сегодня. Он к нам в дом вхож и в гостях будет. И сядет рядом с Полей, так что ты, сын, не петушись, профукал ты своё счастье…
Коля обратил внимание, что раньше мать с ним никогда так не разговаривала, ему показалось, что оборвалась пуповина, всю жизнь питавшая его материнской любовью. Стало холодно и неуютно в родном доме, чесались кулаки, неодолимо хотелось сойтись в смертельной схватке с тем, кто осмелился не только полюбить его Полю, но и прокрасться тихой сапой в дом, который он, Колька, еще подростком вместе с отцом по бревнышку собирал. «Да что уж теперь! Вот сына повидаю и – на вокзал! Не мой это теперь дом, не мой!» - так решил сидевший на крылечке Колька, прикуривая одну сигарету от другой. Вышел на крылечко отец, сел рядом, помолчал, потом горестно проговорил:
- Наломал ты, сынок дров, ох, наломал… Сын без отца растет, хорошо хоть я рядом, а то кто бы ему показал, как гвоздь забить? Да и Поля мается, тебя, дурака, любит, чувствую я это. Ты повинись перед ней, повинись, она добрая, простит. Как у тебя там-то?
- А никак! Один живу, в общежитии. Женщин много перебывало, а такой, как Поля, не встретил…
Праздник отшумел и схлынул. Боль отпустила Шурино сердце только тогда, когда дом покинул последний гость, это был новый Полечкин избранник. Поля провожала его до калитки, а Колька, сжав кулаки, стоял у окна и гадал: поцелует его Полечка на прощание или нет. Не поцеловала. Если бы поцеловала, наверное, догнал бы и убил…
Поздно вечером, когда Санька с дедом выключили телевизор и затихли, Поля с Шурой отправились на кухню мыть посуду. Поля долго молчала, Шура не тревожила её, понимая, какая буря бушует в сердце невестки. Вдруг, отложив в сторону полотенце, Поля почти упала на табурет и заплакала:
- Мама, ведь Коля вернуться хочет, прощения просит. Что мне делать, мама?
- Не знаю, Полечка, не знаю. Слушай своё сердце, не ошибись. Он тебя в самую тяжелую минуту предал. Простить это – непросто. Я бы не простила…
