В купе я оказалась одна, чему несказанно обрадовалась, решив, что сейчас вот попью чайку, улягусь поудобнее и просплю до самой Москвы. Встану свеженькая, как огурчик. К сожалению (или к счастью, теперь уж не знаю, как и назвать эту неожиданную встречу), я ещё и чай допить не успела, как на одной из промежуточных станций в моё купе вошла лет сорока пяти миловидная дама и, улыбнувшись, доложила, что составит мне компанию в нашем недолгом путешествии.
- Не возражаете? – спросила она каким-то густым грудным голосом.
- А разве я могу возражать? – я попробовала сыграть удивление. – Всё равно ведь скоро спать…
- А если не спать? Поговорите со мной… Обещаю быть откровенной…
- «Навру три короба, пусть удивляются»?
- Нет-нет, вот почитайте…
И неожиданная попутчица протянула мне раскрытую записную книжку, в которой крупными буквами было написано следующее: «Кто бы ни встретился на вашем Жизненном Пути, поблагодарите его за участие в вашей СУДЬБЕ... Было ли это - эпизодом... Или - на всю Жизнь... Ни один Человек не приходит в жизнь другого случайно... СПАСИБО ВАМ ВСЕМ!!! Одним за сказку... врагам - за встряску!»
Понимаете, вас мне сам Бог послал, я очень боялась, что одна поеду и не сумею выговориться, мне сегодня не уснуть, очень важная встреча впереди…
- Что ж, - вздохнула я, - говорите, только учтите, что на роль исповедника я подхожу не очень…
- Подходите, подходите, я это сразу поняла… Я сейчас, только вот пальто повешу…
Она немного повозилась около вешалки и, усевшись, как примерная ученица на уроке строгого учителя, начала:
- Я расскажу вам всю мою жизнь, расскажу о тех, которые любили меня и обязательно о тех, которые предали… Первая любовь накрыла меня в школе. Мне было двенадцать лет, а ему семнадцать. Представляете?
- Не очень…
- Если бы это сейчас с моей дочкой случилось, я бы, наверное, тоже с ума сошла, а тогда всё было нормально, родители мои узнали об этой любви только на выпускном, а ведь длилась она ни много ни мало целых семь лет. Он – мальчишка-хулиган, а я отличница, активистка, но меня мало интересовало, что о нём думают другие. Это была самая чистая и самая нежная любовь в моей жизни. Я была совсем глупой и наивной, а он взрослый, старше на пять лет. Но ничего кроме обожания и нежности не было с его стороны. Он старался порадовать меня то букетиком полевых цветов, то колечком за тридцать копеек, то открыточкой. Потом - армия, письма каждый день, его письмо: «Как бы ни сложились наши судьбы, я всегда с чувством благодарности и восхищения буду вспоминать о тебе…» Потом его возвращение. Мне надо было учиться, а ему - жениться. Да и жили мы тогда друг от друга далеко. Не сложилось… Его слова оказались пророческими… Не спите?
- Уснёшь тут, растревожили мне душу, своя первая любовь вспомнилась…
- «На то она и первая любовь, чтоб стала настоящею вторая…» Я тоже так думала, когда влюбилась уже по-взрослому, это случилось в университете. Встречались пять лет. И расстались из-за нелепых обстоятельств…
- Ой, как это знакомо! – невольно воскликнула я, всё больше и больше врастая в канву её исповеди.
- А потом я встретила своего мужа. Любовь была настолько яркой и жгучей, что я, не задумываясь, ответила согласием на его предложение и вышла замуж. Только горела наша любовь высоким и чистым пламенем совсем недолго, год от года огонь становился всё ниже, ниже, ниже и однажды я поняла, что он меня ни капельки не греет. Я почувствовала это, когда родился ребенок. Я вся растворилась в своей крохе и пропустила момент, когда муж начал отдаляться, отдаляться, отдаляться и однажды я почувствовала почти физическую боль от наших отношений. Огонь погас, а вместе с ним умерла и наша любовь. Мы расстались. В ночь перед разводом я написала ему письмо, в нём было примерно следующее: «Пишу тебе, а слова жгут меня. Мне больно. Я стала бояться и слов, и тебя. Верю, что ты поймешь, почему я решила так поступить. Ты видел когда-нибудь засохший родник? Там, где когда-то сияла чистая вода, теперь растёт колючая осока, никому не нужная. А ведь родник теряет свою влагу не сразу, это происходит почти незаметно, по капельке… самое страшное для меня – это боль одиночества… А ещё страшнее, что эту боль причиняешь мне ты. Представляешь, мы вдвоем в комнате, а я чувствую, что я одна… Я не хочу смотреть на то, как медленно горят и угасают все мои надежды и мечты, как сгорает моё право тоже быть счастливой.
Ты говоришь, что от меня веет холодом. Наверное, это правда. Но ведь виноват в этом ты сам. Любящий мужчина способен отогреть любую женщину и сделать её женщиной в самом высоком понимании этого слова. Ты не смог… Или не захотел. Всё познается в сравнении, скоро ты поймешь это, оборвав ниточку, связывающую тебя с тем, что было за этой дверью. Твои угрозы, к чему они? Прошлое вернуть невозможно, каким бы прекрасным оно ни было. Ради кого ты поломал жизнь мне, ребенку, себе? Ради своих друзей? Постарайся когда-нибудь сам себе ответить на этот вопрос. Да, я физически слабее тебя, но это не означает, что своими угрозами ты сможешь вернуть нашу любовь. Родник пересох, а жгучая осока – зачем она тебе? Ломать – не строить. Ты сломал все очень быстро, строить нам придётся гораздо дольше, только строить мы будем поврозь, каждый своё отдельное счастье.
Я не хочу больше жить в страхе за себя и за нашего ребенка. Прощай!»
Храбрости моей хватило только на развод, а потом я уехала в другой город, где и живу до сих пор.
- Надеюсь, в новом городе ваша жизнь потекла совсем по другому руслу, вы встретили настоящего мужчину…
Но она, будто не слыша меня, продолжала все тем же грудным голосом, но только звучал в нём какой-то надрыв.
- Из-за сына устроилась в детский сад, работала на две ставки, надо было как-то держаться на плаву, ведь бывший муж забыл о нашем существовании и никакой помощи ребенку не оказывал. Как раз были девяностые годы. Зарплату не платили по полгода. Вот и горбатилась…
Вырвавшееся грубое слово заставило поднять на неё глаза, я заметила, что взгляд её потух, она будто постарела на целый десяток лет.
- А как же личная жизнь?- попробовала я вернуть наш разговор в нужное русло.
- Про кавалеров забыла на целых семь лет. Совсем перестала верить мужчинам. Потом потихоньку оттаяла, начала встречаться. Ходили в кино, ездили в лес… Встречались год. И всё было бы хорошо, если бы этот кавалер не начал время от времени пропадать на неопределенное время. Расстались.
Потом с другим познакомилась, через какое-то время решили жить вместе. Прожили три года, но всё погубила ревность, ревновал даже к молодым. А сам погнался за призрачной жар-птицей и изменил мне. Я, конечно, этого простить не смогла. Он ждал от меня упрёков. Но не дождался. Я понимала, насколько не равны наши шансы: у неё квартира, а у меня общага, где на кухне семнадцать семей, она при деньгах, а я работала на двух ставках, чтобы хоть как-то продержаться, она была менее загружена и потому лучше выглядела. А душа? Что он понимал в этом? Хотя мне было жаль его…
Расставшись с человеком, который ушёл от меня к другой, я многое переосмыслила в своей жизни и стала многие вещи видеть в другом ракурсе. Я сняла, наконец, розовые очки, которые столько лет мешали мне видеть жизнь такой, какая она есть на самом деле…
- Вы стали стервой?
Наверное, она покраснела, но в полутёмном вагоне этого нельзя было рассмотреть, я просто заметила, как дёрнулись её плечи, будто кто-то невидимый резко толкнул её в грудь.
- Если бы? Если бы это произошло, я сейчас не сидела бы перед вами, а грелась бы где-нибудь на Канарах. В том-то и беда моя вся, что я сняла розовые очки и стала видеть жизнь реальную. Даже испугалась того, что мне эта жизнь подкидывать начала. Через год после расставания со вторым мужем я получила вот такое письмо…
Она порылась в своей дорожной сумке и из бокового кармана вытащила кипу бумаг.
Включив фонарик, она поднесла близко к глазам какой-то листок и произнесла торжественно-печально:
- Все письма, адресованные мне, я храню, как частичку души и сердечного тепла… Вот послушайте… « Я вам пишу, потому что не могу молчать. С той самой минуты, когда я впервые увидел вас на рабочем месте, я заметил, что со мной стало происходить что-то странное, сильное и прекрасное… Я понял, что меня тянет снова и снова увидеть вас.
Вечерами, дома, я представляю ваш образ, вашу склоненную над столом голову, ваш профиль… Но вот вы поворачиваете голову, и я вижу ваши глаза. Я хочу прочитать – что в них? И не могу, они так часто меняются, то грустят, то веселятся, то вдруг делаются серьезными… Но чаще в них прячется что-то такое, что нельзя описать словами, просто я это чувствую, это внутри меня…
«Я люблю тебя…» Поверьте, я никогда не разбрасывался этими словами, может быть потому, что я не слышал их в детстве, да и потом мне их никто не говорил. А сам я говорил их только двум женщинам – одна из них – моя мама, а вторая… моя жена. Вы третья женщина, которой я сказал это.
Когда вы вошли в кабинет, и я сказал вам… Нет, мне кажется, что это сказал не я, а кто-то за меня сделал это. Потом я полдня думал о том, что происходит со мной, пока не понял сути происходящего. Теперь я знаю, что это такое : я люблю вас, Ольга. И это очень искренне».
- Ой, девушка, да вас на женатиков потянуло… Тут я вам не советчица, увольте. Да и мужичок-то, похоже, молодой…
- Что и странно, в юности все кавалеры старше меня были, а тут молодые начали клеиться… Странно… самой странно, понимаете?
- И что? Танцы, жманцы, обниманцы, целованцы до утра? Или круче? Постель? Секс? А Боженьки не боитесь, милая? Я не ханжа, нет! Но он же любит жену, сам сказал, что говорил ей о любви… Знаете, Ольга, вы, как листок, летящий с березы, кружите, кружите, а где приземлитесь и сами не знаете…
Она молчала и, казалось, совсем не слушала моих причитаний. Потом резко оттолкнулась от стены, выпрямилась, сцепила пальцы:
- Напрасно Вы так, я ведь я не впустила его в свое сердце… Мы не встречались ни разу вне работы именно потому, что у него была семья. А на работе куда денешься? Но постепенно я сумела подвести его к мысли, что нельзя предавать семью. Нельзя, даже ради любви… Мы остались друзьями, его чувства постепенно сошли на нет, я погасила ещё один костер. И стала жить дальше… И, может быть, в награду за это - сегодняшняя моя встреча с человеком, которого, как оказалось, одного я и любила всю жизнь. Через интернет отыскался. Колька – моя первая школьная любовь. Плавал всю жизнь, так и семью не завел. А тут вот приболел что-то и захандрил. А я узнала и тут же сорвалась. Вот еду. Что меня ждет, не знаю, от одной мысли дыхание перехватывает. Вот рассказала Вам всю свою жизнь, и стало легче. А ему, как Вы думаете, надо обо всем этом рассказывать?
- Ни в коем случае! – невольно вырвалось у меня первое, что пришло в голову. Это уже потом я засомневалась, правилен ли был мой совет. Но исправить уже ничего не успела. Открылась дверь купе, и на пороге появился высокий седеющий брюнет с охапкой чайных роз:
- Вы что тут сидите? Поезд уже прибыл, пассажиры все вышли…
Я подхватила свою сумку, плащик и выпорхнула за дверь. Успела только услышать уже в коридоре звуки свадебных колоколов.