Аленка была маминой любимицей и помощницей. Выросшая в сельской местности, она могла и умела делать всё: и траву косить, и сено ворошить, и за скотом ухаживать, и в огороде всё выращивать. А о домашних заботах и говорить нечего: и готовить, и вязать, и шить – мастерица.
Мать, несмотря на то, что любила Алёну, воспитывала её в строгости. Отец у них умер рано. Простудился по весне, провалившись в ледяную воду на рыбалке по пояс. Так и не выходился.
Осталась Нина Егоровна, мать Алёны, одна с двоими детьми… Кроме дочки у неё ещё и сынок старший был. Да только вот больной он был с рождения. Ни ходить не мог, ни говорить не научился. Мычал Пашенька, как телёнок, сидя в уголке на инвалидном кресле, голову плохо держал.
Поначалу родители пытались вылечить сына. По врачам возили и в городскую, и в областную больницу. Но доктора только разводили руками. Нина Егоровна перестала возить сына по врачам, когда один старый профессор, приезжавший из столицы специально на консультацию в область, сказал ей:
- Не на что надеяться. Не тот случай. Ничем помочь не смогу, голову я ему новую не пришью…
Пашенька был болью и горем всей семьи. Алёнка наравне с матерью ухаживала за братом с самого детства и жалела родителей, которые нет-нет, да и вздыхали украдкой, глядя на сына.
Может, поэтому Алёнка старалась изо всех сил помогать матери, чтобы не расстраивать её ничем. И так маме и папе горя хватило…
Когда отца не стало, Алёна и вовсе стала работать за двоих. Соседи говорили:
- Не тужи, Егоровна. Зато дочка у тебя умницей и красавицей растёт. Не зря такую Бог тебе послал. За сердце твоё доброе.
Они поглядывали на девушку и улыбались:
- Жениха бы тебе хорошего, милая. Вот ему счастье будет. И тебе тоже!
На Алёнку засматривались парни. А она не обращала внимания на их взгляды. Некогда ей по гуляньям было ходить. Она жалела мать и берегла братца. Ещё и учёбу в училище надо было закончить, профессию получить.
Но однажды не выдержало девичье сердце. Полюбила Алёнка красавца парня. Приехал Семён в их посёлок работать агрономом по распределению после учебы. Многие девушки вились около Семёна, но он с Алёнки глаз не сводил.
Нина Егоровна заметила, что дочь переменилась, стала ухаживать за собой, волосы подвивать, глаза подкрашивать, выходя из дома. Вздохнула мать, радуясь за доченьку. Время подошло.
Но Алёнка однажды пришла домой вечером, села на диван и призадумалась. В глазах её была такая печаль, что мать испугалась.
- Что с тобой, доченька? – спросила встревоженно Нина Егоровна. – Что случилось? Обидел кто?
- Нет, что ты мама… Никто меня не обидел.
Алёнка посмотрела на мать и попыталась улыбнуться.
- А что же тогда? На тебе лица нет.
- Мама, мне сегодня Семён в любви признался… - Алёна покраснела и в глазах её через слёзы промелькнул такой лучик счастья, что казалось, от девушки исходил свет.
- Так что же ты плачешь, милая? – засмеялась женщина, - радоваться надо, коли нравится он тебе… А не плакать.
Алёнка посмотрела на братца, безучастно сидевшего в своём уголке с игрушкой. Мать перехватила её взгляд и сразу же улыбка пропала с её лица. Кажется, она начинала понимать дочь…
- Мамочка, я не должна выходить замуж никогда. Никогда, понимаешь? – зарыдала Алёнка.
Мать прижала её к груди. Слёзы накипали уже и в её глазах. А дочка, не в силах остановиться, продолжала:
- Я не могу рожать, мама. То есть не должна. Чтобы вот так вот потом не глядеть на своего сыночка и маяться всю жизнь, как мы… И Семёна своего не должна обманывать. Он не знает, так люди всё равно скажут, что в роду у нас…
Алёнка замолчала, она почувствовала, что мать тоже беззвучно плачет. Слёзы капали Алёне на руки.
- Что ты, мама. Не надо плакать. Я с тобой останусь, и всё у нас будет хорошо… Будем жить вместе, долго и счастливо, как в сказке. И Пашеньку никому обижать не дадим.
Алёна посмотрела на мать и увидела слабую улыбку на её мокром лице.
- Любишь ли ты своего Семёна, доченька? – спросила Нина Егоровна.
- Конечно, люблю, мама. Но это ничего. Пройдёт… Я постараюсь…
Но мать погладила Алёну по голове, как детстве, и спросила:
- Ты и меня сильно любишь? Это верно?
- Конечно, мамочка. Зачем спрашиваешь? Ты ведь и так знаешь… Хоть и не говорим друг другу часто, но знаем…
- Так вот слушай тогда. Выходи за Семёна и ничего не бойся. Детки у вас здоровые и красивые будут. Не уродятся такими, как мой родной сынок…
- Не уродятся? Откуда ты знаешь? – Алёнка посмотрела матери в глаза.
- Ты мне не родная, Алёнушка. Но люблю я тебя крепко, словно ты моя настоящая кровиночка. Поверь. Взяли мы тебя из детского дома совсем малышкой, когда поняли, что сынок неизлечим. Больше я рожать не рисковала…
Алёнка изумлённо смотрела на мать. Спрашивать она ничего не могла и не хотела. Ком подкатил к горлу, и она прижалась к матери, обняв её за плечи.
- Ты мне родная, преродная… Не хочу слышать. Как же так… - Алёнка замолчала и некоторое время они просто тихо сидели рядом и не смотрели друг на друга, боясь увидеть что-то новое в глазах друг друга: то ли отчуждение, то ли обиду, то ли недосказанность.
Наконец, мать встала и сказала:
- А пошли-ка мы с тобой чаёвничать. Совсем забыли, а уже на дворе темно. И Пашенька давно спать хочет.
Мать взяла дочь за руку:
- Ты пойми, зато какая жизнь теперь у тебя начинается! Мы никуда не денемся с братиком – рядом. И ты наша самая родная и любимая навеки. Скоро заканчиваешь учёбу. И, как я понимаю, свадьба не за горами?
Алёнка, всё ещё потрясённая, сидела на диване, обхватив голову руками. Она будто оторвалась от своих мыслей и сказала:
- Я сейчас и про Семёна-то забыла… - махнула рукой девушка, - а почему вы мне не сказали раньше, мама?
- Не могла, прости. Язык словно к небу присыхал, когда собиралась это сделать. Вот так и протянула. Но теперь ты взрослая, умная, должна понять. И такое бывает. Прости меня…
- За что, мамочка, за что? Это тебе спасибо. Я и представить не могу сейчас, как бы я жила по-другому, с другими. Нет… Тебе спасибо.
Мать и дочь пошли пить чай. Они обе словно просветлели. Но то и дело Нина Егоровна смахивала слезу от волнения после происшедшего признания. А Алёнка её успокаивала:
- Ну, что ты опять, мам. Ну, перестань. Всё хорошо у нас. И будет ещё лучше.
- Верно люди завидуют мне, - улыбнулась Нина Егоровна, - сам Господь послал мне утешение в твоём облике. Вот уж судьба... Одной рукой отнял, а другой – наградил. Спокойной ночи, доченька. Родная моя кровиночка…
Спасибо за прочтение, ЛАЙК, ПОДПИСКУ, отклик. Поделитесь, пожалуйста, статьёй!
Перепечатка или любое другое использование статьи допустимо только с разрешения автора. Авторские права – 1256 ГК РФ.
До новых встреч на канале, друзья!