Кампания 1789 года. Недовольство Потёмкина Войновичем, отстранение его от должности командующего флотом. Назначение на эту должность Ушакова, де-Рибаса – на должность командующего Лиманской флотилией. О святом Феодоре Санаксарском.
Начиная с поздней осени, всю зиму и раннюю весну, когда при отрицательной температуре воздуха жестокие шторма становились обыденными, плавание кораблей и судов не только усложнялось, оно становилось просто опасным. Игнорирование погодных условий, особенно в осенне-зимний период не раз приводило к печальным последствиям. Такой случай, к примеру, произошёл с фрегатом «Царь Константин».
В ноябре 1796 года «Царь Константин» вышел из Очакова в Севастополь. В море фрегат застиг жестокий шторм, бушевавший несколько суток. Фрегат был неуправляем, северный ветер нёс его к южным берегам Чёрного моря. Когда ветер стих, моряки увидели перед собой пролив Босфор. Имея тяжёлые повреждения, не имея возможности самостоятельно идти в Севастополь, «Царь Константин» вынужден был зайти в пролив Босфор и остаться там для ремонта. Благо, что в тот период с Османской империей был какой – никакой, но всё же мир. Турки с уважением отнеслись к своим бывшим врагам. Капитан-паша оказал необходимую помощь в ремонте и восстановлении фрегата. Русским морякам: от матросов до командира фрегата были оказаны почести, всему экипажу были вручены богатые подарки. В апреле 1797 года «Царь Константин» благополучно вернулся в Севастополь, где командира фрегата ждало разбирательство произошедшего…
Итак, холодное время года использовалось на флоте для ремонта кораблей и подготовки к кампании.
Отбывая в Херсон на должность старшего члена Черноморского Адмиралтейского правления вместо отстранённого от должности и уволенного от службы контр–адмирала Николая Семёновича Мордвинова, но оставаясь в то же время командующим Севастопольской корабельной эскадрой, Вой- нович оставляет за себя в Севастополе старшего по званию Ушакова, возлагая на него руководство ремонтом кораблей. Непосредственно руководил ремонтом корабельный мастер полковник Александр Семёнович Катасанов.
Шла война, и, казалось бы, все силы необходимо было употребить на быстрый и качественный ремонт кораблей. На что же устремлены были помыслы Катасанова? Нужных людей он снимает с ремонта кораблей и направляет их на строительство собственного прекрасного дома из пилёного камня, наёмные мастеровые работники изготавливают великолепные экипажи, мебель.
Такие действия корабельного мастера вызывали возмущение Ушакова; Катасанов игнорировал предъявляемые ему требования, ставя под угрозу
подготовку кораблей к кампании 1789 года. Ушаков докладывал Войновичу, но положение с ремонтом кораблей не менялось.
Учитывая бессмысленность обращений к вышестоящему начальнику, Ушаков принимает решение: корабли ремонтировать силами экипажей кораблей. Это спасло положение. 19 июня корабли были выведены на рейд.
«Весь флот выкилеван во-время и исправлен без всяких наёмных людей»,- писал Ушаков в июле 1789 года начальнику походной канцелярии Потёмкина полковнику Василию Степановичу Попову. О произошедшем Ушаков непосредственно Потёмкину не докладывал.
Интересно, что бы могло произойти с Войновичем и Катасановым, будь они на службе не в российском флоте, а, к примеру, у турецкого султана?
В том же 1789 году после окончания ремонта турецкий флот вышел в море. Но один линейный корабль из-за плохого состояния остался в гавани. Молодой турецкий султан Селим III, наследовавший престол в начале 1789 года, разгневанный неготовностью этого корабля к походу, приказал одному из руководителей адмиралтейства отрубить голову, что и было исполнено.
В 1789 году боевые действия шли, в основном, на суше и ознаменовались блестящими победами Суворова, который действовал в составе объединённой армии под командованием Потёмкина. В июле суворовские войска разгромили противника при Фокшанах, а в сентябре нанесли туркам тяжёлое поражение на реке Рымник. На очереди было взятие крепости Гаджибей, где очень скоро начнётся строительство русского города Одесса.
Турецкий флот ещё значительно превосходил Черноморский флот России. В 1789 году турки господствовали на Чёрном море, фактически беспрепятственно осуществляя плавание как в составе всего флота, так и небольшими группами кораблей, доставляя войска к Гаджибею и в Анапу.
Селим III пригласил к себе одного из татарских султанов, наградил его собольею шубою, кинжалом и отправил на линейном корабле и 2-х фрегатах с войсками в Анапу, где сосредотачивались татаро–турецкие войска для десантирования через Керченский пролив в Крым. Если татарский султан изгонит русских из Крыма, то станет крымским ханом – пообещал Селим III.
Эта информация стала известна русскому командованию. Необходимо было лишить противника базы сосредоточения войск на Кавказе для десантирования в Крыму. Задачу – выбить турок из Анапы – русские войска решили в ходе войны.
Потёмкин принимает всевозможные меры к строительству новых кораблей, ставя задачу Войновичу: новые корабли соединить в кратчайший срок, как тогда говорили, с Севастопольским корабельным флотом, усиливая его до способности дать генеральное сражение турецкому флоту.
В сражении у острова Фидониси в составе Черноморского флота было 2 линейных корабля. К июлю 1789 года в Севастополе находились: 60 – пушечных – 3 линейных корабля, 54 – пушечных – 2 линейных корабля. Построенные в Таганроге 2 линейных корабля в конце августа подошли к Керченскому проливу, где были разоружены для проводки по мелководью, затем вооружены для перехода в Севастополь. В сентябре, как предполагал Потёмкин, в Севастопольском корабельном флоте должно быть 9 линейных кораблей.
Войнович постоянно находится в Херсоне. Фактически флотом командует Ушаков. Потёмкин проявляет всё большее недовольство пассивностью Войновича, а потому порой, минуя старшего члена Черноморского Адмиралтейского правления передаёт повеления непосредственно Ушакову.
Из ордера Г.А. Потёмкина Ф.Ф. Ушакову. 18 июля 1789 года.
Я дал повеление господину генерал – аншефу и кавалеру Каховскому отрядить к Вашему Превосходительству полк Севастопольский пехотный, который и имеете распорядить на флоте по Вашему усмотрению… Я ожидаю от усердия Вашего и радения к должности, что Вы с своей стороны ничего не упустите, что только службе способствует, а потому надеюсь, что флот, Вами начальствуемый, до возможной доведён исправности.
Между тем продолжайте почасту доносить мне обо всём, что на море будет примечено, и также касательно вашей команды.
Ушаков, проанализировав полученную разведывательную информацию, учитывая мнение высшего командования о несвоевременности генерального сражения с турецким флотом, предложил:
Севастопольскому корабельному флоту выйти в море на поиски противника; если в районе Гаджибея находится не весь турецкий флот – дать ему бой, и можно надеяться на успех; если же у Гаджибея находится весь турецкий флот, то следовать к Синопу, где уничтожить стоящие там линейный корабль, 2 фрегата и вновь построенный линейный корабль; оттуда пройти к Анапе и возвратиться в Севастополь.
Это предложение Ушакова осталось без ответа. Потёмкин сосредоточился на взятии Гаджибея, повелев Войновичу, в чьём подчинении находились Лиманская парусная эскадра и гребная флотилия, взаимодействовать с войсками генерала Гудовича.
10 сентября 1789 года Войнович ордером предписывает Ушакову выйти в море со всей эскадрой, подойти к Гаджибею и при обнаружении турецкого флота, не вступая с ним в бой, отвлечь его манёвром в открытое море подальше от Гаджибея, после чего оторваться от противника и вернуться в Севастополь, куда должен будет подойти с новыми кораблями Войнович.
22 сентября в районе Гаджибея Севастопольская эскадра, следуя 3–мя колоннами, за 3 часа до наступления темноты обнаружила турецкий флот, состоящий из 41 судна, в том числе, 15–ти линейных кораблей. Ушаков приказывает прибавить парусов с тем, чтобы засветло сблизиться с неприятелем и побудить его идти навстречу. За 1 час до наступления темноты Ушаков приказывает, не изменяя строя, лечь на курс, параллельный курсу флота противника. Оценив своё подавляющее превосходство, турки стремились сблизиться с русской эскадрой на дистанцию открытия огня. Имея преимущество в ветре, не подпуская противника на ближнюю дистанцию, Ушаков начинает манёвр отвода турецкого флота от Гаджибея.
Ночью Ушаков предпринимает манёвр, не позволяющий противнику выиграть ветер, в то же время русская эскадра несколько удаляется от противника. На рассвете неприятельский флот был обнаружен почти у самого горизонта, шедший прежним курсом. Расстояние до Гаджибея составляло 69 миль. Задача была выполнена. 24 сентября русские корабли взяли курс на Севастополь. Вечером поднялся шторм. Репетичное судно «Полоцк» вынуждено было отделиться от эскадры и идти ближе к берегу.
В районе Евпатории с «Полоцка» обнаружили стоящую на якорях Лиманскую эскадру: 4 линейных корабля и 13 корсарских судов. Корабли произвели взаимное опознание, и «Полоцк» продолжил путь к Севастополю. А Лиманская эскадра осталась стоять на якорях. 28 сентября эскадра под командованием Ушакова благополучно вернулась в Севастополь. Фрегаты и малые суда, пострадавшие от ветра и волнения, были быстро восстановлены.
Действия Войновича, не соединившегося с Севастопольским флотом, вызвали недовольство Потёмкина.
Из ордера Г. А. Потёмкина М. И. Войновичу. 1октября 1789 года.
Из последнего Вашего рапорта вижу я, что Вы ещё не соединились с Севастопольским флотом по причине противных ветров. Но если бы для соединения предписаны были точные меры, то бы противный ветер одному, был способным другому, и вместо чтоб искать на малом море друг друга, соединяясь, ударили бы на неприятеля. Вы в конце изъясняетесь, что хорош бы был теперь случай, а я Вам скажу, что были случаи и будут ещё, но все пропустятся. Турки везде биты, боятся имени русского, отдают города казакам, тот же страх в них и на море. Флотилию привёл я к Аккерману, но она так мало запасу имеет, что нельзя её двинуть; со всем тем взято пять лансонов и на них до тридцати пушек, ещё одно транспортное с большим числом хлеба, да два судна под Гажибеем, – вот и весь триумф нынешний, да и то не от флота.
Войнович, как главный начальник Черноморского флота, отвечал за подготовку гребной флотилии к ведению боевых действий. Непоставка на флотилию необходимых запасов привела её в состояние невозможности вести боевые действия.
Это было последней каплей терпения Потёмкина. Дни пребывания Войновича в занимаемой должности были сочтены.
Принимая решение отстранить Войновича от занимаемой должности, стремясь добиться большей эффективности в работе Черноморского Адмиралтейского правления, Потёмкин меняет структуру управления флотом. Главнокомандующему нужен был не администратор, сидящий в Херсоне, а человек, способный командовать флотом, готовить его к боевым действиям, эффективно управлять флотом в предстоящих сражениях. Потёмкину нужен был командующий флотом, способный нанести решающее поражение противнику и завоевать господство на Чёрном море.
В конце ноября 1789 года Ушаков по вызову Потёмкина прибывает в Яссы. После встреч с Ушаковым Потёмкин подходит к принятию необходимого решения.
О своём решении заменить Войновича на Ушакова Потёмкин в марте 1790 года пишет Екатерине II: «Благодаря Бога и флот и флотилия наша сильней уже турецкого. Но адмирал Войнович бегать лих и уходить, а не драться. Есть во флоте Севастопольском контр-адмирал Ушаков. Отлично знающ, предприимчив и охотник к службе. Он мой будет помощник».
В феврале 1790 года Потёмкин отстраняет Войновича от должности командующего Черноморским флотом и отправляет его служить на Каспийское море.
23 февраля 1790 года светлейший обращается к членам Черноморского Адмиралтейского правления: «Предложа себе лично начальство над флотом в предстоящую кампанию, за нужное нахожу Черноморское Адмиралтейское правление побудить к ревностному и неутомимому старанию о скорейшем приготовлении морских сил к ранней кампании. Правление сие вообще должно о том пещись, и я, не относя сего ни к кому персонально, поручаю всем вообще членам употребить все меры к достижению предписанного предмета. Сколько успех послужит к чести правления, столько же все члены в случае упущения подвергнут себя строгости взыскания».
Читать документы, подписанные Потёмкиным, не только интересно, но и поучительно. С каким тактом обращается к своим подчинённым всесильный повелитель, проявляя высочайшую требовательность; назначая Ушакова командующим флотом, стремиться использовать с максимальной эффективностью его военный талант.
14 марта 1790 года Потёмкин своим ордером назначает Ушакова командующим флотом:
Не обременяя Вас правлением адмиралтейства, препоручаю Вам начальство флота по военному употреблению, а как я сам предводительствовать оным буду, то и находиться Вам при мне, где мой флаг будет.
Прибыв в Херсон, рассмотрите с обер-интендантом Афанасьевым, что нужно для снабжения судов на кампанию и наличное стараться скорей доставить, отправляя для сего крейсеров и, ежели есть, другие транспорты.
Флаги для сигналов учредить самым лучшим, простым и внятным образом, команды разделить так, чтоб везде старых было по ровной пропорции.
Командиров по судам распределить, смотря не на одно старшинство, но и на способность.
Сукна уже должны с прочими вещами для обмундирования быть привезены, то извольте немедленно одевать…, лишь бы скрой по данным был образцам.
Я буду ожидать от Вас донесения, сколько потребно в дополнение вам людей, как матросов, так и солдатской команды, на что я сверх Севастопольского полка обращу солдат из других команд в матросы, так и в другие, дам также и канонер.
Суда килеванием исправить, с помянутым обер – интендантом сделать положение, какою артиллериею будут вооружены строемые теперь корабли и другие суда (о чём ему я особо предложил), и меня о всём скоро уведомить…
Эскадренными командирами я назначаю бригадиров Голенкина и Пустошкина, которым извольте назначить корабли.
Корабли, строящиеся в Херсоне и Николаеве: «Навархия», «Вознесение» и «Св. Николай» будут моими фор-зейлями; командирами определяю: на первый – моего генеральс-адъютанта Сенявина, а на второй – генеральс-адъютанта Львова; сам буду на «Рождестве», а по обстоятельству и на «Вознесении», только сии 3 корабля будут неразлучны.
Препоручаю наблюдать в подчинённых строгую субординацию и дисциплину военную, отдавать справедливость достоинствам и не потакать нерадивым; старайтесь о содержании команды, подавая всевозможные выгоды людям и удаляться от жестоких побоев.
В тот же день Потёмкин подписывает ещё один документ.
Из ордера Г.А. Потёмкина генерал-майору И.М. де-Рибасу. 14 марта 1790 года.
Назначая я Ваше Превосходительство командиром флотилии Черноморской, а вследствие сего предписываю Вам: во-первых, разделить оную на эскадры по роду судов её составляющих, обучать маневрам, строится полумесяцем, для действия крупнейшими пушками, ложиться в линии, ходить колоннами, спускаться по сигналу в погоню, идти на абордаж и прочие делать движения.
Обучение артиллеристов долженствует быть особливым предметом Вашего попечения; каждой эскадре иметь флюгер особого цвета как можно явственнее; Вам флаг иметь Андреевский крест в красном поле.
Сигналы сочинять ясные и порядочные, о сём имеете советоваться с контр-адмиралом Ушаковым, объясняясь с ним также о укомплектовании флотилии людьми, и доносить о том мне.
Шведов распределять по судам, жалование им назначать по их званиям и обмундировать немедленно…
Флота капитан 2 ранга Ахматов, как старший по Вас во флотилии, будет под Вами командовать по званию командира, а потому и носить ему
Упоминая шведов, Потёмкин имел в виду пленных. В 1788 – 1790 годах Россия вела войну и со Швецией. Взятые в плен шведские солдаты и матросы отправлялись на юг в распоряжение Потёмкина, где и использовались преимущественно на судах гребной флотилии.
Обратим внимание: русский главнокомандующий заботится о пленных. В армиях каких ещё государств можно было обнаружить подобное попечение о бывших врагах?
В военной судьбе Ушакова наступает, пожалуй, один из самых счастливых периодов, обусловленный: во-первых, блестящими победами Черноморского флота над превосходящими силами турецкого флота, принесшими славу русскому флоту, русским морякам, командующему флотом; а во-вторых, тем, что Ушаков непосредственно подчинялся Потёмкину, который относился к нему с доверием, уважением и христианской любовью.
Несколько слов о человеке, сыгравшем немаловажную роль в формировании духовных качеств будущего великого адмирала. Речь пойдёт о святом Феодоре Санаксарском.
Иван Игнатьевич Ушаков, родной дядя Фёдора Фёдоровича, служил при императрице Елизавете Петровне в гвардии. Во время одной из дружеских вечеринок на его глазах умирает от перепоя товарищ по полку. Это произвело настолько сильное впечатление на Ивана Игнатьевича, что он убегает из полка, решив посвятить себя служению Богу.
Сбежал гвардеец её императорского величества. Происшествие чрезвычайное. Доложили Елизавете I. Стали искать. Велика Россия, да нашли беглеца в Орловской губернии. Арестовали. Привезли в Санкт-Петербург. Представили пред ясны очи императрицы.
– Что ж ты сбежал? Захотел Богу служить? Попросился… Отпустила бы…
– Вот и прошу, Тебя, матушка-государыня, – отпусти…
– Ну иди с Богом…
Надо заметить, Елизавета Петровна (как дочь Петра I) стала императрицей в результате государственного переворота. Одним из условий своего согласия стать императрицей она объявила отмену смертной казни в Российской империи. Что и осуществлялось в период её царствования. Видимо, духовный облик подданных российской короны, общественная мораль российского общества, состояние преступности могли позволить обходиться без такого наказания.
Иван Игнатьевич Ушаков постригается в монахи и нарекается Феодором. Пробыв некоторое время в Александро-Невском монастыре в Санкт-Петербурге, монах Феодор перебирается в Тамбовскую губернию в Санаксарский монастырь. В Санаксарском «Рождества Богородицы» монастыре Феодор становится настоятелем. В ту пору монастырь представлял печальную картину: несколько бедных деревянных строений, обнесённых изгородью. При Феодоре монастырь строится и расширяется, постепенно приобретая великолепный вид.
Тысячи паломников, совершая поездки по святым местам России, посещают Санаксарский монастырь, созерцая его прекрасную архитектуру, но главное – очищают душу свою, врачуют её.
Молодой Фёдор Ушаков бывал у своего дяди.
«Кто в России от русского откажется, тот погибнет. Веру, Веру старайся утвердить во всём, и тогда в правом деле победишь неизбежно», – наставлял своего племянника Феодор Санаксарский.
Встречи со старцем не могли не отразиться на формировании духовных качеств будущего великого флотоводца.