Lied: в любой непонятной ситуации пиши песню

Если окинуть взглядом европейскую культурную жизнь1815-1825 годов, бросается в глаза некоторая растерянность – вполне естественная после эпохи кровавых революционных потрясений и только отгремевших наполеоновских войн. Что теперь делать? Податься в бунтари, бросить все и уехать в Усть-Урюпинск в Грецию, как лорд Байрон? Прятаться от мира в страшновато-уютных фантазиях, где оживают куклы и щипцы для колки орехов? Искать утешения в сентиментальных картинах мирной повседневности, как предлагает стиль бидермайер?

Композиторы-романтики дали свой ответ: в любой непонятной ситуации пиши песню для голоса и фортепиано!

Мориц фон Швинд. Шубертиада. За фортепиано – Франц Шуберт. 1868 (нарисовано по памяти).
Мориц фон Швинд. Шубертиада. За фортепиано – Франц Шуберт. 1868 (нарисовано по памяти).

Так в австро-немецкой музыке возник жанр, называемый просто Lied, то есть «песня» (или Lieder – во множественном числе). Начало было положено еще Бетховеном, а во второй половине 19 века эту традицию продолжили Иоганнес Брамс, Хуго Вольф и Рихард Штраус.

Но два главных имени здесь – Франц Шуберт и Роберт Шуман.

***

Трудно вообразить менее романтическую фигуру, чем Шуберт. Он был невысок ростом, круглощек, носил очки и получил от друзей прозвище Schwammerl – «грибочек». М-да, это вам не демонический красавец лорд Байрон!

Трудно вообразить более романтическую фигуру, чем Шуберт, с его гениальностью, таинственным недугом и безвременной смертью.

Леопольд Купельвизер. Игра в шарады в Атценбруге, 1821.
Леопольд Купельвизер. Игра в шарады в Атценбруге, 1821.

Художник, оставивший нам эту забавную картинку, не забыл запечатлеть и себя самого: в пантомиме, изображающей грехопадение Адама и Евы, ему досталась роль дерева. Вон, видите, стоит в центре, красивый, растопырив веточки?

На переднем плане Шуберт сидит за пианино с выражением «может-прекратим-вот-это-все-и-просто-послушаем-мою-музыку?».

А вокруг дерева обвился змей-искуситель – один из ближайших друзей Шуберта, его тезка и почти однофамилец Франц фон Шобер. Считается, что именно он подбил Шуберта посетить бордель, где тот заразился сифилисом, от которого в итоге и умер. Все это лишь череда предположений, но если они верны хотя бы отчасти, то эта картина легкомысленного веселья вдруг обретает дополнительный зловещий смысл.

Так или иначе, Шуберт умер в тридцать один год, написав незадолго перед смертью вокальный цикл «Зимний путь» – «венок жутких песен», как он сам его называл. (О «Зимнем пути» мы уже немного говорили вот здесь.)

***

Оторвавшись от Шуберта волевым усилием, мы немедленно попадаем в поле притяжения столь же магнетической фигуры.

Роберт Шуман. Снова трагическая судьба: мучительный недуг (в его случае – психическое расстройство) и преждевременная смерть в клинике для душевнобольных.

Комната в музее Шумана в Цвиккау. Портрет Роберта Шумана. Йозеф Крихубер, 1839.
Комната в музее Шумана в Цвиккау. Портрет Роберта Шумана. Йозеф Крихубер, 1839.

Удивительна история его любви и удивительна личность его жены – Клары Шуман, яркой и талантливой женщины, которая ради мужа отказалась от композиторских амбиций, но обрела громкую, беспрецедентную в ту эпоху славу пианистки.

И странная, смутная история с Иоганнесом Брамсом, не дающая покоя биографам всех троих. Известно о любви Брамса к Кларе, замужней женщине, матери восьмерых детей, которая была на четырнадцать лет старше его и неустанно трудилась, зарабатывая деньги для своей большой семьи. И… и больше почти ничего доподлинно не известно. Брамс и Клара по взаимному соглашению уничтожили письма друг к другу. А после смерти мужа Клара осталась одна и полностью посвятила себя карьере, обеспечивая детей и внуков.

***

Биографии композиторов не только дают богатый материал для романтических мифов, но и приближают нас к пониманию их музыки.

Lied – жанр одновременно бесхитростный и парадоксальный. Что может быть проще песни под аккомпанемент фортепиано в непринужденной домашней обстановке? И что может быть страннее, чем эти моменты откровения, полные горечи, отчаяния, нежности или иронии, которые тревожат, ранят, внушают ужас… вот так, в формате приятного вечера при свечах?

В опере между певцом и аудиторией обязательно есть дистанция. Символическая – декорации, грим и костюм переносят певца в особое пространство. А в современном театре и физическая – мы отделены от сцены оркестровой ямой.

С Lied все иначе. Камерный исполнитель обращается не к абстрактному темному провалу зрительного зала. Точнее, в наше время бывает и такое, но создавалась эта музыка для небольших пространств, где певец – не актер на возвышении, а человек, который вдруг открывает душу, глядя вам прямо в глаза.

Рукопись Ф. Шуберта: песня «Форель».
Рукопись Ф. Шуберта: песня «Форель».

Небольшая подборка песен с комментариями – вот здесь.

#классическая музыка #культура #искусство