Продолжение
По возвращению имама Шамиля из похода под стены крепости Назран, большинство партий были отправлены по домам. Ровно через неделю в горских селениях объявили новый сбор, но чеченцы однозначно воспротивились, не удовлетворенные результатом последнего рейда в ингушские земли. Их старейшины объяснили, что наступило время полевых работ, почему и нет возможности совершить еще одну вылазку из горных ущелий к границам имамата. К тому же уже в начале 1841 г. часть хозяйств находилась в расстроенном состоянии, что являлось и следствием переселения в горы тысяч семей из оставленных сунженских и надтеречных селений. Чеченцы добавляли, что им еще и приходится делиться с подходящему к концу своими припасами с пришлыми партиями мюридов. Имам Шамиль сразу же уловил повсеместный ропот, который мог перейти и в открытое брожение, несмотря на уже взятых аманатов, наложения штрафов и совершенных казней. В подобным ситуациях определяется и проявляется роль истинного правителя, умевшего находить выход из сложной ситуации и при этом не утратить свое влияние на подвластное население.
Под благовидным предлогом горный владыка отменил ранее объявленный полный сбор ополчения и решил отправиться к аулу Чиркей. Его жители, прекрасно понимали, что могут стать первыми на пути правительственных войск, продолжающих прибывать в предгорья Дагестана, потому и настойчиво просили подкреплений. Имам Шамиль во главе партий ичкеринцев, андийцев и гумбетовцев направился в восточном направлении через большое селение Шали и андийские общества. По дороге в Нагорный Дагестан мюриды попытались пополнить конское поголовье и через ауховские земли вышли к крепости Внезапной. Мобильная конная партия, неожиданно появившаяся у самых крепостных стен, сумела угнать табун лошадей, но далеко уйти не смогла. По тревоге были подняты резервы и очень быстро настигли набежчиков, которые понесли потери и стремительно ушли в горы. Более имама Шамиля ничто не задерживало на границе чеченских земель и его партии прямиком направились в Нагорный Дагестан.
Во время отсутствия горного владыки в пределах чеченских обществ, к наибу Ахверды-Магома прибыл представитель из Малой Кабарды. В селение Гехи уздень Муса Кахашев был принят и во время продолжительной беседы сумел убедить грозного наиба, что в отличие от ингушей, кабардинцы совсем по-другому готовы встретить войско мусульман. Долго уговаривать известного кавалерийского командира не пришлось и ни с кем не посоветовавшись, он принял решение о немедленном проведении конного рейда на левый берег Терека. По селениям Малой Чечни мюриды стремительно разнесли клич, по большой части удачливого наиба. Недостатка в желающих совершить остросюжетную прогулку по российским тылам не было, и очень быстро конная партия сформировалась. Для скоротечного рейда отбирались только всадники на хороших лошадях и таких по российским источникам собралось до 2000 человек. Иные данные говорят о партии, немногим более в 1000 кавалеристов, что также достаточно с учетом того, что подразделения правительственных войск были разбросаны по различным пунктам.
Наиб Ахверды-Магома, опасаясь утечки информации, ни словом не обмолвился о конечном пункте кавалерийского набега и секретность была соблюдена. В конце апреля 1841 г. крупная конная партия направилась в сторону равнинного селения Казах-Кичу и после обычной дневки, кавалерийский командир повел своих всадников через Кабардинские годы. Ему удалось использовать горно-лесистую местность и оставшись не замеченным, переправиться через Терек между селениями Тау-Султан и Барокова. Никто из жителей малокабардинских аулов не только не воспротивился проходу чеченцев по их юртовым землям, но и не дал знать местной администрации о прорыве крупной партии. Таким образом, чеченская конница под начальством наиба Ахверды-Магомы оказалась на левом берегу Терека. Не теряя даром времени, набежчики устремились к мирному российскому поселению Александровскому и соседнему с ним Котляревскому.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.