Сразу оговорюсь, что у автора даже и в мыслях не было каким либо образом поглумиться над святой памятью павших в той Великой Войне.
Ну а без шуток - прибауток, как известно, даже в окопах не обходилось.
Речь в статье, конечно же, пойдёт не о фронтовом прошлом Семёна Золотарева, и тем более, не о фронтовом прошлом Игоря Дятлова.
Итак, начнём.
Проснувшись утром 1 февраля, туристы группы Дятлова с удивлением обнаружили, что остались совершенно без какого либо руководства своим походом. Сам руководитель, Игорь Дятлов, и его возможный заместитель Золотарев, исчезли из расположения лагеря.
И это совсем не бред нетрезвого клоуна Славика Странного, как многим может показаться.
Обратимся к известным документам и фотографиям.
На этом фото, озаглавленном, как "Утро на Ауспии", мы можем увидеть проснувшихся поутру туристов, занятых несложными утренними манипуляциями.
На следующей фотографии к уже засветившимся присоединяется смеющийся Коля Тибо.
Посмотрите, какие довольные и улыбающиеся лица у "команды Дубининой", и какие хмурые и сосредоточенные у "команды Дятлова".
Да и лыж в кадрах что-то маловато.
Посчитаем персонажи.
Отсутствуют Слободин, Дятлов и Золотарев.
Слободин, скорее всего, у нас спрятался за объективом фотоаппарата.
Посмотрите, какие нечеткие снимки получились. Видимо, сказалось отсутствие в лагере Дятлова, с его японским гибридом карманного радиоприемника и экспонометра.
(Вот до чего уже в те времена дошли японские разработчики электронной аппаратуры)
Так же, из протоколов обнаружения, у нас имеется один фотоаппарат, в чехле которого находился расколотый светофильтр. Может, именно поэтому снимки, сделанные 1 числа, и получились такими расплывчатыми и нечеткими.
Идём далее.
Часы Игоря Дятлова остановились в 5.31. Часы "Звезда" механические, (других в то время просто не было, даже у продвинутых японцев), заводились обычно по утрам, и завода им хватало примерно на 36 часов.
О том, как ведут себя часы на морозе, можно спорить сколько угодно, хоть неделями, хоть годами. Всё равно ничего не наспорим. Ведь именно ТЕХ самых часов у нас и не имеется.
Так что, берем за основу время именно 5.31 утра.
Примерно в этот утренний час и поднялся Дятлов. Скорее всего, следом за ним поднялся и Золотарев.
Сбегали "до ветру", а потом что?
А потом было заполнение дневника и оформление "Вечернего Отортена".
Почитайте последнюю запись в дневнике похода. Дятлов в ней только мечтательно представляет себе предстоящую холодную ночевку в горах. Ясно же, что эта запись сделана утром, а не вечером 1 числа. Тоже самое и с "Вечерним Отортеном". Ну никак не мог Золотарев написать вечером, находясь на вершине Холат-сяхыл, про "Отортен". Ясно же, что это была заготовка на предстоящий день похода.
Но ведь, заниматься писательским творчеством комфортнее у ярко пылающего костра, чем сидя на заледеневших бревнах, подсвечивая себе тусклым фонариком, периодически отогревая дыханием замерзающие пальцы.
Итак, наш костер разгорелся.
А чего тогда зазря дрова переводить? Ведь можно и снега натопить, пока остальные досматривают свои интересные цветные сны.
Семь утра, уже светает.
Ну и чего мы тут сидим то зазря? Можно ведь сходить к границе леса, посмотреть, утих ли на перевале вчерашний ветер, силой, "как при взлете самолёта", помешавший группе вечером преодолеть этот самый перевал, впоследствии названный именем нашей группы.
Сказано, сделано.
Растолкав пускающего дремотные слюнки дежурного, Дятлов и Золотарев отправляются в разведку.
Вернувшись из вылазки, разведчики доложили протягивающейся и зевающей "Королеве Людмиле", что путь свободен, можно выдвигаться на запланированный радиальный выход.
Не дожидаясь приготовления завтрака, раздав необходимые распоряжения по обустройству лабаза, переворошив содержимое своих рюкзаков, наши разведчики отправляются, конечно же, торить лыжню.
Вы же помните, какой был глубокий снег на пути туристов. Им даже пришлось передвигаться своеобразной "гусеницей", чтобы пройти в предыдущие дни необходимые про проекту километры.
На фотографиях последующего подъема мы тоже не видим характерных фигур Дятлова и Золотарева. И пробирается группа отнюдь не в буран, а в сильном тумане. Видите сами, что петли у палатки болтаются свободно, что никак не было бы возможно при сильном ветре.
Только что ковровую дорожку не проложил Игорь Дятлов под ноги своей группы, чтобы она продолжила движение по намеченному маршруту.
Тем обидней было руководителю похода, с таким трудом собравшем эту группу, с таким трудом преодолевшим трудности предыдущих дней похода, когда на вершине Холат-сяхыл Дубинина устроила ему свой очередной "демарш".
Теперь, надеюсь, понятно, для кого предназначалась пустая кружка с остатками овсяной каши, найденная в брошенной палатке. Пустой и не помытой она стала уже после того, как этой кашей позавтракали ничего с утра не евшие Золотарев и Дятлов.
Скорей всего, и корейка нарезалась с целью накормить наших первопроходцев.
P. S. Автор безо всякого сожаления отказывается от своего предположения, что Золотарев мог пережить эту страшную ночь.
Ведь у него в кишечнике, гм… не все было в порядке. Просто не успел человек с утра сходить "до ветру", вот и всё. Может, это было "возрастное".
Но прожил он, укутанный и укрытый пихточками в защищенном от ветра овраге, всё таки гораздо дольше, чем остальные туристы.
Берегите себя.