Есть у меня сосед. Прямой, худой, седой дядька джентльменского вида. Всегда в галстуке, с тростью. Взгляд из-под кустистых бровей ясный, прозрачный. Дедом его назвать язык не поворачивается. Но по возрасту, конечно, дед, 70 лет. И по факту тоже.
Навещает его дочь с внуками. Детский топот и смех над головой на некоторое время заменял постоянный звук телевизора и радио. Звукоизоляция в панельках, сами знаете, какая – никакая.
В остальное время Иваныч жил спокойно и в полном одиночестве. Куда делась его жена и была ли она, неизвестно. В гости по-соседски мы друг к другу обычно не ходим. И коммунальная манера перехватить соль-спички совершенно не про нас.
Однако, видимся мы с Иванычем часто. Через окно. Как утром иду на работу, гляну, горит ли свет. А он из-за тюля, всегда рукой мне машет, провожает будто. Когда возвращаюсь, снова смотрю – сосед на посту. Кивну, улыбнусь, поздороваюсь и бегу в подъезд. На душе, как-то легче, приятнее. Вроде как тебя встречают. Дома у меня только кот.
А в эту пятницу подхожу к дому, смотрю, а Иваныч на улице стоит. «Здравствуйте! – говорю и продолжаю дальше, мол, погода для прогулки подходящая. А Иваныч грустно так говорит: «Лен, дело у меня к тебе, чрезвычайной важности!» И говорит, чтобы сразу к нему поднялась. Успеешь, говорит, своего кота покормить.
Представить, что за «важное дело» у меня не было никакой возможности. Потому что, по правде говоря, никаких дел соседа не знала. Так – общая информация. И уважительное отношение. Когда-то он мне сам сказал, чтобы я называла его только по отчеству, имя свое – Владилен не любил. Опять же не могу сказать, почему. Но он кратко сказал, что у него с историей свои отношения. Ну и ладно.
Поднялись к нему на третий этаж. Вошли в квартиру. Стандартная панельная однушка в 33 квадрата, окна на две стороны, балкончик – точно такая же квартира, как у меня. Тесная прихожая, двоим не разойтись. Он взял мое пальто, повесил на плечики и провел меня в комнату.
Я огляделась. У окна стоял стол, накрытый кружевной скатертью. Тахта была аккуратно затянута пледом, ни одной складочки! Полированный сервант отсвечивал советским фарфором и хрусталем. На стене висел ковер. Перед телевизором стояло кресло. Обстановка, точно, как на картинке из журнала для домохозяек 50-х годов. И одна книга.
Всего одна книга! Вот что меня поразило. Мне Иваныч представлялся, если не книгочеем, то уж точно работником умственного труда, интеллигентом не в первом поколении. Я почему-то всегда представляла, как читает он внукам сказки. И даже немного сочиняет. И виделось мне, что книг у него – богатейшая библиотека.
На невысоком серванте стоял толстый том в голубом коленкоровом переплете. Как картина, только рамки не хватало. Я подошла ближе и удивилась еще больше. Это был «Словарь ударений. Для работников радио и телевидения», 1984 года издания.
Иваныч усадил меня за стол и взял словарь. Положил перед собой. Помолчали. Я не знала, что сказать, он первый начал тихо говорить. И как мне показалось, был в крайней степени смущения.
«Понимаешь, Леночка, тут такое дело. Меня слова мучают», - Иваныч вздохнул и кивнул на словарь. Я молча смотрела на своего визави, ждала продолжения фразы. Но его не последовало. Из чего я заключила, что все, что он сказал, следует воспринимать буквально.
Как «мучают» слова, я не понимала. Поэтому уточнила – как это происходит? Иваныч опять вздохнул и рассказал, что книгу нашел на скамейке в парке. Зачем взял, и сам не знает, жил же спокойно. А тут его спокойствию пришел конец. Настоящий и определенный. Не может он теперь, как раньше – включил телевизор или радио и порядок. Теперь ему надо все по словарю проверить. Сверить слова и реальность.
А не так давно и вообще странное стало происходить. Каждое утро, будто в голову ему кто вкладывает отдельное слово. Сегодня, например, он проснулся со словом «уважение». Словарь и производные слова подсказал «уважить», например. Иваныч «слово дня» и так и сяк вертит, придумывает к нему дополнения. Додумался до терпимости с толерантностью. Чего только не бывает.
«К нему еще антонимы есть», - задумчиво произнесла я. Уж лучше бы я промолчала! Иваныч всплеснул руками. Стал объяснять, что как же это понять – оказывается, все в мире свое название имеет! И тут же признался, что думать ему приятно. Испытывает он от этого удовольствие.
Раньше – что! Думать было некогда. Только работай. И на заводе, и по дому, все на нем было. Дочь растил, образование ей надо дать, замуж выдать. Не до пустых размышлений. В 17 лет, когда попал в цех, вместо книг - кино и газеты изредка, да с ребятами поболтать, «перетереть» спортивные новости. Учился на заочном в техникуме, чтобы разряд получить повыше. На учебе книги были, но все какие-то почти бессловесные, технические.
Когда завод рассыпался, (точно, как карточный домик), Иванычу с дочерью пришлось выживать. Не до чтения. Надо было о материальном думать, о хлебе насущном. Вроде сейчас уже жизнь спокойная: дочь на прекрасной должности, внуки и пенсия имеется. Живи и радуйся! И тут, на тебе – словарь!
И ведь что творит эта книга много-словесная! До «уважения» подкинул словарь Иванычу слово «любовь». Весь день глаза на мокром месте! Вспоминал, как любил, кого любил. И кто его любил. А кто нет. Нелюбовь всегда рядом с любовью. И повезет тому, у кого любви в жизни больше.
«Что делать?» - спросил Иваныч печально. – «Как эти словеса унять?» Я вздохнула. Уж я точно не филолог и не психолог. И ответа у меня не было. Очевидно, что все в мире имеет свое название. Все явления имеют словесное обозначение, люди придумывают слова с большой фантазией. И от некоторых людей после них только слова и остаются (это я о писателях и поэтах, к примеру).
«Унять словеса» не получится. В нашем мире слов так много, больше, чем людей, точно. Идеально, если слово правильно предмет или явление обозначает, к мысли побуждает. Если слово и дело идут рука об руку, тоже прекрасно. Свои размышления на эту тему, я как могла, деликатно сообщила Иванычу.
Так и сидели мы, обменивались мнениями. Чаю выпили, вкусного, с лимоном и печеньем. Но разговор не мог продолжаться вечно. Надо и честь знать, как в старину говорили о загостившихся. И кот дома голодный.
«Иваныч, а давайте я вам другую книгу принесу!» - воскликнула я. Простое это решение – вытеснить надоедливый словарь связным текстом романа. Или рассказа, что покороче, но тоже из слов. И даже целых предложений.
Иваныч от такого заявления совершенно сник. «А как же телевизор и радио? Я привык как-то!» - а потом взглянул на меня с надеждой, может, еще придумаю что. Я другой идеи выдать не смогла.
Дома я взглянула на книжные полки. И выбрала Даниэля Дэфо «Робинзон Крузо», все сказки Пушкина, сборник рассказов Чехова и «Три мушкетера» Александра Дюма. Хотела еще Жюля Верна прихватить, но остановилась. Я же не знаю, что Иванычу интересно, пусть сам выбирает. Начнет читать связный текст с писательской мыслью, а не отдельные слова, видно будет.
Оказалось, что все книги, что я принесла, Иваныч читал в детстве и юности. Про Бунина и Куприна вспомнил. А про Маяковского выдал мне короткую лекцию. Просто за суетой жизни, все забылось, так объяснил. «Мы же всегда считались самой читающей нацией в мире!» - зачем-то гордо добавил.
Через некоторое время, Иваныч снова ждал меня у подъезда. «Как дела? Как слова, унялись?» - я ему улыбалась, а сама волновалась, помогла ли. Оказалось - полный порядок. Одиночные слова моего соседа больше не тревожили. Художественные тексты избавили от назойливого словарного напоминания, что всему в этой жизни свое слово присвоено. Читает с удовольствием и почему раньше не взялся за столь приятное дело, не понимает. В библиотеку записался, новые книги покупать – на пенсию не разгуляешься.
***
Почему придумалась история про Иваныча, я не могу объяснить. В планах была очередная фантастическая рассказка. В реальной жизни, я живу не в панельке, и соседа Иваныча у меня нет. А вот книгу Евгения Водолазкина «Дом и остров. Инструмент языка» вчера прочитала. Не могла «оторвать» себя от текста, и смеялась, и размышляла, и вспоминала. И сегодня утром – рассказ. Чем не фантастика?
Подпишитесь на мой канал. Вместе почитаем! Или лайк поставьте. Кто любит слова и книги так же, как и я! Спасибо за прочтение!
#литература #рассказ #реализм #книги #история #для чтения