оглавление канала
Я ехала по лесу и вдыхала сладкий ароматный воздух полной грудью. А кругом разговаривала, перешептывалась тайга, глядя из-за густых веток на меня с любопытством и интересом. Конь шел подо мной ровно, слегка пофыркивая от множества незнакомых густых запахов. Не обманул меня конюх дядя Коля. Гнедок был привычен к тайге. Его не пугали ни звуки, ни запахи леса. И уж тем более, они не пугали меня. Солнечные лучи кое-где пробивались сквозь густые ветви деревьев, отбрасывая причудливые длинные тени. На душе было спокойно и радостно, будто, я опять вернулась домой.
Дни полетели быстро. Когда занят знакомым и любимым делом, так всегда случается. Не могу сказать, что все было легко и просто. Бригада, как строптивая лошадь, по первости брыкалась и не давала накинуть на себя узду.
Первый спор у нас возник с Саней-Колобком. Он упорно штабелевал лес в том месте, которое ему чем-то приглянулось. Но, я понимала, что при такой штабелевке будет сложно грузить лес на лесовозы, которые должны прибыть уже через несколько дней. Я старательно, набравшись терпения, объясняла ему несколько раз, почему это надо делать так, как я сказала, а вовсе не так, как ему этого хотелось. Но, мои слова проваливались в какую-то яму, не достигая сознания тракториста. Накал страстей достиг своего максимума, когда я заметила, как ухмыляется Максимыч, глядя на наши жаркие споры. Ага… Так, значит. Терпение мое иссякло. Я набрала в грудь побольше воздуха и рявкнула:
- А ну, вылазь из трактора!!!
Саня вытаращил глаза и собрался мне что-то ответить. Но, наткнувшись на мой взгляд, который не сулил ему ничего хорошего, что-то пробурчал себе под нос и спрыгнул на землю. Он встал рядом со своим боевым конем и принял позу героя -подпольщика перед расстрелом. Весь его вид был, как лозунг: «Умираю, но не сдаюсь!» Я аж плюнула с досады! Забралась в трактор и занялась штабелевкой леса так, как считала правильным.
Я укладывала уже третью пачку кругляка, когда обратила внимание, что вся бригада прекратила работу, собравшись неподалеку от штабеля, внимательно наблюдала за моими маневрами. Ну уж, дудки! Представление окончено. Остановила трактор и спрыгнула на землю. Решительным шагом подошла к бригаде, обвела всех горящим взором и сурово спросила.
- Ну, что, орлы? Еще кого заменить? Может тебя, Сан Саныч? Так я пилой тоже умею. Или, может, Юрик, тебя на трелевочнике?
Юрик испуганно замотал головой, выражая тем самым без слов свой отказ. В целом, вид у всех был виноватый. Я все еще сверлила их взглядом, а мужики стояли понурившись, как нашкодившие ученики перед директором школы. Весь мой гнев куда-то улетучился. Уставшим голосом, я спросила.
- Так что, будем бастовать или работать? А, может у кого еще появится желание заняться проверкой, кто и на что способен?
За всех ответил Максимыч.
- Славовна, ты это… Не серчай, значит. Сама понимаешь, тайга. А тут на тебе, баба! Да, не повариха какая, а мастер. То есть, начальник, можно сказать, над нами. А мы все в тайге не новички. Ну, как такое стерпеть, да без проверки. – Я устало опустилась на бревно, лежавшее рядом. – Ты слушай… Какой у нас план на вахту?
Я подняла на него взгляд.
- Тысяча кубов, сами знаете.
Максимыч обвел всю бригаду взглядом, будто ища поддержки.
- Ну, хочешь, мы полторы дадим? Хочешь?
Он говорил так горячо и с таким шкодливым, и одновременно, виноватым выражением лица, смотревшемся совершенно неуместно на его сморщенной физиономии с редкими зубами во рту, что я невольно улыбнулась.
- Ладно, герои-Стахановцы… За работу. План сделать должны, а там увидим.
Бригада разлетелась по своим местам, как осенние листья от дуновения ветра.
После этого случая, больше проверок они мне не устраивали. Не могу сказать, что у нас все шло спокойно, да гладко. Бывало всякое. На то она и работа. Но, в общем и целом, можно было сказать, что наши отношения стали более спокойными и понятными.