Художник по образованию Светлана Денисова дружит с карандашом и красками с детства, а с фотографией подружилась уже после вуза. Можно сказать, что в профессию и хобби ее направили дедушки. Один, по папиной линии, был художником. Второй, по маминой, спортивным фотографом. Когда человек с малых лет живет в атмосфере творчества, то обычно и во взрослой жизни становится, так сказать, его амбассадором.
– Я всегда рисовала. Дедушка–художник приносил домой альбомы, карандаши, краски упаковками. Он говорил маме: «Пусть ребенок рисует!» Меня заставлять не надо было – я рисовала с удовольствием. В 11 лет поступила в детскую художественную школу. А после 9 класса, я в тот год выпустилась из «художки», пришло время выбирать профессию. Хотела стать или архитектором, или художником. Моя творческая семья поддержала инициативу, только бабушка, человек рационального мышления, возразила. «Света, надо получить нормальную профессию», – говорила она. «Ну что это за профессия – художник?! Иди на бухгалтера: всегда будешь при деле». К бабушке я, конечно, «прислушалась», и поступила в Адыгейский республиканский колледж искусств на отделение живописи. Просто на тот момент у меня уже не было сомнений, в какой сфере учиться – однозначно творческой.
– Почему все–таки художник, а не архитектор?
– Ближайший архитектурный вуз был в Ростове-на-Дону. В 15 лет казалось, что это далековато от дома. А здесь все родное, свое. Я училась у Геннадия Тимофеевича Клюжина и Елены Викторовны Абакумовой. И параллельно на первом курсе устроилась работать в рекламное агентство оформителем. Начало нулевых, время непростое. Мы разрабатывали дизайн наружной рекламы: вывески, щиты, штендеры. До сих пор помню, как вручную вырезала каждую букву рекламного текста. В рекламном деле есть плоттерная резка. Это технология, которая позволяет прорезать до подложки, высекать, перфорировать, резать насквозь материал вдоль контура изображения из различных материалов, например, из самоклеящейся пленки. Так вот плоттер, аппарат для резки, был большой редкостью. У нас его не было, поэтому наши руки были вместо плоттера. Приходил заказчик. С дизайнером согласовывал текст, например, вывески. Художник рисовал буквы, на листах распечатывал текст. Мы склеивали их, стелили оракал, кальку, поверх – листы с буквами. Обводили каждую и потом вручную их вырезали. Тогда, в студенческие годы, мне даже нравилось это – ручной труд облагораживает. После колледжа я поступила на художественно–графический факультет Кубанского государственного университета заочно, и вот эта работа в агентстве помогала мне оплачивать жизнь во время сессий.
– А почему решили пойти учиться в университет? Образования в колледже было недостаточно?
– Мама настояла. Это даже не обсуждалось. Вот наши бабушки, дедушки – они не зацикливались на высшем образовании. Среднее специальное получил, и вперед. А поколение наших родителей, 70–90 годы, особо продвигало в сознании своих детей ценность высшего образования. Куда угодно иди работай, но высшее должно быть, говорили нам они. Без него ты ничего не добьешься в жизни. Я уже тоже мама, и своих детей буду настраивать на высшее образование. Это уровень, и он, я считаю, важен сегодня. А образование в колледже было достаточной основой художественной профессии, благодаря которой я поступила в КубГУ.
– «Автоматом», получается?
– Конкурс был большой. И нам сказали: те абитуриенты, которые сдают графику на «отлично», а нужно было нарисовать античную голову, сразу зачисляются на факультет без других творческих экзаменов. Я сдала на «пять» и поступила, можно сказать, «автоматом», не считая ЕГЭ по русскому языку, который я тоже хорошо написала.
– Светлана, вы по профессии графический дизайнер, работаете дизайнером мебели, а ваше хобби – фотография. Можно ли сказать, что художественное образование открывает обширные перспективы в реализации?
– Конечно. На художественных факультетах основа всегда едина – живопись, рисунок, композиция – вот этому мы учились. Когда знаешь азы, ты можешь быть и дизайнером различных направлений, и архитектором, и модельером, и фотографом, и даже визажистом (чтобы сделать правильно макияж, нужно знать строение лица, а этому тоже обучают на художественных факультетах).
– Как жизнь привела вас в дизайн мебели?
– После очередной сессии моя знакомая подвозила меня домой из Краснодара. По пути заехали на фабрику в Майкопе, ей нужно было заказать мебель. В разговоре с дизайнером я нарисовала, со слов своей знакомой, модель «горки», которую она хотела бы заказать. Дизайнер, увидев рисунки, предложила мне попробовать поработать на фабрике. Так я и осталась в этой индустрии. Затянуло, понравилось. К тому моменту я уже планировала уйти из рекламной сферы. Майкоп – город маленький, и были однотипные заказы, бюджетные, потому и в творчестве тоже были ограничения. Решила попробовать что-то новое. И вот случай предоставил такую возможность.
– В мебельном деле больше творчества?
– Здесь все сложнее. Мебельный дизайн – это пересечение творчества и точных расчетов. То есть дизайнер должен иметь представление о технических аспектах: делать замеры, учитывать расположение и особенность фурнитуры. Отчасти и желание бабушки–бухгалтера я тоже реализовала в профессии, делая точные расчеты. Мебельное производство – это мое. Да – напряженно, да – большая ответственность и нагрузка, и, да, был период сильнейшего выгорания от усталости, последнее, кстати, привело меня в мир фотографии.
– Как это произошло?
– Я думала, что у меня депрессия. Из–за огромного напряжения на работе мне все хотелось бросить, уйти. Я обратилась к психологу. Она мне порекомендовала найти хобби, переключиться с работы на то, что «зажигает», вдохновляет. О фотографии я мечтала давно, поэтому решила попробовать. И, знаете, когда живешь нон-стоп, думаешь, что у тебя нет времени на хобби, спорт, да просто заняться собой – так и происходит. Но стоит взять и сделать: записаться в фотошколу, тренажерный зал, пойти в бассейн – время появляется. Надо делать! Так я стала учиться в фотошколе «Лагонаки» при городском фотоклубе. С Аркадием Кирносом я уже была знакома. Как–то дедушка–фотограф дал мне вырезку из газеты с информацией о конкурсе молодых фотохудожников. У меня были пейзажи, макросъемка. Я отнесла работы на конкурс, и они прошли в финал. Выставка победителей была в музее Востока. Когда я увидела свои работы в большом формате в экспозиции, что-то зажглось в душе, крылья начали расти. Заметили, оценили, значит, что-то есть в моей фотографии цепляющее, думала я. После двух лет обучения мне предложили стать членом фотоклуба.
– Расскажите про жизнь клуба фотографов.
– Два-три раза в месяц проходит заседание фотоклуба и один раз – тематические клубные конкурсы. Кроме этого, на год вперед мы составляем список конкурсов, куда входят как российские, так и международные. Конкурсы заряжают творческой энергией и развивают мышление. Дают тебе тему, например, «ритмы, тени, пятна». Сначала думаешь: где все это искать? А потом начинаешь замечать в окружающем мире то, на что в суете будней и не обратил бы внимания. Фотография меняет взгляд на вещи.
– В каком жанре вы начинали фотографировать?
– Макросъемка. С самого начала я увлеклась фотографией именно из–за нее. Обнаружила на первом цифровом фотоаппарате макрорежим. Попробовала снять снежинку, халат, росу – и словно в другой мир попала. Макро открывает красоту, невидимую человеческому глазу.
– Рассматриваете ли вы фотографию как способ заработка?
– Нет. Фотография для меня – отдушина, мой особый взгляд. В коммерции же на первом месте все–таки желание клиента и потоковая съемка, которая меня не привлекает. В моей жизни есть разное творчество. По расчету – это профессия, где я зарабатываю. А фотография пусть остается по любви.
Саида КИКОВА.
Фото из архива Светланы Денисовой.