На Заре снова воцарился мир и спокойствие и потекли размеренные, монотонные будни. Без пришельцев стало даже как-то скучно. Ни тревог тебе, ни взрывных новостей, способных взбудоражить и пощекотать нервы. Только унылая проза жизни и тревожное ожидание первых вестников «Ока».
Чем больше «Око» занимало место на небосклоне, тем чаще люди прислушивались к посторонним звукам и всё чаще любые перепады в погоде отождествляли с ним. Но только через два года появились значимые признаки будущих катастроф. Уровень прилива в океанах стал неуклонно повышаться и колонисты даже с некоторым облегчением вздохнули. Началось. Они уже устали искать проявления «Ока» во всевозможных природных явлениях и мелочах. На самом деле, всё конечно началось гораздо раньше. Просто до этих измерений, что называется, руки не доходили. Ускоренными темпами строились новые бомбоубежища и коммуникации.
Прятаться под землёй от землетрясений и других катаклизмов на первый взгляд кажется не очень разумным. Это всё равно, что от крокодила прятаться в реке. Но это только на первый взгляд. Несмотря ни на что, под землёй гораздо безопаснее, чем на поверхности, где вы, по сути, открыты всем ветрам и стихиям. Водное пространство, конечно, представлялось гораздо более безопасным укрытием, где от бушующих волн можно было укрыться на глубине, но на строительство подобных ковчегов уже просто не было времени. К тому же, в случае аварии и затоплении ковчега, под удар ставилось практически сразу всё население колонии. За небольшим исключением тех, кто в силу разных причин, всё-таки должен был остаться на материке, основная масса пассажиров ковчега могла погибнуть в мгновение ока. Но и для выживших в этой катастрофе, надежды на спасение были ничтожно малы, поскольку рассчитывать можно было только на собственные силы. Помощи ждать было неоткуда.
Уровень прилива поднимался всё выше и через год он почти вплотную приблизился к колонии, остановившись на отметке пятьсот километров. Это событие несколько взволновало общественность, поскольку риск затопления казался неизбежным. Но людям объяснили, что этого не случится, так как воде для этого предстояло подняться ещё выше почти на целый километр. Учёные уверяли: этого не произойдёт при любом раскладе. Страсти поутихли и кое-кто даже сделал из этого грандиозное шоу, засняв с помощью дронов все этапы прилива. На головизоре это выглядело впечатляюще.
Пока вода журча и пенясь поднималась вверх, стремительно поглощая земную твердь, всё было относительно благопристойно и даже вызывало чувство лёгкого разочарования от ожидания чего-то более мощного и свирепого, заставляя лишь чуточку быстрее взволнованно биться сердца от бешеного натиска стихии. Но стоило только воде пуститься вспять, как смешанное чувство восхищения и страха захлёстывало буквально каждого. Сдвинувшиеся толщи воды с неимоверной скоростью и грохотом устремлялись вниз, сметая всё на своём пути – на всём своём тысячекилометровом пространстве молниеносно превращаясь в клокочущую и неистово бурлящую бескрайнюю реку и люди непроизвольно подбирали под себя ноги, боясь быть утянутыми в эту жуткую круговерть. Изумлённые охи и ахи непременно сопровождали этот волнующий момент и мысли невольно уносились вперед, пытаясь представить картину грядущего будущего, но быстро меркли, не в силах представить это буйство стихий.
А тем временем, водный всадник апокалипсиса, распластавшись до самого горизонта, продолжал раскачивать ветхое судёнышко под названием Заря. Вздымая суровые волны и закручивая гигантские водовороты, спасения от которых не было, он мчался, набирая силу, до следующей береговой линии, где всё начиналось сначала. Глядя на это безумство, не многие бы захотели оказаться в открытом море в спасительном ковчеге. Даже пару дней проведённых в этой страшной болтанке вымотали бы до изнеможения.
Тем не менее, колонисты с большим удовольствием просматривали этот сюжет вновь и вновь, получая от него неимоверный заряд бодрости и духа, испытывая истинное наслаждение, что все они ещё живы.
В том же году взметнул в небо клубы дыма и пламени, уснувший на столетия, вулкан близ плато.
Теперь колонисты в полной мере смогли оценить свою безопасность. Раскалённые пирокластические потоки докатились и до колонии, играючи преодолев двухсоткилометровый рубеж, выжигая всё на своём пути и окутав ядовитым туманом окрестности. Вулкан словно взбесился от радости, неустанно выплёвывая тонны пепла и дыма, усердно поливая вокруг раскаленной лавой. Путь наверх был закрыт надолго. Впрочем, подниматься на поверхность стало опасно задолго до извержения вулкана. Обезумевшие стада животных то и дело проносились по равнине и попасть в эту «мясорубку» было легче лёгкого. В этой ситуации вас спасти уже ничто не могло. Ни «грозный» вид, ни оружие, ни бронежилет. Разве что научиться прыгать как кузнечик или, изловчившись, вцепиться в шкуру длинношерстного буйвола и мчаться с ним, куда глаза глядят. Но для этого надо быть ловким как Чингачгук и неустрашимым как Тарзан. В противном случае вас просто затопчут насмерть.
Капитану все эти прелести увидеть довелось не сразу. Строительство царь-пушки, как окрестил он установку для себя, отнимало все время. Только для того, чтобы пройтись по двадцатикилометровому основанию, требовалось потратить целый день и на другие дела просто не оставалось времени. На второй год стало полегче. Были уложены бетонные блоки и прямо по ним можно было кататься на машине. Правда, радость была недолгой. Вверх полезли надстройки и пришлось опять мотаться объездными путями. Но капитан не жаловался и с неустанным рвением и тщательностью проверял все нормативы на соответствие. По выходным, он мотался на катере к родным, провожая доброй ухмылкой мощные тягачи растянувшиеся по трассе, выглядевших с высоты медлительными улитками и набравшись новых впечатлений и сил, снова вгрызался в работу.
Было немного скучно от того, что не с кем было поболтать о пустяках, но к третьему году строительства генерал так завернул «гайки», что даже не это не оставалось времени. Требовалось не только закончить строительство в срок, но и произвести все необходимые испытания. А времени оставалось всё меньше и меньше. К тому же участившиеся подземные толчки, несколько замедлили ход работ, не давая порой полимерной суспензии принять правильную форму и приходилось начинать всё заново. Хотя само здание покоилось на антисейсмической подушке, для некоторых видов работ даже малейший толчок мог иметь критические последствия.
Неожиданно на стройку прибыл Федерякин и капитан несказанно этому обрадовался. Будет хоть с кем поболтать. Всё-таки, старый друг лучше двух новых. Поздновато, правда. Стройка почти завершена. Но хоть так.
– Извольте любить и жаловать, – улыбнулся с порога Федерякин. – Ваш новый оператор. Главный, – слегка напыщенно подчеркнул он.
Они по-братски обнялись и после недолгой беседы о житье-бытье, капитан взглянув на часы, опечаленно вздохнул и предложил:
– Ну пойдём. Надо делами заниматься. Заодно покажу твои апартаменты.
Просторный, можно сказать огромный туннель, теряющийся где-то в бездонном мраке и поэтому немного жутковатый, по сути и представлял собой адскую машинку Михайлова.
– Вот твоя новая обитель, – обвёл рукой зловещую пустоту капитан. – Когда дадут свет – будет поуютней.
Капитан поёжился от внезапно хлынувшего откуда-то потока холодного воздуха и усмехнулся:
– Жить можно. Привыкай.
– Жутковато тут у вас, – вздохнул Федерякин, тоже зябко поёживаясь и невольно проклиная «местный» климат.
Наверху жара, а здесь как ледник какой-то.
– Так все сейчас в конце туннеля, – пояснил капитан. – Можешь туда сходить. Но сначала зарезервируй себе комнату. Пройдешь по этому коридорчику, – махнул он рукой, – и выйдешь в боковой туннель. Метров через восемьсот будет общежитие. Можешь выбрать любую комнату. Там много сейчас пустых. Только обязательно ключ свой поставь. А то скоро михайловцы приедут и если тебя на месте не будет, то будешь потом новое место искать. Они ребята бесцеремонные. Центральную диспетчерскую ещё не запустили, так что кто смел тот и съел, – извиняющее развёл руками капитан.
– Понял, – кивнул Федерякин. – Далековато у вас тут общага.
– Можешь взять электросамокат или автокар. Вот, – капитан поспешно достал он брелок из кармана, но отдал не сразу, а после краткого наставления. – Только не вздумай на нём в туннеле кататься. Дальше ста метров не уедешь. Будешь потом на себе его таскать. Для этого есть специальные дорожки. Увидишь. Везде специальные знаки висят. Ну, я пошёл, – ещё раз глянув на часы, вздохнул капитан. – Осматривайся, обживайся тут. А вечером встретимся. Да, – вспомнил он. – Связь тут не везде работает. Так что учти.
Капитан побежал по своим делам, а Федерякин, тяжело вздохнув, щёлкнул брелком. Где-то за углом гулко взвизгнул свободный кар и Федерякин обрадовано поспешил на зов. Вроде недалеко.
Встретиться вечером друзьям не удалось. Федерякин так набегался по бесконечным туннелям и лабиринтам, что решив отдохнуть пяток минут, лёг на кровать и проснулся только утром.
« Ну не беда» – размышляя утром, что сказать в своё оправдание прикинул он. – «Успеется ещё».
Капитан был на месте, в своём кабинете. Завидев Федерякина, он кивнул на свободное место и предложил выпить чаю, благо, всё было на столе.
Федерякин согласился и отхлебнув горячего напитка, задумчиво обронил:
– Надо же какой спортзал отгрохали. Я думал по кровати не дойду. Вымотался как собака.
– Ага, – улыбнулся капитан. – А я вот так каждый день. Ну как, понравилось?
– Да ничего вроде, – пожал плечами Федерякин. – Мне-то бегать не придётся. Буду на диванчике на кнопки нажимать. Да жирок нагуливать, – улыбнулся он. – Говорят, морозы скоро нагрянут.
– Может и так, – согласился капитан. – На море вон что творится. Все течения нарушились. Тут такая же чехарда будет твориться То жара, то холод..
– А сферу куда вы дели? – вспомнил Федерякин. – Что-то её я нигде не видел. Закопали что ли?
– Да нет, – усмехнулся капитан. – Её в самом конце устанавливать будут. Сейчас бы она только мешалась. Для этого потолок раздвижной сделали. Но в общем-то, конечно, – добавил капитан, – не только для этого. Вдруг сфера ещё где понадобится. Генерал не шибко в эту затею верит, да и я тоже не очень. Как-то не верится, что этой пушкой можно корабль сбить. На земле я ещё понимаю. Но в воздухе?.. В мой катер молния два раза попадала. Ничего. Живой же. Лучше бы ракет побольше наделали, – посетовал он, – чем на эту хлопушку столько средств угробить.
– Может, показалось, что молния попала, – улыбнулся Федерякин.
– Да нет, – уверенно возразил капитан. – Автопилот сразу горизонт потерял. Но потом вроде всё в норму пришло. Но я на всякий случай заменил блок.
– Вот, – надзирательно вскинул палец Федерякин. – Автопилот из строя вышел. Что и требовалось доказать. Эта пушка тоже корабли не сшибает. Она технику из строя выводит. А нам большего и не надо. Ракетами корабль просто так не собьёшь. Он половину их сам уничтожит, а половину за пустышками гоняться отправит. А вот когда он ослеп, тогда и ракетами добить можно. Но я думаю, до этого не дойдёт.
Федерякин важно отхлебнул из бокальчика чай и смахнув со стола шоколадный батончик, неспешно разжевал его. Завершив процесс истязания капитана, который терпеливо ждал заключительного вердикта, Федерякин продолжил.
– Насчёт хлопушки верное замечание, – подсластил он пилюлю. – Прихлопнет так, что потом полчаса в себя приходить будешь. А за это время корабль в землю носом упрётся. И поминай как звали. А насчёт молнии, боюсь, вы не правы. Как говорится, наган не той системы. Природа явлений разная. Пробоя атмосферы здесь нет и пришельцы не только не услышат, но и не увидят ничего. Датчики конечно, зафиксируют это событие, но будет уже поздно.
– Ты забываешь, что они уже столкнулись с этим, – возразил капитан. – После такого разгрома они станут осторожнее и по любому, что-нибудь да придумают.
– Отразить такой удар можно конечно, – согласился Федерякин. – Но не всегда и не везде. Поэтому мне дали строгое указание, чтобы я «хлопал» корабли только при входе в атмосферу. Там у всех уровень защиты снижается.
– Посмотрим, – вздохнул капитан.