В XXI веке найти пару можно лежа на диване, в приложении для знакомств. А если брак не удался, развестись не составит труда. В дореволюционные времена обрести семейное счастье было гораздо сложнее. Историки Данил Дегтярев и Юрия Гончарова рассказали, как барнаульцы знакомились в 19 веке, кто потом платил за свадьбу и почему жены не никогда не ревновали к крепостным крестьянкам.
Все решает Бог
Дореволюционное общество было сословным. И традиции, связанные с личной жизнью, у разных классов отличались. Общепринятыми были только религиозные правила.
Поскольку большая часть Российской империи была православной, существовал только церковный брак. Правда, документ о «регистрации» все же был: сведения о создании семьи заносились в метрическую книгу.
Другой интересный вопрос — как он и она находили друг друга. В деревнях проводились вечерки — молодежные посиделки, на которых можно было познакомиться и даже поиграть друг с другом. Но целомудренно, без намеков на добрачный интим. Еще часто знакомились в церкви.
В городах культурная программа была разнообразнее: балы, званые вечера, театральные постановки, а вероятность встретить свою любовь — выше.
Расчет или любовь
Если между парнем и девушкой все складывалось, нужно было скрепить их чувства договоренностью между родителями. Этот этап считался проявлением серьезных намерений в отличие от простых «хождений за ручки».
Ведь мать и отец в то время считались выразителями воли Божьей. Фактически сначала брак заключался по соглашению родителей, а потом уже в церкви.
Брачный возраст в дореволюционное время:
13−15 лет — крестьяне;
18−20 лет — дворяне и купцы.
Также считавшийся подходящим для женитьбы возраст различался в зависимости от региона. Например, на Кавказе вступали в брак в 12−14 лет.
Иногда договориться сторонам помогали свахи, например если семьи жили далеко друг от друга. На роль «свадебного дипломата» подходил близкий друг или родственник одной из семей. Но в целом участие этих посредников не было обязательным условием.
Что касается браков по расчету, они заключались. Но не так часто, как показывают в сериалах. Люди всегда были людьми и создание семьи без любви не одобряли.
«Бесчувственный» союз заключали только те, кому было что предложить избраннику. К примеру, крестьяне женились только по любви, однако и для них вступать в брак было по-своему полезно.
Ведь еще один член семьи — это дополнительные рабочие руки, которых крестьянам всегда не хватало. У дворян и купцов принцип был такой: чем богаче семья, тем меньше возможностей у «золотых» детей жениться по воле сердца.
Неравенство в праве также подвергалось общественному осуждению. Если крестьянская девушка выходила замуж за дворянина, условия ее жизни улучшались, но находиться в «роскошной тусовке» было непросто. Никто из дворянского круга не принимал новенькую — бывшую простолюдинку — с распростертыми объятиями.
К большой разнице в возрасте между женихом и невестой тоже относились неодобрительно. Но, к примеру, барнаульский купец Хомутов был старше своей жены на 18 лет, а бийский купец Соколов — даже на 28.
Барнаулец Иван Федулов был управляющим на мельнице купчихи Щеголевой. И, вероятно, ее любовником. После смерти купчихи в 1871 году весь ее бизнес по завещанию перешел к Федулову. Так он стал купцом.
Организуя выгодный брак, родители сначала высматривали партию, а потом знакомили друг с другом будущих мужа и жену. Причем выгода не всегда означала много денег. Порой женились не на финансах, а на социальном положении.
Например, мещанин мог взять в жены дочь купца и таким образом поднять на социальном лифте не только себя, но и всю свою семью. Иногда детей сватали еще во младенчестве, когда в подходящих семьях рождались мальчик и девочка.
Проблемы возникали, если, превратившись в юношу и девушку, эти двое друг другу не нравились, ведь нарушить обещание о помолвке было невозможно. Заключить брак без родительского благословения считалось аморальным поступком. Тогда предки не только лишали ослушавшихся наследства, но и вовсе могли прекратить общение.
К свадьбе готовились тщательно. Даже самую бедную девушку отправляли в новую замужнюю жизнь не с пустыми руками, а с приданым — одеждой, постельным бельем, полотенцами.
Для мужчины выкуп невесты носил символический характер и состоял из небольшой денежной суммы или вещей. Считалось, что взять в жены — уже большой подарок. Особенно для семьи невесты, в которой на один голодный рот становилось меньше.
Потомственный предприниматель Михаил Рябушинский удачно женился на Ефимии Скворцовой, дочери купца-кожевника, у которого был небольшой завод. Это помогло Рябушинскому расширить бизнес.
К девушке же предъявлялось еще одно обязательное требование — муж должен был быть ее первым мужчиной. Если после брачной ночи доказать факт невинности не удавалось, едва заключенный супружеский союз могли разорвать.
Пела и плясала
Оплачивали торжество родители. Отметить свадьбу так, чтоб вспоминать всю жизнь, старались и крестьяне, и дворяне. Ведь чем веселее гулянья — тем крепче брак. Гуляли два, а иногда и три дня. Этого времени хватало, чтобы обойти всех родственников и друзей и соблюсти все традиции, которые сейчас считаются олдскульными. Гости дарили молодым нужные в быту вещи или деньги.
Купец Сидор Щеголев торговал в том числе и в Барнауле. Его жена Татьяна была из бедных мещан. Занималась благотворительностью.
Мальчишники и девичники, кстати, тоже были. Однако считались не увеселительным мероприятием, где можно оторваться в последний раз, а грустным прощальным вечером, ведь семейный статус накладывал на человека ряд моральных ограничений. Они проявлялись в одежде, поведении, наличии обязательств.
После свадьбы жена уходила в дом мужа. Жили молодые обычно с родителями мужчины. Переехать в отдельное жилье было не по карману большинству.
На почве сожительства отцов и детей часто возникали конфликты. Так появились уже запрограммированные в нашем культурном коде анекдоты про свекровь и тещу. Но бывали и другие семейные проблемы.
Алексей и Елена Морозовы были выходцами из семей крепостных крестьян. Вырвались из неволи еще до отмены крепостного права в 1861 году. Начали с торговли в Горном Алтае, затем открыли лавки в Барнауле, Бийске, Змеиногорске. Елена также занималась благотворительностью. Пара стала одной из самых известных купеческих семей на Алтае.
Гнездышко развалилось
Нередко мужчины высокого сословия брали крепостных крестьянок в любовницы. Жены реагировали на это спокойно, так как этих женщин за равных не считали.
Измена со знатной дамой уже считалась тяжелым проступком, за которым часто следовал семейный скандал и серьезное наказание от церкви, например в виде ссылки в монастырь на год-два или поклонов (их количество варьировалось от 150 до 1000).
Если выяснялось, что разлучница ждет ребенка, то и на ней, и на папаше ставили клеймо позора. Будущий ребенок оставался с матерью, а будет ли присутствовать в жизни внебрачного отпрыска отец, решала его законная жена.
Женские «левые свидания» карались еще строже. Ведь если замужняя дама рожала ребенка от другого, его воспитанием занимался ее муж. Плюс к этому неродной отпрыск имел право на наследство. Законных детей в браке было обычно четыре-пять.
Развод разрешался церковью в крайне редких случаях — когда, например, один из супругов считался пропавшим без вести или тяжело болел. Также уважительной причиной для расторжения союза считалось бесплодие.
Цифра
1000 разводов в год было в Российской империи. Население составляло тогда около 120 млн человек.
Во второй половине XIX века в связи с индустриализацией представления людей о том, как «должно быть», изменились. Тогда появился хорошо известный сейчас гражданский брак. Мужчина и женщина жили вместе, но не венчались.
Мнение окружающих на этот счет разнилось в зависимости от социальной группы. Представители крестьянства, купечества, духовенства категорически не одобряли решение пары жить не по законам Божьим. Например, в среде крестьян, в основном живших в деревнях, личная жизнь была публичным достоянием.
И рано или поздно любая баба Нюра знала, что мужик из соседнего дома — ненадежный и распутный, раз с дамой венчаться не собирается. И она не лучше, раз на такое согласилась.
Дворяне, рабочие и разночинцы придерживались более свободных нравов и относились к «неформальному браку» лояльно. Такая противоположность мнений объясняется тем, что для дворян женитьба предполагала перемены не только личного, но и имущественного характера.