Трудно понять, почему США, в частности, сейчас обсуждают сценарий войны
Так пишет во вчерашнем номере британской газеты «Индепендент» Мэри Дежевски — независимый обозреватель по международным делам, которая ранее была иностранным корреспондентом издания в Москве, Париже и Вашингтоне. Она писала о распаде Советского Союза, войне в Ираке и является ключевым авторитетом в российской политике и дипломатических отношениях между Кремлем и Западом.
Послушайте ещё один разумный голос из Великобритании вслед за прозвучавшим позавчера из уст обозревателя «Гардиан» Саймона Дженкинса.
Ещё один день, ещё один виток спирали полностью сфабрикованной тревоги Запада по поводу неминуемого российского вторжения в Украину. Последняя эскалация, приписываемая неназванным официальным лицам США и доведенная до нас (среди прочего) нашими якобы хладнокровными общественными вещателями, заключается в том, что Россия теперь планирует крупное военное наступление, включая захват и оккупацию столицы Украины,
На фоне сообщений о том, что у границы с Украиной сосредоточено 100 000 российских военнослужащих, президент США Джо Байден заявил журналистам, что, по его мнению, Россия «вступит» в Украину, не обязательно начав «полномасштабную войну». Всего за 24 часа до этого министр обороны Украины Алексей Резников заявил корреспонденту Би-би-си Стивену Сакуру, что Западу следует ввести жесткие финансовые санкции против России до, а не после её вторжения.
В других новостях, как они говорят, Пентагон предсказал, что Россия может планировать операцию «под чужим флагом» в качестве прелюдии к вторжению (а-ля, без сомнения, пресловутый Тонкинский инцидент, который втянул США во Вьетнам). Военные маневры под руководством России в Беларуси рассматриваются как потенциальное прикрытие для наступления на Украину. Тем временем Великобритания направила в Киев противотанковое оружие, а министр обороны Великобритании Бен Уоллес, который до сих пор был голосом относительного разума среди всей этой сумятицы, похоже, потратил часы своего драгоценного времени, сочиняя по пунктам ответ на эссе Путина шестимесячной давности о родстве России с Украиной.
Все это либо безответственная чепуха, сочиненная людьми, которые должны знать гораздо лучше, чем рисковать спровоцировать военный конфликт с Россией. Или это часть преднамеренного плана Запада, чтобы заставить Россию сделать выбор — между прямым (и необдуманным) вторжением, с одной стороны, и отступлением в унижении, с другой. В любом случае, трудно преувеличить, насколько безрассудным, насколько безумным на самом деле является этот ежедневный барабанный бой войны, исходящий от западных официальных лиц и «источников».
Трудно также понять, почему США, в частности, вздумали именно сейчас обсуждать сценарий войны. На вскидку я могу предположить, что Байден придерживается подхода к России по принципу «хороший полицейский/плохой полицейский», желая новых серьезных переговоров, и в то же время ему приходится отбиваться от возражений со стороны своего силового ведомства, которые не удалось преодолеть Дональду Трампу. Но возможен ещё и сценарий легкого отвлечения внимания, когда президент, находящийся в боевой готовности, ищет способ отвлечь общественность США от своих многочисленных бед.
Но до сих пор трудно понять, почему президент США с большим политическим опытом и таким большим количеством другой рыбы, которую нужно поджарить, говорит или делает что-либо, что способно спровоцировать войну в Европе, если только все заинтересованные стороны не уверены в глубине души, что этого не произойдет. Если это такой ход мысли, то мы все должны надеяться, что расчет не является неправильным. Зачем же тогда доводить спор до этого момента? С какой стати Россия вообще помышляет о вторжении, о котором так уверенно говорит Запад?
Россия лучше других знает об опасностях зимней войны. Поскольку тень отступления Красной Армии из Афганистана все еще нависает над ней, российская общественность опасается военных авантюр, и Кремль это знает. Любое вторжение на Украину не будет повторением Крыма в 2014 году. Украина будет сражаться, и кровопролитие может легко положить конец 20-летнему путинскому правлению, угрожая при этом распространиться на регион в целом. Короче говоря, нет никаких оснований для такой войны, и мало свидетельств того, что Путин или кто-либо в Кремле или рядом с ним имеет в виду что-то подобное.
Путин также не дал никаких намеков на то, что он стремится восстановить Советский Союз или Российскую империю. Это не смысл и не вывод его пресловутого замечания о распаде СССР как о «величайшей геополитической катастрофе» ХХ века. Как впоследствии разъяснил Путин, явно так же усталый, как и любой другой от западных клише, он имел в виду внутренние беспорядки и лишения, которые крах Советского Союза означал для простых россиян, а не неоимперскую ностальгию.
Не только это, но и когда Россию просили вмешаться в дела бывшего СССР, она обычно отказывалась. Просьбы о военной помощи от республик Центральной Азии, оказавшихся в затруднительном положении, либо отклонялись, либо, как в Казахстане, удовлетворялись в минимальной форме, с ограниченным контингентом десантников, демонстративно выводившимся в течение нескольких дней.
Россия не предприняла никаких действий в отношении Украины ни во время, ни после Оранжевой революции (2004-2005 гг.), которая привела к власти яростно прозападное правительство. В 2008 году Россия не оставалась в Грузии дольше, чем это потребовалось для восстановления анклавов, атакованных президентом Саакашвили. Захват Россией Крыма в 2014 году можно рассматривать как упреждающий шаг, направленный на то, чтобы российская военно-морская база в Севастополе не попала в руки НАТО. Вскоре после этого Путин заметил, что Россия могла продвинуться до самого Киева (имея в виду, что «могла, но предпочла не делать»). Его слова, однако, были неправильно переведены, и оговорка была превращена в угрозу – угрозу, которая, возможно, способствует сегодняшним разговорам Запада о вторжении.
Что касается статуса Украины, то Россия последовательно признавала и принимала Украину как независимое и суверенное государство. С 2014 года Москва последовательно отвергала периодические призывы некоторых жителей раздираемого войной востока Украины о включении Донбасса в состав России. Июльское эссе Путина, которое многие на Западе неправильно восприняли как свидетельство путинских имперских амбиций, не было чем-то подобным. Это была скорее элегия отношениям, какими они когда-то были и могут стать снова.
Бен Уоллес на самом деле цитирует ключевой отрывок в своем ответном ответе только для того, чтобы отмахнуться от него. «По иронии судьбы, — пишет Уоллес, — сам президент Путин признает в своём эссе, что все меняется: страны и сообщества не являются исключением. Конечно, какая-то часть народа в процессе своего развития под влиянием ряда причин и исторических обстоятельств может в определенный момент осознать себя отдельной нацией. Как мы должны относиться к этому? Ответ один: с уважением!»
Отметим это ещё раз. Один из ответов, по словам Путина, на устремления Украины: к ним нужно относиться «уважительно».
Так почему же многие так убеждены, что Путин готовится вторгнуться в Украину – если не в этом месяце, то уж точно в следующем? Одной из причин может быть просто долгая история непонимания Западом того, чем занимается Путин. Другой причиной может быть склонность считать российские действия всегда агрессивными, а наши — оборонительными, в то время как в отношении Москвы верно обратное. И третья, безусловно, отражает упрямый отказ Запада поверить в то, что Россия чувствует угрозу со стороны НАТО — гораздо более мощного военного союза, который, как опасается Москва, рано или поздно присоединит к себе Украину.
Риск заключается в том, что обе стороны теперь считают участниками забега наперегонки со временем: Россия опасается, что Украина будет быстро втянута в НАТО, если она не будет иметь там влияния; Запад опасается, что Россия предпримет действия, чтобы упредить это, в случае необходимости применив силу.
В прошлом месяце Россия представила США и НАТО проекты договоров, которые фактически изложили список желаний Москвы в отношении европейской безопасности, в то же время ясно указав, что членство Украины в НАТО будет означать для России «красную линию». То, что Москва чётко обозначила свою красную линию, может помочь объяснить, что стоит за нынешними разговорами о войне. До этого можно было делать вид, что Россия может спокойно отвернуться перед лицом дальнейшего наступления НАТО. На этот раз Россия сказала «Стоп».
Нынешняя ситуация такова, что Запад не может позволить России иметь право вето на то, кто вступает в НАТО, но и Россия не может допустить, чтобы одна из её последних буферных зон присоединилась к тому, что она считает враждебным альянсом. Если какой-либо конфликт требует дипломатической выдумки, то именно этот. Проблема в том, что, по сути, он существовал до тех пор, пока Россия не раскрыла блеф Запада. Теперь необходимо найти новый, и пока он не будет найден, пока не будет найдена какая-то форма слов или позиционирование, устраивающее обе стороны, напряженность останется такой же острой и такой же опасной, как и сегодня.