Глава 78
Захар, подперев голову левой рукой, сидел за столом и читал «дело». Читал медленно, останавливался на каждой строчке и вспоминал своё прошлое. Многое, из того, что было указано в деле, он не знал совершенно, о многом ему сообщалось позже, как говорят, ставили в известность, или точнее, ставили перед свершившимся фактом. Так было с отравлением всех Смолиных, включая бабушку.
Павлов, узнав от Регины, о её желании забрать девочку из детского дома, сразу вызвал Захара к себе, и, положив перед ним капсулу, потребовал избавиться от жены. Захар поинтересовался, что это и как действует? Павлов, похлопав его по плечу, сказал: «Действует безотказно! – и рассказал на ком средство испытано, естественно умолчал о своей жене Ирине. А потом добавил. – Не думай, что, выпив капсулу сам, этим спасёшь жену и дочку. Не спасёшь, я их в два счёта угроблю. А девчонке просто повезло, мало выпила водички», - и засмеялся. Захару пришлось взять предложенную капсулу. На решение проблемы Павлов дал ему неделю.
Захар вздохнул, перевернул несколько страниц и вздрогнул, увидев знакомый почерк жены. Вернулся назад, прочитал пояснения о том, что подан иск Красновой Регины Анатольевны. Он с жадностью впился глазами в листок с показаниями Регины, а в голове стучало: Жива, я знал, что жива, вернулась память, я рад». Но не успел он насладиться радостью, увидел приложенную далее справку из районной больницы о том, что пациентка потеряла не только память, но и своего ребёнка. Слёзы побежали по его лицу. Он не останавливал их, только отодвинул «дело», чтобы не закапать слезами. А потом взял себя в руки, подумал: «Хорошо, что потеряла. Что бы она рассказала нашему ребёнку обо мне? Как бы я сейчас смотрел в глаза пятнадцатилетнему подростку? Людмиле то в глаза посмотреть боюсь, а ему?» - Захар вздохнул и продолжил изучать дело.
**** ****
Аделия Трофимовна билась в истерике. Она не могла поверить, что следствие уже закончено, и эти два увесистых тома выданы ей для ознакомления.
«А как же уверения Павлова, что нам совершенно ничего не грозит, что за всё заплачено и все концы надёжно спрятаны в воду? Почему так получилось?» Кроме этих, ещё тысяча вопросов крутилась, у неё в голове. Она не могла успокоиться, сесть за стол, не могла заставить себя даже прикоснуться к папкам. Она, нервно растирая пальцы рук, ходила кругами по камере и думала, думала, думала. А потом, смахивая слёзы жалости к себе, села на скамейку, обхватив руками голову, долго смотрела в одну точку на серой стене. Наконец, внутренне смирившись со своей участью, она придвинула к себе первый том «дела» и приступила к ознакомлению.
Какие чувства она испытывала? Да кто её знает. Она так привыкла в своей жизни играть, а не жить, что вряд ли что-то могло тронуть её. Где была её душа все эти годы? На этот вопрос Аделия и сама не смогла бы ответить. Так уж получилось, что Аделия уже давно шла по жизни одна, а где то рядом плелась её израненная, разодранная, изнывающая от боли душа. Душа не могла смериться с тем, что творит эта женщина, поэтому покинула её, но и уйти далеко не могла, так и плелась за ней в надежде, что когда-то настанет время и всё изменится.
**** ****
Павлов, к принесённым двум томам «дела» впервые минуты отнёсся с большим интересом. Улыбаясь и потирая руки, он уселся за стол и первое, что он прочитал, открыв «дело», это акт-заключение Шаталовой.
Его лицо исказилось от возмущения. Гнев, негодование и тысячи проклятий вырвались из него сдавленным рыком наружу.
«Как она могла, как посмела так поступить? Знает же, что может последовать за этим. А я, ну, надо же, я ещё раздумывал положить ей в баночку капсулу, или нет. Зря, ой, как зря я этого не сделал, корил он себя, - и лавина нецензурной брани выплеснулась из него. – Ладно, почитаю, - немного успокоившись, подумал он, - узнаю, в чём меня обвиняют и удалось ли им доказать мою вину, - усмехнулся он, переворачивая страницу.
И чем дальше он читал, тем мрачнее становилось его лицо. Он, наконец, понял, что совершенно напрасно отказывался от услуг своего адвоката. Многое, по его мнению, можно было бы опротестовать, например, что доказательства были добыты не прямым путём.
«Где их откопал Аксёнов? Откуда они у него появились? А сейчас уже поздно, что-либо делать», - подумал он.
Павлов перевернул несколько листов с информацией об отравлении девчонки, не хотел вспоминать о своей оплошности. Так же пропустил иск Регины, так как он был не к нему, а к Краснову. А вот иск Петровой его заинтересовал, и, перевернув страницу, он, к своему удивлению, увидел кадры, где ясно видно, что это он, Павлов, бьёт женщину, а на следующем кадре засовывает ей в рот капсулу.
«А это откуда взялось? Рычков же убрал камеру, я сам видел, её там не было» - подумал Павлов. – Вот здесь я попал, круто попал и мне не отвертеться. - Павлов вздохнул. – Ладно, почитаем, что там ещё - и перевернул несколько страниц. Его глаза упёрлись в сообщение об отравлении Олеси. – Какого чёрта, она полезла за витаминами, это же было не для неё приготовлено. Да, я не успел унести баночку, а она отравилась, надо же было такому случиться. – Павлов с силой ударил кулаками по столу. – Сейчас, наверное, думает, что я для неё витамины приготовил, и меня проклинает. А я всё, всё для неё делал, для неё, единственной, старался. Всю жизнь боялся, что Ирка уйдёт и заберёт мою кровиночку с собой. Она хотела уйти, развестись грозилась, тогда Олеське было всего то, десять лет. – Воспоминания картинкой встали перед глазами. – Проучил я её тогда, очень хорошо проучил, так что думать о разводе забыла, - губы скривились в усмешке. За свои угрозы поплатилась, вылечиться захотела, - он заулыбался, вспомнил до мельчайших подробностей, как дал жене выпить напиток с капсулой. Он видел, что было с Ириной потом, видел её муки. – Это Олеська ничего не знает, знает только то, что я ей рассказал. Поверила, хоть и взрослая уже была, - подумал он. – Н…да, и что мне светит в этот раз? Тюрьма, ненависть дочери и одинокая бедная старость. Хотя… Всё может быть. Вполне возможно, Шаталина одумается, и что-то придумает на самом процессе. Что ж, поживём, увидим», подумал он.
**** ****
Павел доложил Роману Александровичу о выполненной работе, получил задание на следующий день, но покидать кабинет начальника не спешил.
- Рассказывай, по глазам вижу, что что-то тебя тревожит, - сказал Роман Александрович.
- Да, тревожит, - признался Павел и рассказал шефу всё, начиная с завещания Веры.
- Так, так. Очень интересная история, покачал головой Роман Александрович. – Ты думаешь, она ещё раз позвонит Петрову Кириллу?
- Я не сомневаюсь, позвонит и не раз. А вполне возможно, что втянет его в свою игру, - ответил Павел.
- Быстро ты её вычислил. На счёт машины я выясню сам в ГИБДД, и когда она её приобрела, и у кого. Жаль, что не узнаем за сколько, ну, да это и не важно. Эх, Галина Евгеньевна, эх.
- Да, Роман Александрович, только и скажешь, эх. Я по её совету иск Веры составлял. Она уже тогда думала, как Павлова выгораживать будет. Я был в растерянности, попросил совета. Получил. Мне перед Верой неловко за такой иск.
- А что с ним не так?
- Вера просит восстановить ей права на наследство по причине её отравления. В ходе расследования выясняется, что её не только отравили, но и лишили всего наследуемого имущества. Ну, восстановит ей суд права и всё. Что наследовать то она будет кроме патента, который в ячейке банка лежит? Всё остальное то украли и распродали.
- Ты прав. Я завтра зайду с утра к судье, проконсультируюсь. У тебя случайно списочка имущества Смолиных на момент их гибели нет?
- Есть, - Павел достал из папки листок, передал шефу.
Роман Александрович пробежал глазами по списку, вздохнул.
- Что кому продано, знаешь?
- Знаю, но с каждым владельцем нужно поговорить, уточнить. Они же не виноваты, что купили. Виноват тот, кто украл, продал и деньги получил, я так понимаю.
- Правильно понимаешь. Источник твоих знаний «сарафанное радио»?
- Да, оно и ещё отец с мамой вчера учили меня уму-разуму.
- Понятно, за девчонку обидно стало.
- Конечно, обидно. Они видят всё со своей точки зрения.
- А Вера?
- А, что Вера. Она понятия не имеет, что такое большие деньги. Воспоминания детства, к сожалению, не учат, как следует обращаться с ними, – ответил Павел.