Аристарх Степанович подошёл к Любочке и посмотрел ей в глаза. Как только стыковка взглядов произошла, он улыбнулся и произнёс: - Любовь Ивановна, вы такая молодец!
Потом он резко развернулся и отправился в курилку. Аристарх курил давно и бросать не собирался, потому что считал это последним оплотом своей мужской свободы, таким себе «необитаемым островом», где он мог себе позволить побыть в одиночестве. Дым обволакивал серый офисный костюм, и оставлял после себя тонкий аромат табака, самого благородного, на который Аристарх тратил весьма существенную часть своего бюджета. Нельзя экономить на себе, в таких приятных мелочах. Обычно на перекурах наш герой размышлял над актуальными вопросами, которые так щедро сыпались из утреннего телевизора, но не сегодня. Сегодня его внутренний трибун, обличитель ложности курса правительства, критик кинематографа, ресторанный обозреватель и политический эксперт молчали, а в голове стучал набатом вопрос «Что это с тобой сейчас случилось, Аристарх?»
За всю свою карьеру бухгалтера-аудитора в солидной фирме «Счетов О.Д. и партнёры», где первое слово было фамилией основателя фирмы, случается же такое, Аристарх если и выходил из своего кабинета, то лишь на перекур, либо в конце рабочего дня. Даже обед не отвлекал нашего бухгалтера от бумаг, потому что обед он брал с собой и съедал в кабинете. Сказать по-честному, то и в туалет Аристарх выходил крайне редко, брезговал и терпел до дома.
Затяжки становились нервными, фильтр был всё ближе, а ответа на вопрос о причине такого демарша не находилось. Из курилки путь к кабинету лежал через приёмную, где за секретарским столом сидела та самая Любовь Ивановна, хотя, какая она там Ивановна, молодая ещё совсем, её и звали все исключительно Любочкой, да никто и не знал её отчества, откуда это у Аристарха в голове всплыло. Впрочем, вероятно, нельзя исключать, в качестве версии, он мог увидеть её отчество в документах фирмы, которые иногда ложились к нему на стол.
Пройдя по коридору и поравнявшись с приёмной Аристарх с облегчением увидел, что Любочка отсутствует. Выдох облегчения за миновавшую неловкость вырвался из груди курильщика, но тут из серверной вышел Вадик – долговязый сисадмин неопределённого возраста, который прибегал на зов сотрудников и растворялся в своём кабинете, после оказания первой компьютерной помощи. Вадик был хорошим специалистом и поэтому редко выползал из своей норы.
- Вадим Андреевич, хочу сказать вам огромное «Спасибо», за вашу прекрасную работу!
Фраза вырвалась сама собой, неожиданно, внезапно, и была при этом сопровождена самой очаровательной улыбкой, на которую сподобился Аристарх.
Вадик опешил, засмущался, покраснел, левое веко дёрнулось, кадык тревожно заходил между несвежих краёв воротника рубашки, он прохрипел что-то нечленораздельное, но Аристарх его не слышал, он мчался в свой кабинет, потому что творилось страшное, бухгалтер-аудитор не контролировал свой язык.
До конца дня Аристарх боялся высунуть нос в общий коридор, и засиделся на работе до тех пор, когда в кабинет заглянула Петровна – уборщица на полставки, которая после 19:00 приходила к ним в офис из соседнего кафе. Качество её работы оставляло желать лучшего, но приемлемая цена смиряла с огрехами низкоквалифицированного труда.
- Валентина Петровна, должен вам сказать, что только благодаря вам, я так люблю свой кабинет, ведь вы его всегда проветриваете, в любую погоду, а так приятно сидеть в свежести, голова работает в прохладе особенно ясно и продуктивно. Спасибо.
Петровна испуганно попятилась задом в коридор, вытягивая за собой ведро с несвежей тряпкой, и швабру.
Аристарх в отчаянии застонал, он недолюбливал, так ему казалось, Петровну, как раз за её дурную привычку забывать открытым окно в кабинете, а тут разразился словами благодарности и сам в них верил, что характерно.
Следовало идти домой, что-то будет по пути, а уж дома-то он сможет расслабиться, ведь с супругой они если и говорили, то лет несколько назад, и было вовсе непонятно, что удерживало их вместе.
В такси Аристарх молчал, на лестничной клетке никто ему не повстречался, и в момент, когда, открыв входную дверь в квартиру, он лицом к лицу столкнулся с супругой, наш герой почти поверил, что жизнь нормализовалась.
- Родная, я так люблю тебя, какое же счастье, что ты согласилась выйти за меня, родила мне сына и дочь, водишь меня по всяческим выставкам, я бы без тебя совсем в домоседа превратился, и выглядишь ты всегда так благородно изысканно! – Сказал и зажмурился, представив последствия, вечное ворчание, переходящее на опасные высоты грядущего скандала, как случалось и не раз.
Но ничего подобного не было, супруга с кем-то говорила по телефону и глаза её округлялись от ужаса.
- Как умер, этого не может быть, он же ничем не болел никогда, как это он мог умереть? Что, за столом, бутербродом подавился? – Плечи Анжелы Степановны мелко затряслись, глаза увлажнились и чёрный ручеёк пополз по нарумяненной щеке, и вся она стала как-то странно растворяться и терять свою физическую плотность, и совсем исчезла, как исчезла и квартира, и весь мир, а Аристарх оказался в огромном светлом помещении.
- Хоть кому-то успел слово доброе сказать, - подумал он. – Или не успел?