Кому под водой жить хорошо?

Глава 5

Часть первая. Чудеса под водой

Мы привыкли к тому, что птичье простран­ство - воздух. Нет, нам вне всякого со­мнения знакомы птицы водоплавающие - утки, гуси, бакланы всякие. Бакланов мы еще отдельно обсудим, но для начала рас­скажем о подводных путешествиях птицы, от которой, казалось бы, трудно ожидать любви к водным просторам. Тем более, как вы уже догадались, вовсе и не водные, а подводные просторы она любит. Знакомьтесь: оляпка, настоящая птица-водолаз.

Оляпка, или ныряющий воробей

Именно так ее и зовут - оляпка. Иногда добавляют — обыкновенная оляпка (при этом про необыкновенных ни в каких книгах ничего не на­писано, и сами орнитологи об их существовании умалчивают). Иные име­нуют оляпку водяным воробьем. Правда, иногда сбиваются и зовут ее же водяным дроздом. Профессиональные зоологи «Дроздовский» вариант опровергают и авторитетно утверждают, что оляпка относится к отряду воробьиных. Но, кроме утверждения зоологов, ничего общего у оляпок с воробьями нет. Во всяком случае, с нашей точки зрения.
Взять, к примеру отношение оляпок и воробьев к воде. Вы видели, как купается воробей? Зайдет в лужу по колено и трясет там крыльями. А оляпка? Ей лужи мало, ей подавай быстрый ручей, а то и полноводную реку. Ныряет она в эту реку на самое дно, растопыривает крылья, чтобы ее наверх водой не выталкивало, и чешет во все лопатки по дну прямо про­тив течения, и быстро так — метров двадцать может преодолеть за минуту. А как ей на такой подвиг воздуха хватает — это тайна, покрытая мраком.

Оляпка

Ужас, бегущий по дну

Оляпка по дну бегает не из любви к дайвингу, а в поисках совершенно реальной пищи. Сточки зрения пищи, это, конечно, наглость. Вот пред­ставьте себе только, что вы родились в виде той самой еды для птиц — жуком каким-нибудь или гусеницей. И, желая даже в виде гусеницы прожить как можно дольше, спрятались, как вам кажется, надежно, под водой. Смотрите из-под воды, как над вами, скажем, синицы или дроз­ды летают и вас не видят, и довольно ручки, то есть ножки, потираете.
И вот, только вы там под водой расслабились, глядь - бежит по дну ваш злейший враг и клю­вом вас - хвать! И все, нет больше гусеницы.
Понятно, что земные гусеницы под водой прятаться не будут. Но и коренным подводным жителям появление в их тихом обиталище сугубо «надводной» птицы точ­но так же внушает ужас.

Жизнь вброд

Норвежцы считают оляпку своим национальным символом. Оляпка с ними не спорит, но и на одной Норвегии не зацикливается. Помимо севе­ра скандинавских стран ее можно встретить на Урале, на Кавказе и в Кар­патах. С сезонной миграцией у оляпок, на первый взгляд, обстоит полная чехарда и неразбериха. Одни птицы летят осенью на юг, другие - не летят. Но если присмотреться, то закономерность найти достаточно легко. Уле­тают те птицы, чьи водоемы на зиму замерзают. А те, у которых вода в свободном доступе круглый год, сидят ровно на своих местах и ни о каких югах не думают: у них есть занятия поважнее - гнезда вить, детей растить и распугивать подводную живность внезапными забегами по дну.
Чтобы поменьше мотаться за едой и обратно, оляпки по возможности выбирают для постоянного места жительства незамерзающие водоемы и прямо там, в непосредственной близости к воде, строят гнезда. Жилье оляпки можно обнаружить под водопадом или даже под сбросом гидроэ­лектростанции, благо вода в таких местах никогда не замерзает.

Оляпка на охоте

Баклан - морская ворона

Если оляпку называют водяным воробьем, то баклана величают во­дяной вороной. Как ни странно, но есть у некоторых ученых склонность уравнивать всех малых мира сего, низводить их до простейших. Навер­ное, чтобы другим, менее сообразительным гражданам, было понятно, о ком идет речь. И мы не шутим. Баклан на латыни - corvus marinus, что и переводится как «морская ворона». Сам бы баклан на эту кличку наверня­ка обиделся. Тем более что вороны (те самые, обыкновенные вороны) на самом деле являются злейшими врагами бакланов. Пока одна ворона отвлекает простодушно­ го баклана от его собственного родного гнезда, вторая нахаль­но ворует его яйца, и вовсе не для того, чтобы самой выси­деть, вырастить и воспитать ма­леньких бакланят, а совсем для других, откровенно кровавых целей.

Рыбак поневоле

Бакланы обожают рыбу. Иногда возникает ощущение, что они любят ее не только есть, а даже просто ловить, как заядлые рыбаки. В Китае, на­пример, рыбаки (в смысле люди) этой любовью бакланов пользуются на протяжении вот уже нескольких столетий. Крепят прирученному баклану на шею ошейник и отпускают в море. Баклан хватает добычу и тащит ее на берег рыбаку. А зачем ошейник? А он ей мешает самой проглотить рыбу. Таким способом задень с помощью одного баклана можно было наловить до центнера рыбы.

Раньше рыбаки использовали бакланов в качестве живых удочек

Летающая корова

Разумеется, есть рыбу бакланы тоже любят, как тут ни крути. И это лег­ко можно заметить на примере любого из рыбоводных хозяйств, где вдруг появится стая бакланов. Опытные рыбоводы знают, что, если эти птички поселятся неподалеку, количество рыбы в садках резко падает, и потому бакланов от рыбных угодий стараются отогнать, не гнушаясь никакими ме­тодами. Раньше их даже отстреливали, а из шкурок шили одежду. Правда, не так давно выяснилось, что в тех местах, где шкура и перья бакланового поголовья в массовом порядке перешли в распоряжение местных кутюрье, появилось слишком много больной рыбы. Тогда-то рыболовам открылся смысл в присутствии бакланов, пусть и в ограниченном количестве. Их перестали отстреливать, но контроль над поголовьем установили.
А еще мы, конечно, просим прошения за прозу жизни, бакланы очень много гадят. Это просто летающие коровы какие-то. Если стая бакланов некоторое время поживет в лесу (такое периодически случается), то растения в том месте массово засыхают, буквально задохнувшись в птичьем помете.

Подпишись! Поддержи! Читай дальше!