Еще каких-нибудь 40-60 лет назад главы государств и их ближайшее окружение составляли гордость любой страны, были харизматичными лидерами, отстаивающими национальные интересы. Леонид Брежнев, Шарль де Голль, Маргарет Тэтчер, Джон Кеннеди, Альдо Моро, Улоф Пальме (последние трое были убиты) - список можно продолжать бесконечно. Они были настоящими народными избранниками, платившие своему электорату искренней взаимностью.
Да, многие из этого списка - наши идеологические противники, но для своих стран они сделали несоизмеримо больше, нежели сегодняшние "говорящие головы" из телевизора, и ситуация последних двух лет тому подтверждение.
И если с западными элитами, которые боролись с неведомой болячкой, как под копирку, все более-менее ясно ( последние лет двести они развивались примерно в одинаковых условиях капиталистического общества), то откуда у российского правящего класса такая схожесть в делах и решениях с нашими, так называемыми, "зарубежными партнерами"?
Лет 10 назад мне на глаза попалась книга американского историка и философа Кристофера Лэша "Восстание элит и предательство демократии", написанная автором незадолго до смерти в 1994 году. Тогда, в относительно сытых и спокойных "десятых", я не придал особого значения этому труду - рубль был крепким, власть не лезла в жизнь простых россиян, а народ закрывал глаза на редкие коррупционные скандалы в чиновничьей среде. Все было четко и ясно - наши противники там, за бугром.
Но все изменилось два года назад, когда наши власти органично вписались в борьбу со вселенским злом, и мне стало понятно, что политические и идеологические разногласия между национальными элитами всего лишь информационный шум. На самом деле это один спаянный механизм близких по духу и менталитету "сливок общества", которые только имитируют противостояние, а на самом деле ведут Третью мировую войну с собственными народами. Пытаясь понять, что же произошло, я и вспомнил про Кристофера Лэша.
В своей работе он пытается понять, как же так случилось, что "сливки общества", которым народ делегирует полномочия управления государством, все больше отдаляются от этого самого народа:
"Восстание масс", вот что когда-то считалось угрожающим общественному порядку и цивилизующим традициям западной культуры. Однако в наше время главная угроза, кажется, исходит от самих верхов общественной иерархии, но не от масс. Этот примечательный поворот событий спутывает все наши ожидания относительно хода истории и ставит под вопрос давно установленные предпосылки."
Конечно, в книге исследуется американское общество, причем в то время, когда глобализм еще только начинал выпускать свои когти, а цифровизация всего и вся была уделом писателей-фантастов, но посмотрите какие точные определения элитам дает Лэш:
"Единственное их отношение к производительному труду – это отношение потребителей. Они не знают из опыта, как делается нечто вещественное и прочное. Они живут в мире абстракций и образов, в пространстве условного мира, которое состоит из компьютерного происхождения моделей реальности – "гиперреальности", как ее назвали, – в отличие от осязаемой непосредственной физической реальности, населяемой обыкновенными мужчинами и женщинами. Их вера в "социальное конструирование реальности" –основная догма постсовременной мысли — отражает опыт жития в искусственной среде, из которой все, что не поддается человеческому контролю (вместе с тем, неизбежно, все привычно-знакомое и утешительное), неукоснительно устранялось. Они впали в одержимость идеей контроля. В своем внутреннем побуждении обособиться от риска и непредвиденности — от непредсказуемых случайностей, которые сокрушают человеческую жизнь, — они откололись не только от общего мира, но и от самой реальности."
"Они впали в одержимость идеей контроля", "...откололись от самой реальности" - сегодня эти слова звучат как никогда свежо и своевременно. Тотальный контроль - вот что нужно власть имущим, и для этого был придуман и реализован план по спасению человечества от ужасной заразы при помощи цифровых технологий. Но реальность совсем другая - люди не бараны, и ко многим потихоньку приходит прозрение.
И еще один важный момент из этого отрывка: "...все, что не поддается человеческому контролю... неукоснительно устранялось" - речь здесь идет о вере в Бога, которую элиты старательно пытаются вымарать из человеческих душ именно потому, что не могут эту потребность контролировать.
Один из комментаторов предыдущей статьи назвал меня "религиознутым", чем очень позабавил - ни догматиком веры, ни фанатичным сектантом я никогда не был. Просто всегда считал (и продолжаю это делать), что человек должен стараться жить по заповедям Божьим, и только это поможет миру не свалиться в пропасть "нового дивного мира", уготованного нам всем адептами глобализма. Как сказал известный политолог Сергей Михеев: "Если Бога нет, то возможно все...". Чтобы не быть голословным, приведу один свежий пример: региональные лидеры «Сатанинского храма» США подали заявки на открытие своих кружков для младшеклассников в школах Атланты, Детройта, Вашингтона, Портленда, Такомы, Солт-Лейк-Сити, Таксоны и Лос-Анджелеса. На возмущение родителей власти ответили, что не намерены дискриминировать никакие религиозные группы. К чему это приведет - думайте сами...
На пути к вершинам власти нет места доброте и человеколюбию, есть только непомерные амбиции, именуемые "гордыней", потому и появляются новогодние поздравления от Симоньян и Суркова, в которых одна называет искусственный интеллект Господом, а другой рассуждает на тему, сможет ли "умная машина" когда-нибудь праздновать Рождество...
И следующие цитаты Кристофера Лэша как раз об этом:
"Далеко не способствуя успокоению сомнений и тревог, религия зачастую имеет свойство углублять их. Она судит тех, кто исповедует веру, более сурово, нежели судит неверующих. Она требует от них нормы поведения столь высокой, что многие неизбежно не могут этому соответствовать. Ей ненадолго хватает терпения с теми, кто придумывает оправдания для себя..."
"Для тех, кто принимает религию всерьез, вера – это бремя, а не самодовольная претензия на некое привилегированное духовное положение. Поистине, фарисейство скорее встретишь среди скептиков, чем среди верующих. Духовная собранность как защита от самодовольства есть самая суть религии."
В православии такое самодовольство называется "духовной прелестью", т.е. духовной болезнью, усвоением человеком лжи, принятой за истину. Это болезнь души в ее личном отношении к Богу, которая исцеляется только смирением. О каком смирении можно говорить применительно к тем, кто путем обмана и даже преступлений зарабатывал свои миллионы или шел по головам к вершинам власти?
Но читаем дальше:
"Сегодня, однако, именно элиты — контролирующие международные денежные и информационные потоки, председательствующие в советах благотворительных фондов и высших учебных заведений, заправляющие орудиями культурного производства и тем задающие рамки общественной полемики, – и есть те, кто утратил веру в ценности, или в остатки ценностей Запада."
Сейчас, по прошествии почти тридцати лет с момента выхода книги, можно констатировать то, чего автор даже и предполагать не мог: за столь короткий срок руками этих самых элит понятие "западные ценности" перевернулось с ног на голову, и у нас, в России, среди нормальных людей звучит почти как ругательство.
А вот как те, у кого финансовое или социальное положение выше чем у большинства простых граждан, думают об этих гражданах:
"Они выступили в крестовый поход за санацию американского общества: за создание "некурящей окружающей среды", за цензуру всего – от порнографии до "бранной речи", и в то же время, несоответственным образом, за расширение границ личного выбора в вещах, где большинство людей нуждаются в основательных нравственных ориентирах. Столкнувшись с неприятием этих начинаний, они выказывают ту ядовитую ненависть, которая легко выступает из-под улыбающейся личины доброжелательности представителей высших слоев среднего класса. Противодействие заставляет гуманистов-филантропов позабыть либеральные доблести, на утверждение которых они притязают. Они становятся вздорными, самодовольными, кичливыми, нетерпимыми. В пылу политических споров они не находят возможным скрывать своего презрения к тем, кто упрямо отказывается просветиться - к тем, кто "ну не врубается", на самодовольном жаргоне политической непогрешимости."
"Одновременно самонадеянные и неуверенные, новые элиты, в особенности сословие специалистов, взирают на массы со смесью пренебрежения и опаски."
Как тут не вспомнить ехидную улыбочку Грефа, когда он рассуждает о том, что давать всю полноту знаний о мире народным массам нельзя - ими просто невозможно будет управлять. Из этой же оперы и "макарошки стоят всегда одинаково", "денег нет, но вы держитесь", "государство не просило вас рожать" и много еще чего от доморощенных "слуг народа".
Причины этой непреодолимой стены между народом и новыми элитами автор видит в глобализации всех социальных и финансовых процессов - ведь в период формирования высшего сословия все было совсем по-другому:
"Предполагалось, что богатство налагает собой бремя гражданских обязанностей. Библиотеки, музеи, парки, оркестры, университеты, больницы и прочие муниципальные блага являлись так же и многочисленными памятниками мудрости и предприимчивости представителей высшего класса.
Конечно, в этой щедрости была и доля эгоизма: тем самым демонстрировалось барственное положение, занимаемое в обществе богатыми, привлекались новые производительные силы и оказывалась поддержка родному городу в его утверждении над городами-соперниками. Рьяный городской патриотизм, в эпоху ревностного соревнования городов за превосходство друг над другом, оборачивался хорошим бизнесом. Важным, однако, было то, что филантропия вовлекала элиты в жизнь ближних и в жизнь следующих поколений."
И это очень важный момент - патриотов, которые болеют за свою страну, свой город, раньше в рядах правящего класса было несоизмеримо больше. Они гордились своей родиной и хотели оставить своим потомкам не руины, а цветущие сады. Где сегодняшние Третьяковы, Щукины, Мамонтовы, Морозовы?
Сегодня все чаще к вершинам власти добираются бездетные и космополитичные макроны-меркели-санду, родившиеся в одной стране, получившие образование в другой, а отстаивающие интересы третьей стороны, как правило, наднациональной. И Россия в этом плане, увы, не исключение.
"Больше бросается в глаза тот факт, что рынок, на котором действуют новые элиты, теперь является международным по масштабу. Своими состояниями они обязаны предприятиям, действующим поверх национальных границ. Они скорее озабочены бесперебойным функционированием всей системы в целом, нежели какой-либо из ее частей. Их лояльность – если в подобном контексте само это слово не превращается в анахронизм – скорее интернациональная, нежели региональная, национальная или областная. У них больше общего с себе подобными в Брюсселе или в Гонконге, нежели с массой американцев, еще не подсоединившихся к сети всемирной коммуникации."
Но у российской элиты есть одна особенность, которая родилась не сегодня и не вчера, а гораздо раньше - ущербная ВТОРИЧНОСТЬ по отношению к Западу. Вот что по этому поводу говорит устами одного из героев книги "Пути. Дороги. Встречи" писатель Георгий Сидоров:
"Чтобы понять, откуда прорастают корни этой ненависти, надо вспомнить происхождение русской интеллигенции: в основной своей массе русская интеллигенция вышла из разорившегося дворянства. Дворянство же родилось при первых русских царях. Дворовым служилым людям или челяди за военную службу великие князья, позднее цари, выделяли вотчину — земли с проживающими на них крестьянами. Но вотчины эти давались с одним условием: дворянин должен служить в армии. За то, что военный человек за отечество проливал свою кровь, он имел и земли, и кормящих его крестьян. Только за военную службу, а не просто так. Если же он отказывался служить в армии, земли у него тут же отбирались и передавались тем, кто верой и правдой служил. И это было справедливо. В те золотые времена паразитов среди дворян не было. По сути, земля и живущие на ней крестьяне им не принадлежали. И тем, и другим распоряжалось правительство. Но дядя Петя Романов, по указке с Запада, этот древний справедливый закон в России отменил. Дворяне получили от государства и крестьян, и земли, но служить в армии им было необязательно. Вот когда родился класс паразитов в России. Теперь дворянам можно было жить припеваючи. Распоряжаться и землёй, и крестьянами, но обществу ничего за это не отдавать. По сути что получилось? Русский этнос разделился на два народа. Один народ — хозяева-дворяне стали вести себя на своих вотчинах как завоеватели. Они получили власть над душами землепашцев, и никто эту власть у них отнять уже не мог. К крестьянам на своей земле они стали относиться как к чужеродному племени. Их можно было продавать, менять на породистых собак и даже убивать. Своих соплеменников, хранителей земли русской, эти аскариды рода человеческого стали презрительно называть чернью... Из презрения и ненависти к «черни» у паразитов-крепостников дворян родилось отчуждение и ко всему русскому. После Петра I в среде российской верхушки вспыхнула психическая эпидемия под названием «чужебесие». Всё отечественное господами дворянами стало презираться и опошляться. Вместо русского языка в среде паразитов был введён французский… Русских писателей и поэтов они не читали, над русской народной музыкой и над русской классикой откровенно смеялись."
Ну, чем не портрет современной российской "аристократии", особенно, так называемой, либеральной ее части? Все то же поклонение Западу, двойное гражданство, деньги в оффшорах, недвижимость в Лондоне или на средиземноморском побережье. Какое им дело до того, что будет с Россией после их отлучения от государственной кормушки? Тылы прикрыты, дети, получившие Гарвардское образование, пристроены...
Существует такой термин, характеризующий тип государственного устройства, как МЕРИТОКРАТИЯ. Он означает, что к вершинам власти должны подниматься люди действительно способные, независимо от их социального происхождения и финансовых возможностей. И это хорошо и очень справедливо. Но в нашем безумном мире все опять перевернулось с ног на голову - большую часть современных элит (и российские не исключение) можно назвать меритократическими: умение врать, воровать и идти по головам - чем не способность? Кристофер Лэш говорит и об этом:
"Меритократическая элита находит трудным представить себе общность, даже общность по интеллекту, которая простирается и в прошлое, и в будущее и чье единство определяется обоюдным сознанием долга одних поколений перед другими... Характеризующий их недостаток благодарности делает меритократические элиты негодными для несения бремени руководства, да и в любом случае, их интересует не столько руководящая роль, сколько ускользание от общей судьбы – в чем и заключается самая суть меритократического успеха."
Понимаете, о чем он хотел сказать? Что "хозяева жизни", сосредоточившие в своих руках огромную власть и финансы, не думают о том, как улучшить жизнь своего народа, а до дрожи в коленях боятся опять пересесть со служебного транспорта в трамвай, или оказаться в одной очереди к кассе в супермаркете с этим самым народом.
Кристофер Лэш, повторюсь, исследовал главные причины чудовищного расслоения американского общества. Но если в его книге заменить понятия "американцы" или "американское общество" на, допустим, "российское" - никто из читателей этого не заметит:
"До вызывающей тревогу степени привилегированные классы –в их расширительном определении: наиболее преуспевающие 20 % населения – освободили себя не только от крушения промышленных городов, но и вообще от услуг государства. Они посылают своих детей в частные школы, застраховываются на случай болезни, подписываясь на программы медицинского обслуживания, которые поддерживаются их компаниями, и нанимают себе личных телохранителей для защиты против ярости, накапливающейся против них. По сути, они изъяли себя из общей жизни. Дело не просто в том, что они не видят смысла платить за общие услуги, которыми они больше не пользуются. Многие из них перестали считать себя американцами в каком бы то ни было значимом смысле, связанном с судьбой Америки, в счастье или в несчастье. Их привязанность к международной культуре работы и отдыха – коммерции, индустрии развлечений, информации и "информационного поиска" – делает многих из них глубоко безразличными к перспективе американского национального упадка."
Или вот еще:
"Те же тенденции действуют во всем мире. Общественные референдумы в Европе по поводу ее объединения обнаружили глубокий и все расширяющийся разрыв между политически влиятельными слоями населения и более скромными представителями общества, которых пугает перспектива того, что в Европейском экономическом сообществе воцарится засилье бюрократов и узких специалистов, лишенных какого бы то ни было чувства национальной идентичности или преданности. На их взгляд, Европа, которой будут править из Брюсселя, будет всё меньше и меньше открыта народному контролю. Международный язык денег заговорит громче, чем местные диалекты...
Вместо того, чтобы поддерживать существование государственных бытовых служб, новые элиты тратят деньги на укрепление самодостаточности своих собственных анклавов. Их представители охотно платят за частные и пригородные школы, частную полицию и частно организованный вывоз мусора, но сумели в значительной степени освободиться от обязанности вносить вклад в национальную казну. Признаваемые ими гражданские обязанности не простираются дальше их непосредственного круга соседства.
Растущая обособленность элит означает, наряду с прочим, что политические идеологии утрачивают какое-либо отношение к заботам обычных граждан."
Надо ли удивляться тому, что простой народ и так называемые элиты не просто говорят на разных языках (в этом случае еще можно хоть что-то понять), а не слышат друг друга вообще. Вернее, даже не так: граждане пытаются достучаться до правящего класса, но верхи настолько оторваны от реальности и обеспокоены сохранением своей власти, что единственное, на что их хватает - это ужесточение репрессивных мер и усиление прямой диктатуры. Потому что:
"В некоторых кругах сама идея реальности стала сомнительной — возможно, потому, что говорящее сословие обитает в искусственном мире, где симуляция реальности занимает место самих вещей."
Что со всем этим делать - на этот вопрос Кристофер Лэш ответа не дает, нет его и у меня. Остается надеяться на то, что Россия не окончательно увязла в глобальных мировых процессах, и национально ориентированные люди у власти найдут способ избавиться от либерально-западнического балласта, иначе "новый дивный мир", где будут только "хозяева" и "рабы" не заставит себя долго ждать.
Спасибо, что дочитали статью до конца! Обсуждение материала и подписка помогут каналу удержаться на плаву. Берегите себя и своих близких!
Все изображения и цитируемые материалы находятся в свободном доступе.