— Ты обещал мне, что она не будет дурить. Мы не можем себе позволить, чтобы она вот так свободно… — взгляд отца выдал плохо скрытое раздражение.
— Она не будет. Гарантирую.
начало рассказа-триллера: "Семейный секрет Горюновых" (17) ... (назад к 16)
Силюсь очнуться от затянувшегося, надоедливого кошмара, но глубокий вдох, призванный успокоить взорвавшееся биение пульса, донёс Димкин островатый пряничный дух. Сердце ухнуло вниз и как будто навсегда потерялось, но умом я уже бесповоротно приняла, что нет, не почудилось.
Скользнула подушечками пальцев по его лицу и с плотно сжатыми веками нащупала плечи, пытаясь сопоставить ощущения с обрывками из воспоминаний, а потом бросила гиблое дело и хрипло потребовала внятного ответа от… мужа? Пора привыкать думать о нём именно так. Пора уже смириться.
— Дима. О каком ребёнке идёт речь? — мой голос казался чужим и ужасно формальным.
— О нашей дочке, Маше. Я бегал к ней, чтобы проверить, всё ли в порядке, ты же сама с утра спрашивала о ней. Забыла, птенчик? — он осторожно погладил мои волосы, а потом многозначительно переглянулся с отцом и маячившей в проходе мамой.
— И где же… наша Маша? — мой вопрос глупее некуда.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Гуляет в парке, где ей ещё быть. Превосходно выглядит, кстати, и передаёт тебе привет.
— А сколько ей, что она гуляет одна?
— Ты меня пугаешь. Что, совсем всё забыла? В сентябре Маше будет семь. И она не одна, а с няней, — произнеся последнее слово, Дима чуть сильнее сдавил мою талию и тем самым выдал волнение.
— Ну так пошли туда, хочу сама всё увидеть.
— Ты же не напугаешь Машу? — встрянувший папа полон таинственных претензий, но добивает особенно жестоко, — Она заслужила хорошую мать, Полина, — предельно ясно, что я на это звание не тяну, — и церемониться не буду, если…
Скомкано распрощавшись с родителями, мы пошли к Поклонной горе, как заправская молодая семья — взявшись за руки. Или это Дима между прочим контролировал, чтобы я не сбежала.
Я увидела их среди десятков других дошкольников — силуэт няни смутно знаком, а эта миловидная крошка растопырила ладони и со всех ног побежала навстречу, едва я показалась на горизонте. Няня исправно «догоняла» малышку, позволяя с размаху врезаться в меня и жестом безусловной привязанности прижаться всем тельцем.
— Мамуля! Ты пришла! А мы с Аней тебя ждали.
Оторваться от созерцания этих обожающих глаз невозможно, немыслимо, я с первого взгляда побеждена и захвачена благоговением к миниатюрному существу, связывающего меня с тем мужчиной, но… Почтительно стоящая поодаль курносая и веснушчатая няня нервно теребила лямку сарафана и молчала, ведь мы обе понимали прямо сейчас — я узнала её. Это была та самая Горюновская нянька, только теперь она втесалась в доверие к моему отцу.
Чудовищным усилием я не завела дочь за себя, чтобы загородить от Ани, и просто смотрела, не мигая. Нам обеим неловко — нельзя игнорировать ту ненависть, что читает она в моём взоре, а я нутром чую, что речь шла об этом — безумные выходки при ребёнке обозначают, что меня немедленно запрут в заведении. Я попалась в стальной капкан и даже выть не имею права.
Выждав с полминуты, Аня сделала робкое движение, протягивая руку для рукопожатия, но отдёрнула её, разглядев полыхнувший во мне огонь. Опустив руку, она нараспев протянула:
— Здравствуйте, Полина. Маша всё спрашивала о вас, но я не думала, что вы придёте. Ваш муж уже присоединялся к прогулке, так что…
Она всё же споткнулась о моё выражение лица и превратила вырвавшийся всхлип в покашливание.
— Как вы гуляли? — с преувеличенным интересом спросил Дима у няни, продолжая анализировать малейший оттенок моего поведения, так что я вынуждена натянуть маску вежливости.
— Да, как всё прошло? — поддакнула Диме.
— О, замечательно! — её энтузиазм наигран, но я гораздо худшая актриса в этом поединке.
— А почему мы сами не гуляем с дочкой? — повернулась с невинным вопросом к Диме.
— Ну… — он вдруг глухо застонал, как от удара в грудь, — Аня очень здорово выручает нас. Не представляю, что бы мы без неё делали, когда…
— Когда что?
— Когда мы оба заняты, — уклончиво продолжил Дима, а я почувствовала, как шевельнулись вцепившиеся в меня маленькие пальчики.