В 2020 году краеведческому музею исполнилось 45 лет. Юбилей не праздновали – пандемия была в самом разгаре. Но мы все-таки решили отметить важную дату необычной «газетной» экскурсией – на страницах районки рассказать о самых интересных экспонатах и загадках, с ними связанных. С заведующей З.И. Киушкиной и научным сотрудником О.И. Куландиной мы заглянули даже в запасники, и сегодня впервые представим артефакты, которых не увидеть в экспозиции.
Даже пол на втором этаже здания музея вполне можно считать экспонатом, причем достаточно уникальным. Паркет с оригинальным рисунком посетители нередко принимают за «родной», сохранившийся еще с дореволюционных времен. Но сколько ему лет, неизвестно. Когда в 1990 году музей переезжал в сегодняшнее здание (до того он располагался в ныне снесенном доме народника Н.А. Гернета), паркет по поручению министерства культуры республики был привезен из Саранска. Откуда – сведений нет. Скорее всего, из какого-то старинного особняка, кои в столице Мордовии во второй половине XX века сносились часто, хотя не исключено, что покрытие все-таки более позднего, «советского» производства. Так даже у паркета есть своя тайна…
Тайна старого дивана
В 2019 году в «купеческом» зале была выставлена резная полка. Она принадлежала капитану Митрофану Ивановичу Паркину, преподавателю Симбирского пехотного училища. После революции некоторых педагогов училища расстреляли, и Митрофан Иванович предпочел скрыться, с семьей приехал в Ардатов, потому что супруга была родом из нашего уезда. Впоследствии работал начальником Ардатовской тюрьмы. Когда началась Великая Отечественная война, ему было 49 лет, тем не менее, он ушел на фронт и в 1942 году погиб в Новгородской области.
Полку Паркины привезли из Симбирска. Где она была куплена, фабричная ли, ручной ли работы – тоже загадка. В 19 веке мебель представляла большую ценность, поэтому служила подолгу, а то, что надоедало или устаревало, продавалось. Подержанная мебель была ходовым товаром, а ее продажа – прибыльным бизнесом. В городах существовали специализированные лавки и магазины, на рынках - соответствующие торговые ряды. Одна и та же вещь могла не раз менять владельцев, ломаться и чиниться, пока окончательно не разваливалась. То, что стояло в гостиных аристократов, лет через 15-20 попадало в дома купцов, затем мещан. Поэтому возраст такой полки и ее «происхождение» может оказаться весьма неожиданным. Кстати, висит она над диваном, изготовленным известным ардатовским мастером, основателем сувенирного цеха Валентином Владимировичем Ивановым. На первый взгляд – диван старинный. Официально считается, что это все-таки новодел, изготовленный в стиле прошлого века. Хотя есть версия, что Валентин Владимирович просто отреставрировал попавший к нему комплект (в пару к дивану идут кресла), ведь в те годы как раз возник интерес к старине, в Ардатов начали приезжать скупщики «дореволюционных» ценностей. Но как было дело – спросить уже не у кого.
Герои рода Лукьяновых-Савон
В запасниках музея есть медаль «За усердiе». В 1899 году ею был награжден педагог Иван Лукич Лукьянов за свои труды на ниве народного образования. Медаль эта шейная «для ношения на Александровской ленте». Подобные награды вручались широкому кругу лиц (в том числе и женщинам) за различные услуги, оказанные правительству, а также нижним воинским чинам за сверхсрочную службу. Иван Лукич стал основателем педагогической династии, в семье было трое детей. Сын Петр родился в 1889 году, окончил Симбирскую мужскую гимназию, затем школу прапорщиков Казанского военного училища, по окончании которой с 1914 года служил штабс-капитаном 308-го Чебоксарского полка. В студенческую пору якобы состоял в тайной подпольной революционной организации и после, уже исполняя офицерский долг в рядах царской армии, продолжал вести революционную деятельность. В годы Первой мировой войны участвовал в боях с австро-германскими войсками на Восточном фронте и летом 1916 года погиб под Ковелем. Однополчане привезли убитого Петра Лукьянова в Ардатов и передали родственникам его армейский багаж, в числе которого был походный вьючный чемодан-кровать – он выставлен в зале боевой славы. И это по-настоящему уникальный экспонат, по подобию которого создали копию для республиканского музея.
Но интересен другой факт. Есть легенда, что в числе боевых товарищей, сопровождавших Петра Лукьянова в последний путь в Ардатов, был Федор Савон. Он влюбился в одну из сестер погибшего офицера, женился на ней и так оказался в Ардатове в разгар войны. Ведь родом Федор Павлович был с Украины, происходил из бедной семьи, отец долго не разрешал сыну учиться. Он сам заработал на самоучитель, окончил реальное училище, а когда настала пора служить в армии, грянула Первая Мировая. В окопах среди солдат он оказался единственным грамотным, его направили учиться в фельдшерскую школу. По логике, он должен был находиться на фронте до конца войны, но именно в 1916 году Федор Павлович Савон стал работать в ардатовской больнице. Здесь пережил революцию, впоследствии был направлен на курсы зубных техников (в экспозиции есть выписанная им в 1935 году из Германии зубная машинка). С супругой они воспитали двоих сыновей, погибших в годы Великой Отечественной. Так оборвался род Лукьяновых-Савон, чью историю теперь можно проследить по интереснейшим музейным экспонатам…
Фотоальбом педагогов Польман
В запасниках музея есть старинный фотоальбом, снимки в котором сделаны в фотоателье Симбирска, Казани, Самары и других крупных городов. На фотографиях - люди разного возраста, дамы и девушки нередко в кринолинах, юноши в матросках. Подобные снимки, в силу их небольшого размера, до революции называли визитными карточками, нередко подписывали, но в альбоме нет никаких памятных указаний, кроме названий ателье. Все дамы и господа не улыбаются, и это верный признак старины – правилом этикета и эталоном красоты для высших сословий были плотно сжатые губы и серьезное выражение лица, потому что фотографирование считалось делом важным, поход в ателье был большим мероприятием. Кроме того, для создания фото требовалось неподвижно сидеть не одну минуту – тут, как говорится, не до смеха.
Альбом принадлежал учительнице начальных классов Антонине Григорьевне Польман. В Ардатове она жила на пер. Л. Толстого (дом сохранился) вместе с золовкой – Елизаветой Ивановной, тоже учительницей (в списке школ и учителей Ардатовского уезда от 1919 года она упоминается в связи с работой в Никитинской школе). О педагогах Польман известно крайне мало, лишь то, что Антонина Григорьевна своими школьными постановками привила любовь к театру многим ученикам (в том числе Г.И. Субботиной). Нам повезло – мы нашли бывшую квартирантку двух учительниц, которая в свое время была поражена обстановкой и традициями дома, где оказалась. Во-первых, сельскую девочку удивило то, что на огороде Польман выращивали только цветы, особенно много сортовых георгинов. Что убиралась в комнатах специально нанятая женщина. Антонина Григорьевна любила раскладывать пасьянс, часто вспоминала, что училась в женской гимназии Ардатова, куда позднее пришла преподавать. Елизавета Ивановна была очень набожной, в ее маленькой комнатке было множество икон. На кухне у Польман стоял большой резной шкаф для посуды с балясинами (он теперь в музее), вся мебель была в кружевных накидках. Антонина Григорьевна была очень строгой женщиной, с царственной осанкой, на ее фоне Елизавета Ивановна казалась чуть проще. Единственное, о чем они никогда не рассказывали – о своих супругах, о происхождении. В те времена о таком не следовало вспоминать…
В экспозиции музея есть посуда, принадлежавшая Польман - маленькая кофемолка и небольшого размера кувшинчик, стеклянный сосуд для горчицы с ложечкой на длинной ручке – и это тоже доказательство принадлежности их к высокому роду – в какой крестьянской, даже зажиточной семье ставилась на стол горчица, да еще в отдельной, специальной посуде? Когда Елизавета Ивановна умерла, Антонину Григорьевну забрал сын, который был начальником в каком-то крупном городе. Почему он оставил альбом – большой вопрос. Может, ему из-за должности не полагалось хранить дома такие снимки?
Знак с несуществующей границы
В зале воинской славы почти не привлекает внимания блестящая табличка с гербом Советского Союза. Между тем это пограничный знак, какой невозможно увидеть ни в каком другом музее. История его появления в экспозиции такова – 13 июля 1993 года на 12-й пограничной заставе Саригоры в Таджикистане произошёл бой между российскими пограничниками и группой таджикских и афганских боевиков, которые до этого неоднократно устраивали на границе акции устрашения. Наши солдаты 11 часов отражали атаки, после чего отступили, потеряв 25 человек убитыми. Позднее в тот же день застава была отбита. По итогам боя шестеро пограничников были удостоены звания Героя Российской Федерации (в том числе четверо — посмертно). В этих местах служил и уроженец села Чукалы, капитан Сергей Николаевич Кульков, награжденный Орденом Мужества. Когда наши солдаты покидали эти места, Сергей Николаевич не удержался и пошел против правил – снял с пограничного столба знак, указывающий на принадлежность границы на тот момент уже несуществующему государству – СССР. Он знал, что боевики сваливали погранстолбы, глумились над государственными атрибутами, чего не мог допустить. Долгое время знак хранил дома, а потом решил передать в музей – на память о службе и подвиге русских пограничников.
А вы замечали этот знак в музее? А видели полку капитана Паркина? А сосуд для горчицы? И сколько еще историй хранят с виду неприметные экспонаты, которых в музее больше 20 тысяч! Заинтересовались? Вот и повод посетить музей в очередной раз.
Ю. ЧЕРЕНКОВА.
Фото автора.