Главное интервью этой недели - то есть буквально главное: Дудь не успел схватить героя - беседа с художником Петром Павленским на Кольте. При всех известных проблемах с Павленским - телеграм-канал «ОПЕР Слил» публиковал справки, из которых следовало, что у него ВИЧ; в Париже он получил ножевые ранения и ранил сам двоих людей; вообще ведёт образ жизни такой, что врагу не пожелаешь и т.д. - мимо текста на Кольте мимо не пройдёшь. Если и существует российский художник, ведущий тотальную войну против любой власти, то это Павленский.
О себе: "Я — художник. И поэтому я должен делать все возможное, чтобы власть не могла инструментализировать меня и, соответственно, искусство, которым я занимаюсь. Власть — не хорошая и не плохая. Такие категории, я считаю, к ней неприменимы. Власть — это явление. Такое же, как дождь, гроза или солнце. Там, где есть человек, уже есть власть. Даже если он один и на необитаемом острове, чтобы выжить, ему надо взять под контроль окружающую его среду — природу".
О преимуществах российских СМИ, которые находятся в уникальной ситуации: "Соотношение сил СМИ в России и во Франции совершенно разное. В России есть два медийных блока — проправительственные медиа и медиа, симпатизирующие оппозиции, крупные либеральные медиа, которых, наверное, порядка десяти. Во Франции же есть только проправительственные СМИ и несколько совсем маргинальных медиа, которые вообще ничего не решают. Так что представить, что во Франции медиа будут меня поддерживать так же, как российские либеральные медиа меня поддерживали после «Угрозы», просто невозможно".
О новой этике: "Сегодня у искусства есть два основных врага. Первый — это консерватизм. Второй — это политкорректность, или то, что в России называют «новой этикой». Во Франции это называется «благомыслие» (bien-pensance).
Новая этика — это, по сути, то же самое, что Савонарола, что Средние века: надо уничтожить все, что не соответствует благому, правильному и светлому, то есть «божьему». Это новый крестовый поход под знаменем ненасилия. Пока разница в том, что сейчас мы видим только увольнения, цензуру, исключение из университетов, отмену. Но это сейчас, пока еще судебная система не перестроена. Если перестроится и она, то это будет и правда новым Средневековьем или новым 37-м годом. Чтобы это понять, надо просто вспомнить, что в 30-е годы в Советском Союзе и Германии тоже утверждались единственно правильное искусство и единственно правильный способ мышления. И все это делалось во имя добра, ради угнетенных, для народного счастья и прочих высоких идеалов. Все, что не соответствовало генеральной линии, объявлялось больным, преступным и подлежало исключению. А позже — истреблению".