Первое мое воплощение на Земле это раноумершая девочка.
Детство
Второе мое воплощение это сын нукера одного из тюркских племен Средней Азии.
Небольшое пояснение, обычно люди слабо представляют жизнь кочевников, на контурных картах рисуют названия и все, на самом деле все сложнее. Кочевое скотоводство дает не так много еды как растениеводство, а число едоков увеличивается довольно быстро и потому зона кочевий-это зона войны. Наше племя кочевало по степям, там где растет ковыль и полынь, но степь была не везде, были и речки и перелески и небольшие горы.
Любимое время года у детей это была весна. В это время степь преображалась. Люди выходили из темных дымных юрт. Кони-главное богатство кочевника нагуливали силу.
Лето это запах полыни, жара, пыль и война. Мой отец летом уезжал к великому хану на службу. Летом всегда было тревожно. На лето мы откочевывали на летние пастбища, а зимой на зимние.
В середине осени отец приезжал домой, рассказывал разные новые военные истории, привозил трофеи. Он пил кумыс и его рассказы были все хвастливее и хвастливее.
Зимой люди забивались в душные и вонючие юрты. Зимой было спокойно.
Наш род был уважаемым родом среднего достатка. Когда я родился у моего отца было две дочери и сын(позже он умер малолетним). Меня воспитывали как воина, игрушечные лук, сабля и щит вот это были наши игрушки. Мы кочевали родом, дяди-тети и рабы т.д. Когда мне было лет 6 или 7 умерла моя мама. Я и не понял, что мама ушла навсегда, думал завтра она встанет. Отец недолго горевал, чтобы не расстроить хозяйство отец вскоре женился. Ну и по классике, мачеха, понятное дело, невзлюбила меня и сестер. Мачеха не то чтобы, шпыняла нас, нет, она была просто чужой. Старшую сестру быстро выдали замуж за сына друга отца. Ну а я с младшей сестрой летом оставался на попечение мачехи. Года через два у мачехи родился сын от моего отца. А еще через 3 года дочь.
Когда мне был лет 12-13, отец не приехал на коне, его привезли на арбе. Он получил две стрелы в стычке разъездов. Как там было неизвестно, обычно после кумыса у отца число врагов почему-то вырастало раз в пять. Всю зиму отец отлеживался-лечился, несколько раз у нас в юрте бывал шаман. После его визитов юрта воняла странными травами. И до этого отец прихрамывал, а после ранения вообще стал инвалидом.
Служба
Когда мне исполнилось 15 лет, меня взяли в ставку хана, которая располагалась в центре наших земель. Хан сидел на войлоке под небольшим навесом, а мы молодые новые воины племени подходили по одному, хан расспрашивал нас, давал по куску мяса и распределял по десяткам и полудесяткам. Так началась моя служба. Суть её в том, что от каждого рода летом выделялось определенное число воинов они и служили хану. До меня служил хану мой отец, после отца стал служить я.
Первые пару лет служба была нетрудной. Меня определили в полудесяток к старому воину. Нашей задачей было патрулирование границ владений племени. Дело в том, что летом стада пасут на зимних пастбищах, а на летних пусто. Наш полудесяток патрулировал границу с дружеским племенем. Ездили к соседям, болтали с ними, пили кумыс, даже сопровождали торговые караваны (пару раз). Охотились, учились дежурить по ночам.
После учебы нас свели в десяток и отправили на патрулирование границы с враждебным племенем. Тут конечно было сложнее. Можно было наткнуться на вражеский патруль. И стрелами кидались и пару раз гоняли врагов. Было раз, что мы попали в засаду, тройка наших от стрел или сабель погибла, остальные врассыпную разбежались. И я тогда скакал на коне от врагов, благо был поздний вечер и неровная степь и я сумел обхитрить преследователей. В перелесок заманил их, а там меня потеряли. Благо конь был хороший.
Набеги
Когда мне исполнилось лет 19-20, меня стали брать и в набеги. Набег на соседнее племя это непросто, нужно так все устроить, чтобы обхитрить врага. Враг ведь тоже знает, что может быть набег и патрулирует маршруты. Первый раз, когда мы делали набег, все прошло гладко. Наш “тумен” тысячи наверное полторы или две прошел по неожиданному маршруту, окружил один курень вырезал стражу и вооруженных мужчин в куренях, далее мы вернулись с добычей домой. Второй раз набег не удался, наша разведка наткнулась на засаду. “Тумен” повернул домой.
Пришлось поучаствовать и в отражении набега, это и было мое первое серьезное сражение. Кого-то рубил, стрелял, потом все кончилось, потом мародерили, что можно было взять с тел.
Мне из добычи достался хороший конь. Периодически наше племя мирилось с вражеским племенем года на 2-3, тогда было спокойнее патрулировать границы.
На войне как на войне, были у меня пара ран от стрел. Серьезных сабельных ранений не было, я хорошо на саблях дрался.
Семейная жизнь
В 15 лет после возвращения со службы отец женил меня на дочери друга отца из соседнего куреня. Гулянка была знатная для нашего рода, кумыс лился рекой. Моя жена была симпатичной, но семейная жизнь у нас не сложилась. Я ей тупо не нравился, поэтому она была сухо-вежлива со мной. Потом выяснилось, что ей нравиться совсем другой парень из нашего рода. У нас рождались дети, но выжили два сына и дочь. Я ревновал ее, но поводов не было. Отец мой умер, когда мне было лет 20-23, что удивительно не на поле боя, а дома.
Большой набег
Когда мне было лет 25 правитель соседнего с кочевниками оседлого государства договорился о найме нескольких племен (в том числе и нашего) для разборки с соседом. Нашему хану при этом пришлось срочно мириться с враждебным племенем и для защиты куреней пришлось привлекать “нестроевых”. В большой набег отрядили только половину воинов.
Я попал в “тумен” который и совершал набег. Поскольку для набега наняты были несколько племен, то единого командования не было. Наше племя “воевало” независимо от других. Проходя по территории оседлого народа, мы сильно удивлялись, как живут эти некочевники. И язык у них отличался и одежды и вообще все.
Когда мы дошли до территории врага, то хан приказал грабить-убивать-разрушать. Мы это и делали, мы рассыпались по государству и как саранча уничтожали все. Для нас молодых воинов было непонятно, почему здоровые мужчины даже не пытаются сопротивляться…. две или три недели огнем и мечом мы шастали по территории государства. Города мы не штурмовали, а один из наших отрядов наткнулся на вражескую конницу. Побросав добычу, наш отряд бежал от конницы. Наш хан решил отступить, прихватив добычу. Из пленных мы брали только молодежь, остальных вырезали. С девицам понятно, а молодых мужчин, как оказалось, можно было продать на территории нанявшего нас ханства. Мне тоже перепала доля живой добычи и вёл я себя с ними также как все. В степи не нужны нестепняки, мы продавали ясырь у оседлых по пути домой.
Мы начали понимать ценность денег, но и кроме денег, у некочевников было ЖЕЛЕЗО, а у нас было очень мало железа, только сабли, ножи, наконечники стрел. Кроме того вкусная и незнакомая еда, просторные дома. Старые воины помнили о том, как живут оседлые, но мы были молодыми.
Позднее, был еще один долгий поход, нам пришлось идти по пустынной местности в обход, чтобы напасть на врага.
На следующий год никаких больших набегов не было, пришлось отражать набег уже враждебных соседей, которые завидовали нашей добыче.
Последний третий поход был неудачным, хан атакованного государства нанял других кочевников для защиты, и они атаковали и разбили ханскую тысячу. Не пограбив никого, мы отступили домой.
Последний бой
Войско вернулось без хана, для “выборов” нового хана нужно было, чтобы прибыли главы родов и так получилось, что мы втроем с десятником (назовем его Ергиль) и молодым воинов (назовем его Оркан-сын десятника) ехали в один из куреней, чтобы принести эту весть. Ехали мы, не спеша, по своей территории с запасом кумыса. Вечерами мы этот запас постепенно дегустировали и вели душевные разговоры, а Оркан дежурил в дозоре, мы ехали по своей территории и не особо опасались сюрпризов. В этот вечер Ергиль, узнав, что моя жена ну никакая, посватал мне свою дочь. Я был только “за”.
Утром мы отправились в путь. Дорога на нашем пути делала поворот около пригорка, заросшего деревьями. Пригорок, речка, каменистая отмель, невысокая трава – место нашего последнего смертного боя. Выезжаем и почти сталкиваемся с разведкой-разъездом вражеского племени. В разъезде был десяток воинов.
Весь бой, наверное, занял минуты 2 не более, мы были опытными воинами и оценили всю обстановку в 2-3 секунды. Десятник повернулся к Оркану крикнул название ближайшего куреня, куда ему скакать, и посмотрел на меня. За столько совместных походов мы понимали друг друга без слов. Мы пришпорили коней в галоп, вынули сабли и с криком помчались на врага. Почему мы так сделали?
1)Нам нужно было задержать врага, чтобы Оркан успел доскакать до куреня и мужчины успели организовать отпор.
2)Был ничтожный шанс, что они испугаются. Они ехали друг за другом и если бы это были молодые воины тогда шанс был. Но это были опытные вояки.
3)Если бы мы стали убегать то скорей всего нас бы посекли стрелами, расстояние было небольшим.
4)Чтобы использовать луки нужно надеть тетиву, а времени при сшибке на это не было ни у нас ни у них.
Конная сшибка очень быстрая, буквально несколько взмахов сабель. Ергиль ранил своего противника, однако второй его противник тяжело его ранил, так что он свалился с коня. Я срубил ближайшего соперника, на меня навалилось двое или трое. Удар, удар еще удар сзади и вот удар приходится мне по шее. Я падаю с коня.
PS1: Это и была моя яркая здешняя жизнь, и я заметил, что яркие жизни оставляют большее влияние на следующие воплощения. Однако и кармы я получил много, причем за убийства воинов на войне кармы не было, только карма военных преступлений (так бы сейчас назвали).
PS2: Когда я читаю новости о Киргизии и Казахстане я их отлично понимаю и не удивляюсь, там такая петрушка с майданами и тд будет долго продолжаться.
PS3: Сравнивая свою службу нукером и хроники монгольского нашествия я не верю хроникам. Слишком много всего неясного, нашествие зимой? Хан, зимой не воюют.
PS4:Прожив всю жизнь в степи я не занимался скотоводством, этим занимались пастухи. Мы конечно резали баранов, но воины должны воевать а не бегать за овцами.
PS5:Доспехи у нас были большой редкостью, даже шлемы не у всех. Луки короткие и совсем не дальнобойные. Щит-прелесть, когда мы убегали его на спину и можно было не опасаться.
Следующие воплощения: девушка-рабыня, тюремщик.