Народная артистка РСФСР Лариса Лужина.
Лариса Анатольевна, что выберете: горькую правду или сладкую ложь?
Л.Л.: Я все-таки за горькую правду. Ложь всегда выплывает наружу, и от этого становится только хуже. Лучше уж на корню все знать.
А как же «ложь во спасение»?
Л.Л.: Это больше фигура речи, как мне кажется. Некоторые поговорки я не принимаю. Из той же серии: «не делай добра – не получишь зла». Что же это получается: никогда добра не делать?
Это антихристианская позиция.
Л.Л.: Вот и «ложь во спасение» я не особо понимаю. Пример, который приходит на ум сам собой, когда от больного скрывают смертельный диагноз, чтобы дать ему спокойно уйти. Но, как показывает жизнь, во-первых, в большинстве случаев больные догадываются, что с ними происходит что-то роковое. А во-вторых, такая дезинформация может сыграть против больного. Ведь некоторые, узнав о своем диагнозе, начинают упорно сопротивляться болезни. Включаются все физические и духовные силы организма. А если человек не знает своего диагноза, то остается пассивным перед болезнью.
Уместна ли полная искренность в отношениях?
Л.Л.: Я считаю, что надо стремиться к абсолютной искренности и доверию. Но не могу сказать, что в моих отношениях всегда было полное доверие. Искренность не всегда сопровождала отношения, поэтому некоторые моменты приходилось скрывать, а некоторые – дипломатично обходить. Бывает, правда, что искренность в отношениях размывается, стирается с годами, а на ее место приходит лукавство. И если люди в паре постоянно что-то скрывают друг от друга, это приводит к деструктивным последствиям, как и ложь во спасение.
Ваши браки это разрушило?
Л.Л.: Скорее, наоборот: я была с мужьями открытой, честной – вот личная жизнь и не сложилась. Например, если бы я в свое время слукавила, то, возможно, смогла бы сохранить семью с отцом своего сына (Валерий Шувалов – кинооператор). Да, я поступила бы в ущерб своей душе, но зато сегодня у меня бы была полноценная семья. Поэтому я, как ни странно, жалею, что была с мужем искренней во всем. Надо было переступить через себя, через свои принципы, слукавить. А у меня случился роман. Я предала мужа, и сама призналась ему во всем. Ушла к другому человеку и даже вышла за него замуж. Но новый брак оказался недолговечным. Предательство случилось уже со стороны нового супруга. Все в жизни возвращается бумерангом. А назад отыграть невозможно. Может быть, это – единственное, о чем я в жизни глобально жалею. Мне бы хотелось, чтобы этого предательства с моей стороны вовсе не было. И сегодня я не была бы одинока.
Сталкивались ли Вы с профессиональным лицемерием? Как это проявляется у людей актерской профессии?
Л.Л.: Если говорить о лицемерии, то я его вообще не принимаю. Но профессиональное – это нечто другое. Если это помогает профессии, то, возможно, имеет место быть. Хотя мне кажется, что и в профессии лицемерие имеет разрушительные последствия. Сегодня в мире мало искренности. Может быть, само время не позволяет людям оставаться открытыми. Человек прячется в свою скорлупу, в свою раковину – и искренность из общения уходит. Люди не открывают душу друг другу даже в дружбе. Или кажущейся дружбе. Каждый остается при своих скелетах в шкафах. В актерский профессии лицемерия, конечно, больше, чем в других сферах. У артистов, как у восточных людей: никогда не узнаешь, что скрывается за доброжелательной улыбкой. Красивые добрые слова в твой адрес не всегда говорятся от души. Поэтому и друзей среди актеров найти сложно. Я в добрых приятельских отношениях со многими коллегами. Но всегда знаю, что в определенный момент это может закончиться. Любая вспышка может привести к грандиозному пожару и сжечь всякие мосты между творческими людьми. Хотя, должна заметить, я и сама никогда не шла на близкую дружбу с артистами – закрывалась. По опыту знала: чем больше ты будешь откровенен с людьми, тем хуже для тебя это закончится. Поэтому считаю, что подруг у меня нет. Была одна близкая подруга с юных лет, далекая от актерской профессии. Но ее уже нет в живых.
А с открытым предательством сталкивались?
Л.Л.: Наверное, было. Хотя я никогда не тащу за собой воз этих предательств. Стараюсь прощать или забывать – жить дальше, не оглядываясь на негативный опыт. Конечно, предательства случались и в личной жизни, и в профессиональной. Но они меня не убивали. Был случай, когда я была утверждена на хорошую роль в телефильме. Уже даже сшили костюмы. Жду вызова на съемки. Но время идет, а мне никто не звонит. Моей партнершей в этом кино должна была стать Галина Польских. Случайно встречаю ее и узнаю, что съемки уже идут, а мою роль играет другая актриса. «Лариса, ты не удивляйся: у этой актрисы муж – большой партийный начальник. Ее на съемочную площадку привозят на черной ’’Волге’’», – сказала мне Галя. Потом я узнала, что кто-то написал на меня пасквиль Сергею Лапину (председатель Комитета по телевидению и радиовещанию при Совмине СССР). И он снял меня с роли. Вот это было настоящим предательством. И в нашей профессии подобное случается постоянно. Но ни режиссеры, ни продюсеры никогда не извиняются за такое вероломство. Это почему-то считается частью нашей работы. Хотя никакой нормы я в этом не вижу. Всегда можно перезвонить артисту и, извинившись, открыто отказать.