Итак, свершилось! Вернее, не свершилось.
В понедельник, 17 января, Совет Государственной думы единогласно снял с рассмотрения законопроект о QR-кодах.
Для тех, кто забыл: первоначально этот документ, по сути запрещавший людям без QR-кодов появляться где-либо (имеются в виду общественные и присутственные места), в том числе и в некоторых магазинах, должны были принять еще минувшей осенью. И тогда уже с 1 февраля нашей ковидной вольнице пришел бы конец. Так, во всяком случае, предполагали авторы этого законопроекта.
Кто-то дёрнул стоп-кран?
Но внезапно инициатива властей наткнулась на сильное сопротивление того самого электората, который в иных ситуациях поддерживал власть, не задавая лишних вопросов. Не желая брать на себя ответственность, федералы отдали этот законопроект на рассмотрение региональных парламентов. Не всегда сразу и не без демаршей, но регионалы его все-таки поддержали. А 16 декабря 2021 года депутаты Госдумы приняли скандальный законопроект в первом чтении.
Но здесь снова что-то пошло не так. Скорее всего, власть так и не решилась демонстративно принять закон, который, называя вещи своими именами, расколол бы прежде — вроде как — монолитное общество.
Отыгрывать стали после празднования Нового года.
На минувшей неделе вице-премьер правительства России Татьяна Голикова вдруг сообщила, что Правительство РФ откладывает на неопределенный срок рассмотрение в Госдуме во втором чтении законопроекта о введении QR-кодов, так как предложенные меры касались штамма «дельта», но вариант «омикрон» связан с новыми вызовами.
Казалось бы, если уже появились новые вызовы, на них и надо реагировать. И чем быстрее и оперативнее, тем лучше. Омикрон ждать не будет. Но нет!
И мы, кажется, знаем, почему — нет.
Если это знаете и вы, делитесь своими мнениями с нами.
Добро пожаловать?
Тем временем тот самый омикрон добрался и до Хакасии. В понедельник Роспотребнадзор по РХ официально заявил, что по результатам лабораторных тестов у трех жителей республики подтверждено инфицирование новым штаммом коронавируса.
При этом известно, что за пределы Хакасии заболевшие не выезжали.
Каким тогда образом они могли заразиться омикроном? Ответ, увы, очевиден. Сам по себе вирус здесь не появился. Кто его завез, теперь вряд ли можно узнать. Как, вероятно, невозможно и определить точное число инфицированных на данный момент омикроном жителей Хакасии. Ну а то, что их количество будет стремительно увеличиваться с каждым днем, показывает опыт уже столкнувшихся с ним регионов России и европейских стран. Уже в понедельник санитарная служба республики объявила об изоляции 72 человек, имевших контакт с тремя «омикронщиками».
Для справки. Все три выявленных в Хакасии пациента болеют в легкой форме и находятся под постоянным наблюдением врачей. Двое лечатся дома, третий помещен в стационар, так как входит в категорию, находящуюся в зоне риска.
И еще. В понедельник, 17 января, в Хакасии зарегистрировано 105 случаев заражения коронавирусной инфекцией. Хотя еще неделю назад, 10 января, в Хакасии заболели лишь 48 человек.
Таким образом, на сегодняшний день можно говорить, что только за семь дней количество заболевших в нашей республике увеличилось чуть менее, чем в три раза. К сожалению, есть основания утверждать, что это «чуть менее» в ближайшее время будет наверстано.
О душе нашей грешной...
В эти святочные дни грех не вспомнить о душе.
Я еще застал времена, когда ходить в церковь считалось неприличным, а верить в Бога значило быть дремучим. Священнослужителей всячески высмеивали, а тщедушных бабушек, целующих в церквях иконы, снисходительно жалели.
Но однажды наша история сделала очередную загогулину. И вот уже тщедушных старушек на праздничных службах в храмах заменили «подсвечники» — так в народе стали называть чиновников, которые вдруг обрели веру. Вдруг — потому что случилось это чудесное обретение сразу после того, как на праздничных церковных службах начали появляться отцы нашей новой демократии, к коим присоединились уже и все остальные.
И понеслось: восстановление храмов, строительство новых; прямые трансляции божественных литургий по главным федеральным каналам; торжественное освящение всего, даже того, что, может быть, в этом и вовсе не нуждалось.
А в последнее время демонстрация силы нашей веры взяла очередной рубеж — на въездах в города и села и выездах из них зачем-то вдруг стали ставить огромные православные кресты. Ими же начали украшать любые более-менее заметные возвышенности.
В общем, в Бога мы теперь верим.
И верили всегда. Просто при советской власти (по которой сегодня так тепло и слезливо ностальгируем) стеснялись об этом говорить.
Или все-таки боялись? Советская власть — она такая, не очень-то церемонилась с чувствами верующих, которые теперь у нас в центре внимания при любом мало-мальском споре.
Надолго ли?
2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола. А 23 марта в Петрограде на Марсовом поле прошли похороны жертв революции. Общее количество собравшихся в тот день, по разным источникам, достигло полутора миллионов человек — грандиозное количество по тем временам для Петрограда.
И это были нерелигиозные похороны в стране, которая столетиями говорила о своей святости!
Вот как описал их тогда французский посол: «Ни одного священника, ни одной иконы, ни одной молитвы, ни одного креста. Одна только песня: “Рабочая Марсельеза”. Вчера еще религия управляла всей публичной и частной жизнью; она постоянно врывалась в нее со своими великолепными церемониями. Всего несколько дней тому назад эти тысячи крестьян, солдат, рабочих, не могли пройти мимо малейшей иконы на улице без того, чтобы не остановиться, не снять фуражки и не осенить грудь широким крестным знамением. А какой контраст сегодня!»
Месяца не прошло после отречения императора, а от знаменитой триады: «Православие, самодержавие, народность» ровным счетом ничего не осталось.
Через год вместе со всей семьей и оставшимися при ней слугами будет убит император. Тот самый помазанник Божий, за здравие которого русский народ веками молился во всех приходах страны.
А еще через какое-то время и храмам по всей стране придет конец. Те, которые не разрушат, отдадут под зернохранилища, в лучшем случае — под клубы или планетарии. Чудом уцелевшие будут вести весьма скромное существование или стоять руинами, на которые народ-богоносец особого внимания не обращал. Как, например, храм у Малой Минусы, который в советское время церковью не использовался и медленно разрушался. А последние лет тридцать его упорно восстанавливают, почему-то постоянно меняя на нем именно купола.
Боюсь, что к моменту, когда его восстановят, наша история сделает очередную загогулину. И дай Бог, чтобы я ошибался...
Алексей КИРИЧЕНКО
Фото из открытых источников
