Моя генетическая боль началась задолго до знакомства моих родителей. Блуждая по бескрайним звёздным просторам, беспомощная искорка моей души упала на протоконтинент Пангея нашей беззащитной планеты, чтобы со слезами увидеть, как он раскололся на два континента, начавших своё одинокое плавание в водах бескрайнего мирового протоокеана, и будущие хромосомы моих будущих предков оказались отрезаны от будущих хромосом той, которую я выбрал по велению рока. От Меган.
Сквозь цепь перерождений, словно путеводная звезда листа Z, вела она меня сквозь километры тумана, сквозь сумрак минут и тысячелетий, пронизанных леденящим одиночеством страданий и затерянных в инклюзиве возможностей, и довела наконец до вершины пищевой цепочки. Именно ей я обязан своим умением называть вещи её словами. Именно ей. Меган.
Именно благодаря ей я открыл щемящую генетическую боль в своём сердце, до которой никто не мог достучаться столько долгих токсичных лет - настолько долгих и настолько токсичных, что я даже начал забывать, были ли в моём детстве позитивные и вдохновляющие люди, и катал ли меня вообще отец на велосипеде.
Отец настолько был не готов к моему появлению, что пропустил вперёд Уильяма. Долгие годы Уильям упивался своим положением, всячески третируя и оскорбляя меня, пока я наконец не родился - в одно несчастное пасмурное утро, по-прежнему без Меган и её вдохновляющей поддержки. Мне оставалось лишь довольствоваться ролью запасного принца, пылящегося на задворках истории и британской монархии, и лишь одно могло утешить мои чаяния и отомстить за колониальное прошлое той страны, которая дала название моим токсичным родственникам и моему титулу: все, и особенно Чарльз, ожидали, что родится девочка, но мужественно родился Я, спутав им все планы.
Р.S. И дальше в том же духе.