Ваньке не было и четырех лет, когда он на бегу хватал стакан со стола с козьим молоком. Выпивал залпом и мчался на пустое черное поле. А после кричал, что есть мочи. Са-мо-лет, са-мо-лет!
Кукурузники низко летали над землей, сбрасывая паровые химикаты.
Ванькины глаза разъедала ужасная вонь, но железная птица манила магнитом. И никакие запреты не ходить на «кукурузку» не принимались. Ноги топли в черной как смола земле, но он все равно бежал…
В 17 он поступил в летное училище.
Ехал за своей мечтой на поезде, до белокаменной Москвы. В далеком 72 году поступить было не так просто.
Мальчишка еще не представлял,
Сколько гречки будет съедено в общежитии с мечтами о небе.
5 лет и шесть месяцев. Ради 7 слов. Эксплуатация самолётов и авиадвигателей в гражданской авиации.
Два года вторым пилотом. Но разве это имело значение? Когда каждая жила напрягалась от мысли, что железная птица твоя.
Сначала были грузовые рейсы. А потом и пассажирские. Тысячи часов в небе.
Он никогда не забудет, как вывел из первой турбулентности. Как увидел первое северное сияние на высоте 10000 метров.
Как появилась испарина на лбу, когда загорелась лампочка о неисправности.
И как катились слезы от счастья по щекам, когда все 154 человека вместе с экипажем приземлились на землю.
Как делал предложение, но сразу оговорился, что у него есть еще одна любовь. Это небо. И жене придется делить его с ним.
Женились шумно. Иван был в своей форме пилота. Через год родился сын. И полетела жизнь между небом, землей, городами, маршрутами…
А потом … крылья обрезали.
Авиакомпанию выкупили.
По старости предложили уйти.
Провожали на пенсию тихо.
Только в последнем полете Иван понял, что он не четырехлетний мальчишка, бегающий по кукурузному полю, с белыми усам от молока, а уже Иван Николаевич.
Железная птица закрыла свои двери. Пилот вернулся домой.
Домочадцы окружили заботой, но серое лицо Ивана не менялось. Словно что-то вытащили из души и решили не отдавать. Будто уничтожили последнюю редкую птицу из красной книги. Его птицу.
Той осенью они приехали в деревню. Туда, где когда-то он влюбился в небо.
Кукурузного поля давно не было. Там теперь была заправка и трасса. А вот сельчане еще держали немного коз в своих сараях.
-Как козьего молока хочется! Говорил Иван заглядывая к гостеприимному пожилому соседу в сарай, -В детстве выпью стакан и вперед на поле, и никакие химикаты самолета не страшны!
-Иван, Забирай моих и дои себе и детям на радость. ухмыльнулся седовласый хозяин. - и молоко будет! А бабка тебя сыр варить научит. Будешь как в детстве, только успевать усы молочные смахивать.
-А ты как без коз?
-Дык мы одну оставим. А нам больше и не надо. На других сил уж нет. Сказал сосед и потер сгорбленную поясницу.
И Иван забрал. Он словно зацепился за последнюю соломинку из детства.
Весной появился новый пристрой с сараем. А летом уже родилось первое пополнение коз.
Молока было много. Сначала возили в гостинец детям. Потом соседям в московсковской квартире. Потом соседям соседей.
А через год Иван купил доильный аппарат. И оборудование для приготовления сыра.
Каждый день с раннего утра он был занят на хозяйстве. Козий Сыр прошел стандартизацию и имеет свою марку. Покупатели распробовали и ждут новую партию.
Иван сидит за столом. Отхлёбывает козьего молока. Уже не спешит на «кукурузку». Прищуривается.
Ты о чем задумался? По птице скучаешь? Спросила с тревогой жена.
Знаешь… железная птица она не в небе. Она внутри. Если ты полюбишь то, что делаешь то берешь разгон и идешь в небеса. И совершенно неважно, дадут ли разрешение на взлет.
И это… я тут подумал, еще телят весной купим!