Итак, Нью-Йорк, начало XX века. Вы заходите в бар и заказываете себе пивко. Вам приносят кружку и.... на тарелке нечто. Кусок хлеба с чем-то напоминающим мясо. Хлеб совершенно сухой, мясо с плесенью. Всё это выглядит, как будто уже несколько месяцев лежало где-то на столе, или даже под столом. Пока вам его несли, вы отчетливо видели, как бармен уронил хлеб на пол, поднял, отряхнул и положил перед вами. Вы с удивлением оглядываетесь и обнаруживаете, что у многих людей по соседству лежат аналогичные закуски. Но их никто не ест, а уходя оставляют. Бармен невозмутимо их забирает и уносит обратно на кухню, словно всё это в порядке вещей. А вот там за приоткрытой дверью, это что? Кровать с грязной простынёй. В баре? Что, блин, здесь такое происходит?
А происходят Сэндвичи Рейнса. Названы они в честь сенатора от штата Нью-Йорк Джона Рейнса, который был заклятым врагом всех любителей пропустить кружечку после трудового дня. По своей карьере это был вполне себе обычный политик-популист. Обещал много, но как только пришёл к власти, принялся жутко закручивать гайки в области праздности. Он был из республиканцев и ратовал за религию и здоровый образ жизни. Больше всего его раздражало повальное пьянство американцев. Поэтому он разработал ряд законов, которые обуздали бы эту социальную язву. Часть из них выглядят более-менее здраво: запрет на питейные заведения в пределах 60 метров от школ и церквей или увеличение возраста пития алкоголя до 18 лет. По его запросу повысили стоимость годовой лицензии на спиртное, чтобы отсеять самые отстойные точки (тогда в Нью-Йорке было 8 тысяч заведений, большинство из которых было откровенно злачными местами). Логично? Да, вполне. А вот другая часть законов выглядела форменным издевательством над электоратом — например, закрытие питейных заведений по воскресеньям. Да, в самый «хлебный день». И нью-йоркцам это не понравилось. Например, рабочий, работавший шесть дней подряд и желающих отдохнуть в свой единственный выходной, вдруг выяснял, что выпить он не может. Или еврей, которые только что пережил религиозный запрет на алкоголь в субботу.
Что ещё больше раздражало людей в законе, так это то, что там была оставлена лазейка для богатых людей и аристократов. В частности в гостиницах и частных клубах срабатывало исключение из этого закона. Ведь воскресенье — это день, когда слуги отдыхали и богатым семьям приходилось питаться вне дома. Короче, сами себе сделали привилегию, сами ею воспользовались, сами порадовались. Но, американцы не были бы американцами, если бы бизнес быстро не сориентировался. И в течение месяца в Нью-Йорке было зарегистрировано рекордное количество гостиниц и частных клубов. Для того чтобы сойти за отель в глазах закона, вполне хватало нескольких кроватей, стоящих где-нибудь на территории. Ах, так, решили законодатели и выпустили дополнение, которое требовало бы, чтобы алкоголь отпускали только вместе с едой. Вроде как обед. Отлично, ответили бармены и стали подавать те самые бутерброды, с которыми вы уже познакомились. Еда есть? Есть. Подаём? Подаём. А если кто-то не голоден, так это же не причина отказывать ему в выпивке? На удивление, но полицейские и судьи Нью-Йорка встали на сторону народа, признав этот бутерброд полноценной едой. Они, видимо, понимали, к чему может привести попытка ограничить ирландцев в выпивке.
Рейнс был ошеломлён таким поворотом. Он обвинял исполнительные власти в извращении своего закона. Тем временем количество отелей в Нью-Йорке за полгода прыгнуло с 13 до 800. Число клубов выросло в десятки раз. Помните, я говорил про эффект кобры? Вот же он! Вместо того чтобы обеспечить людям нравственность, власти получили резкий взлёт проституции и случайного секса. Ведь теперь в Нью-Йорке была целая куча дешёвых гостиниц и даже бары с кроватями. Куда пойти с девушкой искать не надо. А как радовались пьяницы-то. Теперь можно было завалиться спать прямо в баре, а значит, позволить себе выпить больше. В течение нескольких лет в законах Нью-Йорка творилась полная неразбериха. Запрещали одно, потом другое, потом устанавливали лимиты по количеству кроватей и метражу. Наконец в 1902 году власти и бизнес пришли к, по словам Рейнса, единственному компромиссу возможному в этом проклятом Нью-Йорке — надбавке за обязательный сэндвич. Просто если вы покупали в воскресенье выпивку, она стоила дороже, а еду... да фиг с ней едой, её можно было не брать. Подобное устраивало примерно всех, кроме совсем уж бедных. Ну а дальше пошло постепенное ужесточение законодательства. Оговаривалось минимальное количество комнат, чтобы считаться отелем, росли акцизы и запрет продажи спиртного в определённые заведения. И в 1919 году всё трансформировалось в знаменитый Сухой закон. Который тоже ничем хорошим не кончился.
----
Тут обязательная просьба поставить лайк и подписаться. Собираюсь писать еще о многом интересном.
А еще у меня есть телеграм-канал: Массаракш Наизнанку . Там подобные статьи появляются раньше, но без подробностей. А еще там бывают всякие новости.