Все, как и говорил мой папа, свершилось. Я мог менять привычный мне мир, создавая в нем новое одним усилием мысли. Оба моих желания исполнились, и теперь я стал их обладателем. Мой талисман своим свечением граней указывал на то, что я могу теперь использовать вызов портала или ротвейлеров для свой защиты всегда. Во всяком случае, про портал не думаю, что карлик мне врал, — подумал я. Мне оставалось только попробовать, как это работает. Других вариантов я не нашел, как только нажать на отражающую оранжевое свечение грань талисмана большим пальцем руки. Неожиданно собаки исчезли.
— Это как ты? — ошеломленный, воскликнул Мишка.
— Чу—де—са — протянул я.— И грань, смотри, сменила цвет на зеленый, — восторженно и громко добавил я, указывая на талисман.
Мне захотелось тут же нажать и другую грань, которая, по моему мнению, отвечала за вызов портала, чтобы убедиться в этом, но вспомнив, как мгновенно был поглощен незнакомец, я передумал. А вдруг я не смогу вернуться обратно? — подумал с чувством страха я. И от этой мысли мне стало сразу не по себе. Ведь тогда мои папа и мама останутся здесь, а меня не будет. Жизни без них я себе не представлял. Видя, как Мишка глупо смотрит на меня, я тут же ему объяснил все, что знал и понял сам. И про портал тоже.
— Давай собак вызовем снова. Можно, я нажму? — попросил он меня.
Я только сейчас заметил, что свечение двух полос на гранях талисмана отличается. Одна из них была немного короче другой.
— Ладно. Только если тебе собаки перепутают со злым волшебником, я не виноват, — смеясь предупредил я друга.
— Ты держи палец сразу на кнопке, — сказал серьезно Мишка и он тут же прикоснулся к таинственному свету на пирамиде.
Ротвейлеры снова возникли из ниоткуда и, убедившись, что, кроме нас с Мишкой, в окружающем пространстве никого нет, стали играть с нами и при этом заискивающе заглядывая нам в глаза, выпрашивать как можно больше нашего внимания. Трудно было себе представить, что эти четвероногие могут быть такими беспощадными убийцами, глядя на этих двух ласковых тюфяков, — удивлялся я. Вдоволь наигравшись с ротвейлерами, я нажал оранжевую кнопку на их возвращение.
— Родители могут вернуться, — объяснил я
— Ладно, давай. Я тоже пойду к себе, — ответил Мишка
— Классно, что мы теперь можем иметь собак, — с радостным блеском в глазах я сказал Мишке, когда он уже был на пороге моей квартиры.
— А давай завтра на речку с ними пойдем? Знаю там местечко одно, людей вообще нет, — предложил Мишка.
Я согласно кивнул и закрыл за ним дверь. Мне было сейчас о чем подумать. Ведь граней на талисмане было пять. Это означало, что я могу оставшиеся три заполнить всем, чем только захочу. Я зашел в свою комнату и плотно закрыл за собой дверь. Родители беспокоить теперь точно не станут.
Как вернулись родители, я не услышал. Но стук в дверь моей комнаты мог означать только, что кому-то из них я очень понадобился. Папа зашел ко мне почти вместе со стуком. Его лицо всегда скрывало эмоции, поэтому мне было трудно даже предположить, о чем будет наш с ним разговор.
— Ну, как твои дела? — спросил он, зачем-то разглядывая стеклянную статуэтку с моего стола, которую сам же мне когда-то и подарил.
Статуэтка в форме неизвестного и ранее никогда не встречаемого мною существа служила мне еще и в качестве настольного освещения, благодаря встроенным в нее лампочкам. Я впервые увидел, что мой папа делал то, что могло выдать в нем волнение. Внутренне это вызывало во мне небольшое напряжение.
— Да все нормально,— немногословно ответил я.
— Вот, думаю посоветоваться с тобой. Решил взять тебя с собой на охоту, на Лендгрона, — сказал папа и с хитрым прищуром стал ждать моей реакции.
— Оууу!— вскричал я и бросился к нему на шею.
До чего это было невероятно, когда твой папа исполняет твою мечту, да еще и раньше срока. Выходить на охоту на Лендгрона в двенадцать лет было запрещено законом. Только в четырнадцать лет, и то после курсов обучения и получения официального разрешения властей, подросток мог оказаться в «зоне» отстрела этого зверя. И это, если будет в сопровождении взрослого не ниже третьего класса. Любой новичок, впервые вступивший в «зону» охоты на зверя официально, имел только десятый класс. Мой папа за семнадцать лет охоты довел свой профессиональный опыт охоты на Лендгрона до второго класса. Он мог бы больше не охотиться совсем и не рисковать собой, так как в своем классе он уже был Правительством обеспечен до конца жизни. В любом магазине по карте охотника второго класса он брал бесплатно любой товар, будь то мебель, одежда или бытовая техника. Продукты давались по его карте без ограничения. Даже охотник четвертого класса уже мог больше не работать никогда, получая по своей карте достаточно, чтобы жить безбедно. Зверь с множеством ценных для медицины наростов на спине делал счастливыми многих. Охотники добывали для Правительства то, что останавливало естественную мутацию каждого жителя планеты на безопасном для жизни уровне. Если человек использовал в «зоне» любую вещь или оружие не из дерева, то заканчивалось это всегда печально для только для охотника. Если это была какая-нибудь техника, то она попросту исчезала в неизвестность. С этим зверем встреча должна проходить только на равных. Зверь съедал только некоторые органы убитого им охотника. Все остальное тело охотника можно было забрать для похорон. Каждый мальчишка мечтал с детства как можно раньше освоить эту профессию — охотника на Лендгрона. После такого предложения моего папы я был горд и доволен собой. Хотелось тут же помчаться к Мишке и похвастаться этой новостью ему. Но одновременно мне стало стыдно за то, что я не рассказал папе о своем дне правду и скрываю от него талисман.
— Что это у тебя на шее? — неожиданно спросил он сам.
Почему мне показалось, что по лицу моего папы при этом вопросе пробежали, взявшиеся из ниоткуда непонятные тени? Видимо, я уже настолько устал от эмоций сегодняшнего дня, что даже в собственном родном человеке впервые почувствовал что-то чужое, — с тревогой подумал я.
— Это — мой талисман, — с выдавленной из себя улыбкой на лице ответил я.
— На Лендгрона брать любые предметы, кроме как из дерева, запрещено. Я тебе говорил, — строго сказал папа.
— Да, я помню, эта зона может убивать через предметы, — ответил я заученной от него же самого фразой.
Тут папа снял со своей шеи шнурок, продетый сквозь фигурку, напоминающую уменьшенную копию Лендгрона.
— Можно, я подержу? — спросил я папу с чувством какого-то суеверного трепета.
— Конечно, теперь он — твой, — благодушно ответил он.
От этого талисмана, подаренного мне только что папой, пахло так, как будто он был сделан совсем недавно. Этот запах я вспомнил: папа меня взял однажды с собой в столярную мастерскую своего знакомого. Запах дерева был настолько сильным и въедливым тогда, что мне казалось, будто он не только преследует меня всю дорогу до дома, но и дома у нас пахло так, как будто только что в него завезли новую мебель.
— Одень его прямо сейчас, чтобы он до охоты привык к тебе. Обменяетесь энергией, и талисман будет тебе после этого надежной защитой. А свой отдай пока мне, временно обменяемся, как делали на удачу воины одного племени и рода, — предложил папа и протянул руку, ожидая передачи ему моего талисмана.
Если бы меня спросили, кому я смог бы доверять безгранично, то первым я конечно назвал своего папу, а потом, конечно, Мишку. Хотя глупо было их сравнивать, — тут же подумал я. Мой талисман снова стал тугим и словно вжимался в мою шею, когда я попытался его снять. Незнакомец, подаривший мне его, сам одел мне талисман на шею и сделал это легко. Когда я снимал талисман, чтобы рассмотреть его, у меня также трудностей не возникало. Почему же, как только я пытаюсь передать его другому, у меня возникают проблемы? — удивился я. Мне еще стоило предупредить папу о том, чтобы он случайно не нажимал светящиеся грани на этой таинственной пирамидке.
— Папа, ты сейчас удивишься тому, что я тебе покажу. Только ты не пугайся, эти ротвейлеры не трогают моих друзей. Ты бы видел, как они меня защитили от злого карлика, — все это я произносил, пытаясь под разными углами вытянуть цепочку цвета серебра через свою голову.
Папа никак не прокомментировал сказанное мной, но взялся помочь и со словами «подожди, я сейчас» собирался выйти зачем-то из комнаты. Тут неожиданно заглянула мама.
— Куда вы все пропали? Пойдемте ужинать, — привычно позвала она нас с папой.
— Грайджос! — неожиданно нервно крикнул на нее папа.