Вам приходилось когда-нибудь зрительные ощущения воспринимать на вкус? Глядя на сгущающиеся синие сумерки, слышать, как поют в ветвях засыпающие птицы? Ощущать бархатистость округлых боков спелого винограда и чувствовать аромат садовой клубники?
Пьер Боннар, которого называют величайшим колористом XX века, через сложные цветовые сочетания, наложение солнечных бликов и вечерних теней передаёт не просто гармонию пейзажа и красоту натюрморта, но все нюансы восприятия.
Глядя на его картины, мы понимаем, что лиловый закат действительно накладывает на лица багровые тени; опускающийся вечер, разбавленный последними лучами заходящего солнца, накидывает на предметы в комнате оранжево-розовую кисею.
Ненастье – непременно серое, погожий солнечный день заливает всё вокруг расплавленным золотом, а раннее утро переливается словно перламутр.
На картинах Боннара махровая мимоза источает дурманящий аромат, вишня дразнит глянцевыми боками, пышные цветы превращаются в дивные растения райского сада, манящие нежными лепестками.
Побег в искусство
Как часто бывает, в живопись Пьер Боннар пришёл не сразу: юноша, родившийся в семье чиновника, по настоянию отца изучал юриспруденцию в Сорбонне, но по велению сердца начал обучение в Академии Жюлиана – частной художественной академии художеств в Париже, а затем – в Школе изящных искусств.
Там в 1888 году образовалась группа «Наби» (от древнееврейского «пророк», «избранный»). Набиды, к которым примкнул Боннар, в основу положили поздний стиль Поля Гогена с главенством цветового начала, изобразительным символизмом, восточной орнаментальностью, пластичностью линий, декоративной обобщённостью форм. В живописи переплетались мотивы японской гравюры, французского народного искусства, африканской скульптуры и итальянских «примитивов».
Каждую субботу члены «Наби», которым были придуманы тайные имена, собирались на Бульвар-дю-Монпарнас в квартире художника Поля Рансона, которую именовали «храмом». Вдохновлённые поэзией, музыкой, эзотерическими учениями Востока, молодые живописцы рядились в экзотические одежды, а сам хозяин мастерской появлялся перед ними в «костюме пророка».
Именно тогда было принято, что роль художника заключается не в рабском подражании природе, а в «визуализации» грёз. Позднее каждый из набидов изберёт свой путь в искусстве, но дружеские отношения они сохранят на всю оставшуюся жизнь.
«Картина – это собрание соединённых между собою пятен, создающих объект, полотно, по которому взгляд блуждает без всякой зацепки».
Пьер Боннар
Первое время молодой художник пытается совмещать живопись с юриспруденцией и начинает работать в прокуратуре, куда, по собственному признанию, ходит «как на каторгу». Однако в 1891 году Боннар начал выставлять свои картины в «Салоне Независимых» и в галерее Le Barc де Boutteville, а в 1896 году Дюран-Рюэлем была организована первая персональная выставка талантливого живописца.
В том же 1891 нарисованной им афишей восхитился Анри де Тулуз-Лотрек, и отец, по словам матери Боннара, плясал от счастья. Пьер принял решение окончательно порвать с юридической практикой – теперь «монтонная жизнь чиновника», которая так его угнетала, больше не маячила на горизонте.
В 1905 году Боннар отправился вместе с Эдуаром Вюйаром в путешествие по Испании. Затем были Англия, Голландия, Бельгия, Италия, Алжир, Тунис и южная Франция. Художник, до этого рисовавший эскизы мебели и афиши (в том числе для знаменитого кабаре Moulin Rouge), создававший театральные декорации и иллюстрировавший книги Октава Мирбо, Жюля Ренара и Поля Верлена, всё чаще обращается к пейзажной живописи.
Он переносит на полотно райскую роскошь средиземноморских пейзажей и парижские улицы, используя насыщенные цветовые сочетания и создавая изысканные композиции, напоминающие замысловатые узоры персидских ковров или китайские шелка.
Помимо пейзажей Боннар обращается к теме уличных и бытовых сценок, пишет интерьеры, натюрморты и цветочные композиции.
Тончайшие нюансы цвета, собранные в переливающуюся палитру, позволяли передать волшебную игру света, и комнаты в лучах «театрального» заката трансформировались в фантазийные миры, залитые лучами мириад ярчайших звёзд; пейзажи французской Ривьеры превращались в кущи райских садов, цветы источали нектар, а фрукты манили божественным вкусом амброзии.
«Боннар выбрал точное время суток, когда электрический свет соперничает со светом уходящего дня. <…> Мгновение до или после – и этот баланс будет нарушен».
Ален Жобер
Пьера Боннара называли последним проводником эстетики импрессионистов, но сам мастер отнюдь не рассыпался в ответных любезностях: он критиковал импрессионистов за недоработанность композиции и натуралистичность цвета.
Кроме того, в отличие от импрессионистов Боннар никогда не работал на пленэре. Впечатления момента он запечатлевал в эскизах, а затем приступал к картине, запуская ретроспективу воспоминаний: слой за слоем они переносились на холст, окрашенные эмоциями, чувствами, фантазиями и спектром красок внутреннего ока.
Его «она» и котики
Мари Бурсэн (Maria Boursin) работала в цветочном магазине и буквально ослепила художника струящимся золотом пышных волос. Девушка с удивительными фиалковыми глазами стала для Пьера Боннара любовью, женой, музой и главной моделью: она изображена на 384 его полотнах.
Дочь провинциального плотника из Сент-Аман-Монрон, порвавшая все связи с семьёй, была окружена флёром таинственности: предпочитала, чтобы её называли Мартой де Мелиньи (настоящее имя возлюбленной стало известно Боннару только спустя 30 лет), скрывала истинный возраст – на поверку шестнадцатилетней «простушке» оказалось 24 – и сторонилась общества, замыкаясь в себе как жемчужина в раковине. Вероятно, девушка страдала различными фобиями, включая боязнь открытых пространств, и навязчивыми состояниями, заставлявшими её принимать ванну несколько раз в день.
Миниатюрная и грациозная, Марта обладала хрупким здоровьем, крайне подвижной психикой и непростым характером, но Пьер искренне любил её и находил удовольствие в множестве радостей и интимных мелочей повседневной жизни: он писал Марту, когда она отдыхает, спит или принимает ванну, одевается или неторопливо наводит лоск перед зеркалом. Именно к этому периоду идиллического тихого счастья относится цикл картин в стиле «ню».
«Боннар обладает силами феи, превращающей жёлтую тыкву в карету. Как она, он превращает банальный столик в ослепительную симфонию, а расписанный масляными красками умывальник становится под его кистью декорацией к «Сказкам тысячи и одной ночи».
Морис Дени
Друзья считали Марту вздорной и сварливой женщиной, необузданной и дикой, которая отгородилась от мира со «своим Пьером», не желая ни с кем его делить. Но художник был очарован её красотой, томной негой, исходившей от всего её существа – к тому же, капризное и неуловимое Вдохновение расцветало рядом с ней.
Боннар часто вывозит Марту на юг Франции, да и сам снова и снова возвращается в Сен-Тропе, очарованный сочными красками субтропических ландшафтов; подолгу живёт в Каннах и Антибе.
Едва ли не более частыми героями полотен Боннара становились животные: они присутствуют на трети из его 2300 работ.
Художник испытывал к домашним питомцам – котам и собакам – настолько сильную сердечную привязанность, что нередко делал их центром композиции.
Изящные представители кошачьих с узкими раскосыми глазами и меланхоличными мордочками важно восседают за обеденным столом, а возле кресла, дивана и даже в ванной то и дело виднеется мокрый нос преданного друга.
Листайте галерею.
Убю, Раважо, Пюсет, Блэк – любимцы мастера привнесли нотки уюта и трогательной непосредственности в его полотна.
Первым собственным домом живописец, покоривший все цвета радуги, обзавёлся в 1912 году в нормандском Верноне. Недалеко, в Живерни, творил знаменитый Клод Моне, у которого Боннар часто бывал в гостях.
В 1925 году Пьер Боннар приобрёл виллу на Лазурном берегу – в Ле-Канне, и назвал её «Ле Боске» («Заросли»). К этому моменту он уже узаконил свои отношения с Мари Бурсэн – ни много ни мало после 30 лет совместной жизни.
Радость омрачило известие о самоубийстве бывшей возлюбленной художника Рене Моншати (Renée Monchaty), которая свела счёты с жизнью через месяц после заключения брака между Пьером и Мари.
Пьер Боннар и Мари Бурсэн прожили вместе 49 лет. Золотую годовщину любящей паре не суждено было отпраздновать: семейную идиллию оборвала смерть Мари 26 января 1942 года.
Прекрасная Марта позировала художнику бесчисленное количество раз, и беспощадное время не было властно над её лицом и телом.
Боннар пережил фашистскую оккупацию и в 1946 году устроил ретроспективную выставку своих картин. Признанный мастер был крайне неприхотлив в быту: в путешествиях довольствовался скромными отельными номерами, не требовал роскоши или особенных удобств. Всё, что ему было необходимо – стол для работы, холст и кисти.
Читайте также:💟
Стоимость полотен художника на исходе его жизни была весьма внушительна, но он сетовал только: «Все эти нули меня раздражают». Он не изменил себе: был прост в обращении с друзьями, коллегами, критиками и почитателями таланта, вёл скромный и уединённый образ жизни.
Пьер Боннар скончался в Ле-Канне 23 января 1947 года.
«Я надеюсь, что мои картины выдержат испытание временем и не потрескаются. Я бы хотел предстать перед молодыми художниками года 2000-го на крыльях бабочек», – писал он за несколько месяцев до смерти. Его мечты исполнились: ведь что, как не узорные крылья бабочки, овевают нас, когда мы смотрим на картины, будто написанные дивной пыльцой, опавшей с них.
