Первым местом моей службы в ВМФ СССР после окончания ТОВВМУ в 1971 году, был крейсер " Адмирал Сенявин", должность командира правой (первой) батареи дивизиона универсального калибра (ДУК). И как-то раз, при обходе своего артиллерийского заведования на крейсере, после развода личного состава на работы во второй половине дня, я обнаружил пьянствующую и курящую группу матросов и старшин в артиллерийском погребе № 1 первой батареи дивизиона универсального калибра.
Крейсера проекта 68-бис — серия советских лёгких крейсеров, построенных после ВОВ, последняя серия чисто артиллерийских крейсеров в СССР. Могли нести дежурство и вести боевые действия как вблизи побережья, так и в открытом море. Серийная постройка лёгких крейсеров данного типа производилась в соответствии с первой послевоенной программой военного судостроения СССР, принятой в 1950 году. К середине 1950-х годов к постройке по проекту 68-бис, было запланировано 25 единиц. Заложено — 21 единица, фактически достроены в различных модификациях — 14 единиц, для Черноморского, Балтийского, Северного и Тихоокеанского флотов СССР. Крейсера проекта 68-бис были одной из крупнейших крейсерских серий в мире. С 1956 года, после списания линкоров типа "Севастополь", крейсера этого типа вплоть до середины 1960-х годов являлись основными кораблями в ядре надводных сил ВМФ СССР.
В 1966-1972 годах "Адмирал Сенявин" перестроен в крейсер управления по проекту 68-У2, и в этом качестве служил вплоть до списания в 1989 году.
К сожалению, при стоянке в заводах, такие эпизоды бывали. По случаю нахождения корабля у стенки завода снаряды в погребе конечно отсутствовали. А эта пьянствующая группа должна была заниматься чисткой и смазкой сотовых снарядных стеллажей. Ожидался приём практического артбоезапаса для испытательных стрельб после среднего ремонта артиллерийских башенных установок СМ5-1С. Вступать с выпившими подчинёнными в полемику о вреде пьянства и нарушений требований Корабельного устава у меня не было ни малейшего желания, дабы не создавать ситуацию для неуставных взаимоотношений и взаимных оскорблений.
Поэтому я вставил в замочные ушки для навесного замка на входном люке в погреб толстый болт с гайкой. И вручную включил систему затопления погреба забортной водой. Время затопления погреба я знал точно (дня два назад как раз производилось затопление погреба с замером времени). Засёк по часам время на пятнадцать секунд меньше чем время полного затопления и выключил систему. После этого снял болт с люка и заглянул в погреб. Картина была живописная: пять испуганных физиономий плавающих и уже немного протрезвевших матросиков смотрели на меня через проём люка как на спасителя, посланного самим Господом Богом!
Вокруг них плавали береты, окурки, куски хлеба, пластмассовые кружки и алюминиевые миски с остатками рыбных консервов и ещё какой-то непритязательной закуски. А три пустых бутылки из-под египетского бальзама «Абу Симбэл» убедительно лишали всю картину, как случайности, так и невинности. Находчивые любители египетского бальзама быстренько и не совсем трезвым языком объяснили всю эту картину остатками от обеда рабочих завода, а они тут честно вкалывали по моему плану. Я сделал вид, что верю в этот бред безоговорочно, хотя картина пьянства в погребе была очевидна. Несмотря на приём в погреб нескольких десятков тонн воды крейсер даже не накренился.
Теперь воду из погреба надо удалить, пока факт затопления не стал известен в корабельном масштабе. Я знал, что под помещением погреба находится одна из креновых цистерн правого борта и её горловина выходит в погреб. Участники погребного застолья по очереди ныряли к горловине и наощупь откручивали гайки по её периметру (температура забортной воды позволяла). Благо дело их два дня назад уже откручивали с той же целью, правда, до затопления. Потом горловину осторожно поддели небольшим ломиком, и вода в образовавшуюся щель перетекла в креновую цистерну.
Потом вся компания убирала остатки воды, досуха протирала соты и вообще приводила помещение погреба в надлежащий вид, под моё обещание никому о произошедшем не докладывать. В ходе ныряния кто-то оборвал проволоку автоматического запуска системы затопления погреба с термопредохранителем из сплава Вуда (есть такой сплав с температурой плавления 68.5°С) я именно это и назвал причиной затопления погреба. А болт, в ушках навесного замка погребного люка, который привлёк моё внимание, чьей-то дурной шуткой. Про воду в креновой цистерне я тихонечко сказал дежурному по дивизиону живучести — такому же лейтенанту, как и я. А он без лишнего шума и волокиты ночью откачал её за борт эжекторным насосом осушения креновых цистерн.
На этом инцидент был исчерпан, а испуг у матросов и старшин от грубого нарушения Корабельного устава остался.