Виталик был типичным порождением своего времени. Он родился в средине девяностых.
Папа уже тогда работал в министерстве, мама была заместителем директора крупного ателье, в котором обслуживались солидные клиенты. Со временем она не только возглавила, но и расширила свой, как модно стало называть, бизнес. Отец также постепенно поднимался по карьерной лестнице. Процесс особенно ускорился после того, как его однокурсник пришёл в высший эшелон ведомства. Отец с матерью были приезжими. Они начали покорять столицу ещё в самом начале восьмидесятых, пытаясь сделать союзницей Её Величество Судьбу. В этом оба преуспели. Конечно, работали они, не считаясь со временем. Развал Великой страны совпал с началом их движения по карьерному эскалатору. Дальше закрутилось по нарастающей. Поженились родители сразу после окончания института. Долгое время о детях не думали, пытаясь зацепиться, затем закрепиться, а позже начать подъём в элитарном для них круге. Вернее избранность кругов менялась вместе с их положением.
На тот момент, когда Виталик стал студентом одного из престижных столичных вузов, папа занимал должность заместителя министра, а маман была владелицей сети ателье и косметических салонов. Родители получили хорошее образование, были начитаны, эрудированны. Только восприняли это, словно знак отличия. Они постарались забыть кто они и откуда, отвернувшись от немногочисленных родственников, и ставя себя выше тех, кто был ниже их по статусу. Даже в разговорах они постоянно подчёркивали, что – коренные столичные жители. Со времен и Виталий впитал в себя такое классовое разграничение. Да, жаль, что на их пути не встретились истинные Коренные москвичи.
Виталик был поздним ребёнком, которого папа с мамой обожали. Он с детства помнил домработницу, кухарку. Прислуга вместе с родителями буквально сдували с него пылинки. Бытовая сторона жизни была ему малоизвестна. Он привык заказывать, что ему приготовить на завтрак, обед и ужин. Смена гардероба также не волновала мальчика, а затем и юношу. Она просто решалась поездкой в определённый магазин. Летом – отдых. Обязательно за границей. Поэтому Виталик мог рассказать о пляжах Средиземноморья, Индийского и Атлантического океанов, а также о курортных местах Европы. Виталик был не глупым. Только годам к двадцати, исчерпав всевозможные развлечения и удовольствия, он немного устал от жизни. Всё, что будет, казалось ему неизменным. Стремиться, куда? Зачем, если есть всё, что пожелаешь, а чего нет – пожелаю завтра.
Сейчас учёба в универе немного напрягала его. Но он понимал, что без этого тяжёлого испытания ему дальше не будет хода, да и само образование обязывало соответствовать своему кругу. Круг состоял из таких же элитарных отпрысков. Родители Жоржа находились на дипломатическом фронте в одной их стран Юго – Восточной Азии. Папа Анжелы был постоянным представителем в европейской организации. Родители Радика были просто банкирами. Папа Светы – генерал – лейтенант в Московском военном округе. Среди их многочисленных знакомых, разбросанных по дорогим и не спящим местам столицы, прямых потомков трактористов не было.
Выходной для Виталика начинался с позднего подъёма – в районе одиннадцати – двенадцати часов. Пока он принимал утренний туалет, Клава быстро накрыла завтрак. Кухарка, которой было уже около пятидесяти, работала у них долго, но так и осталась Клавою. Правда, и к ней и к домработнице Маше относились хорошо. Да и женщины, изучив характер своих хозяев или работодателей, знали, что и когда можно, а что не приветствуется.
Виталик созвонился с друзьями – подругами. Выехав на улицу, начал входить в привычный ритм жизни. Подъехав и остановившись у сквера, подошёл к компании соратников. Солнечный зимний день немного разрумянил их бледные от предпочтения закрытых помещений лица.
- Вит, ты сейчас уйдёшь в транс, у нас новость! - набросился на него с ходу Радик, который был самым эмоциональным в их компании.
- Что, Билл Гейц попросил российское гражданство? - насмешливо отозвался Виталий.
- Нет, я уезжаю, - немного грустно ответила Анжела.
- Быть не может, - с усмешкой отозвался Виталя, - Судя по грустной мордашке, не иначе, как в Сибирь!
- Шиз натуральный, - нахмурившись отозвалась Анжелика.
- Вит, перестань, видишь ей и так плохо, и с нами не хочется расставаться, - вступилась за подругу Света, - Отец ей организовал место в … .
Соседняя с местом работы Анжелкиного отца европейская страна и обозначенная организация не вызвали бы огорчения у любого из 99 процентов обычных молодых специалистов, наоборот - восторг. Только Анжелочку это не очень обрадовало. Во – первых, в этом маленьком государстве она была раза три. Приезжала, отдыхала, ходила по магазинам. Во – вторых, рвалась привычная жизнь, которая заключалась в небольшом тёплом местечке, где она больше пила кофе, да трещала по телефону, чем выполняла несложные обязанности. Сюда её опять же устроил папа после учёбы. К тому же приходилось оставлять круг своих друзей, хорошую трёхкомнатную квартиру с домработницей. Наконец всё же сбылось папочкино предупреждение. До этого дня его материальная помощь играла значительную роль в её жизни. Теперь, как полгода назад сформулировал отец, она вышла на самостоятельную орбиту. Да, придётся работать по полной программе, чтобы себя обеспечивать, отца не подвести, да и саму работу не потерять. Об этом её также предупредил отец в телефонном разговоре, подчеркнув, что если она не справится, то он ей больше протекцию для трудоустройства составлять не будет. Работа предстояла по её специальности, от которой она за два года после окончания универа, как бы это сказать поделикатней, отвыкла. Да, с одной стороны – взлёт, который возвращал девушку на землю.
Анжелу вдруг неприятно кольнули слова Виталия. Какое – то смутное чувство, при общении в их компании, мелькало у девушки и раньше. Только сейчас появился конкретный вопрос: - Действительно ли их расстроило известие о моём отъезде? Почему – то вдруг вспомнились и подколы, и равнодушие, и цинизм в суждениях и отношениях этих парней, да и Светки, которые часто мелькали, но она не обращала на них внимания. Тогда она была частью этой компании. Сейчас Анжела впервые попыталась взглянуть на это со стороны.
- Это надо отметить конкретно! - прервал её мысли Жорж.
- Естественно, с меня полянка, - с наигранной весёлостью откликнулась Анжела.
Недолго думая, выбрали один из привычных для них ресторанов. Быстро расселись по машинам и поехали.
За столом разговор как – то не клеился. Виталик почему – то злился. На кого и почему – понять не мог. Может быть на Анжелку, которая ему стала нравиться в последнее время? Пожалуй, это был первый случай, когда от него уходило то, что он захотел или только раздумывал получить. Это было непривычно. Парень задумчиво осмотрел зал, который был заполнен меньше, чем наполовину. В основном привычная публика. Там видно совмещают деловые переговоры с ужином. За другим столом отдыхают полузнакомые лица. Пару столов явные иностранцы. Вот и деятели искусств. Лица, лица, лица. Вот этот стол явно случайные здесь люди. Наверное, полжизни копили, чтобы здесь пообедать. За столом сидело семь человек. Две молодые пары, одна постарше и дородный мужчина в возрасте. Судя по одежде, блюдам, которые в ресторане были из «недорогих», это обычные горожане с так называем средним достатком. Виталий усмехнулся.
Официанты принесли заказ.
- Вы стали обслуживать люмпенов? – обратился к одному из них Виталя.
Официант ничего не ответил, только слегка изменив выражение лица, что можно было истолковать по-разному. Школа – это хорошо, только и это Виталию не понравилось.
- Господа, господа, предлагаю тост, - начал Радик, - За Анжелочку, её успехи в Европе, жди нас в гости!
Чин – чин и бокалы опустели. За столом начался обычный трёп, новые тосты.
- Анжела, а свадьба будет там или соизволите на родине сыграть в кругу друзей? - выдал Виталик.
Все замолчали и уставились на него.
- Какая свадьба, ты о чём? - удивлённо спросила девушка.
- Наверняка там найдётся какой – нибудь престарелый начальничек, который, глядя на тебя, пустит слюни и сделает тебе предложение, от которого ты не откажешься, - с усмешкой сказал Виталий.
Анжела в ресторане немного расслабилась от выпитого и вернулась в привычное настроение. Вопрос её не столько удивил, сколько разозлил, вновь напомнив о смутных предположениях.
- Выбирать буду сама и не обязательно из престарелых, - с улыбкой ответила девушка, - Там много молодых интересных сотрудников.
- Главное не ошибись в выборе, - сказал Вит.
- Мой небольшой опыт подскажет мне правильное решение, - ещё раз широко улыбнувшись, парировала Анжела.
Виталий вновь разозлился.
- Жорж, пойдём, потравимся на воздух, - махнул он рукой, вставая.
Оставив девушек на говорливого Радика, парни вышли из – за стола. При выходе на террасу, Виталий, который шёл, не замечая никого и ничего, толкнул мужчину.
- Аккуратнее, молодой человек, - спокойно произнёс тот.
Виталий в ответ только злобно зыркнул. Вид мужчины из – за того стола, которых он назвал люмпенами, ещё больше его разозлил. На террасе он быстро закурил.
- Вит, что случилось, с чего нервы? - лениво поинтересовался Жорж.
- Не доставай, - отмахнулся Виталий, которому сейчас спутник был полностью не интересен.
Жорж в ответ лениво хмыкнул, показав своё равнодушие и к своему вопросу и к ответу на него. Перекурив на свежем воздухе, парни двинулись в зал. В помещении перед террасой, напоминавшем зимний сад, стоял тот мужчина, которого Вит задел на входе. Он разговаривал со своим товарищем, которого Виталий также видел за их столом. Видимо они обсуждали какой – то производственный процесс, поскольку слышались технические термины.
Проходя мимо них, Виталий не удержался и сказал громко: - Да, Жорж, пора закрывать приличные заведения для пролетариата – напрягают!
Мужчины прервали спор. Тот, которого толкнул Виталий, обратился к нему: - Вы что – то сказали нам, молодой человек?
Виталий, словно ждал вопроса, обернулся и повторил свои слова.
- Чем же? - спокойно поинтересовался мужчина, которому было лет двадцать – пять - двадцать семь.
- Что чем?! - не понял Виталя.
- То, что нас вы считаете пролетариатом, - это мне понятно. Чем мы вас напрягаем? - уточнил собеседник.
Виталий, чей разум наполнила непонятная злоба, раздражение на этих людей и алкоголь, не стал вникать в суть встречного вопроса.
- Ты хоть знаешь, кто я? - с пренебрежительной усмешкой поинтересовался он.
- Знаю, - ответил мужчина с сочувствующим видом, - Вы только что показали свой уровень культуры, не достойный современного человека.
- Да я тебя, уничтожу! - злобно выдохнул Виталик.
Жорж стоял рядом и пытался удержать товарища. Рыхлый дипломатический отпрыск не горел желанием ввязываться в противоборство с двумя парнями, которые не имели богатырского телосложения, но были крепкими от природы.
- Молодой человек, - начал мужчина, - Вы, назвав нас пролетариями, считаете себя изначально выше нас. Позвольте узнать на каком основании?
- Мой отец заместитель министра, его отец – консул, а ты кто? - надменно спросил Виталий с улыбкой.
- Я работаю инженером на заводе, - ответил спокойно мужчина, - Только вы обозначили положение отца, но не сказали, чем знамениты сами?
Виталий назвал университет, в котором учится, добавив, что и в дальнейшей жизни будет находиться в кругах элитарного общества в отличие от собеседника. Вообще этот инженер его раздражал. Он говорил с ним спокойно, на равных. До этого Виталя общался так только с представителями своего круга. Большинство разговаривало с ним с почтением, к которому он и привык с детства. Были, конечно, и такие, которые с пеной у рта обвиняли его в том, что он папенькин сынок с большим кошельком. Такие редкие стычки, происходившие уже в зрелом возрасте, его смешили. Ему они даже были приятны. Ты сидишь высоко, а внизу тявкает собачонка, которая не может допрыгнуть до твоей ноги.
- Заслуги и положение родителей – это хорошие воспоминания, - ответил инженер, - Скажите, а чего – нибудь в жизни вы добились сами, без их участия?
- Не надо меня лечить, дядя! - нахально, но, уже сбавив обороты, ответил Виталий.
- Даже не было желания, - сказал инженер, - Вы студент такого университета, что мне трудно вам открыть аксиому. Полагаю, что вы учитесь на третьем курсе – это большой уровень, плюс прекрасные родители и воспитание. Разрешите вам задать простенькую задачу, ответ на которую всегда очевиден?
Виталий чувствовал, что незнакомец навязал ему свою манеру разговора, но выйти из неё не мог.
- Ну, задай, - недовольно ответил он.
- Вы считаете себя высшим сословием – хорошо, - начал инженер, - Вы наделены современными знаниями, у вас прекрасные родители - отлично. Задача проста. Вы попадаете во времена Петра 1. Время реформ и преобразований, но очень многое ещё не открыто. Что из своего богатого багажа знаний вы смогли бы применить для развития общества, чему научить петровское окружение?
Инженер замолчал, ожидая ответа. Прошла минута. Виталий молчал. Все смотрели на него.
- Не буду стоять у вас над душой, - сказал инженер, - Думаю, что вы скоро сами себе дадите ответ о своём предназначении.
С этими словами он и его спутник удалились. Виталий будто завис. Вопрос, варианты ответов мелькали в голове, но не совпадали.
- Пошли уже, - дёрнул его Жорж.
- Отвали, - отмахнулся Вит.
Жорж спокойно пошёл в зал. Виталий спустился вниз, оделся и вышел из ресторана. Он подошёл к машине, сел за руль, но ехать не смог. Вопрос, на который пока не было чёткого ответа, выбил его из колеи. Вначале хотел отмахнуться от него. Но тут же воспротивился этому – он разумный человек и должен найти ответ! Рациональное побеждало. Парень вышел из автомобиля, закрыл его, поймал такси и поехал домой. Зайдя в свою комнату, упал на диван.
Действительно, что он может? Чем бы помог далёким предкам? Тем более, что многое из того, что тогда было не известно, сейчас стало обычными вещами. Даже когда перегорает лампочка, он говорит домработнице, а она вызывает электрика.
Вопрос давил, съедал Виталия отсутствием ответа. Он перебирал бытовые стороны – нет, здесь он не мог ничего. Вспомнил! Он хорошо ездит на машине! Только и всего. При этом, даже простые расходники меняет на СТО. Да что там расходники. Один раз они, не доезжая Тулы, остановились в поле. Его спутники заметили, что слегка спущено колесо. Насос был. Но вот подсоединить и включить его он не смог – не знал, как это делается. Тормознули машину. Да, тогда мало кто хотел останавливаться, а дело к вечеру шло. Притормозил мужик на Ладе десятке. Он, молча выслушал, подсоединил, подкачал колесо, осмотрел остальные три. Денег не взял. Пожелав доброго пути, уехал. Да, как – то забылся тот случай. Люмпен помог? Только те, кто ехал на других машинах, почему – то не останавливались.
Стоп! Учёба. Он судорожно начал представлять, что из наук могло бы помочь России того времени. Только чёткого ответа не получалось. Разрозненные знания не складывались в единое целое. Назло, будто насмешка, всплыло Пушкинское высказывание: Мы все учились понемногу, чему - нибудь … Всё было про него от начала и до конца строчки, причём с нарастающим эффектом.
Зазвонил телефон – Радик. Виталий отключил аппарат.
Этот инженер переиграл его. Даже не переиграл, поскольку затронул его сам Виталий. Мужчина преподал ему урок, нет - Науку, которая ломает все его представления. Он говорил с ним спокойно, не показывая ни в чём своего превосходства, силы, знаний и опыта, не реагируя на его выпады. Люмпен! Люмпен? Кто же тогда он – Виталий со своим положением, образованием, связями и влиятельными родителями?
Всё, что казалось ему неизменным и понятным рушилось, словно карточный домик. Ценности с дребезгом разбивались об открывающиеся грани обычной реальности. Исчезал туман, который застилал глаза много лет, заставляя всё начинать с начала и оставляя без ответа два вопроса. Первый - от инженера. Второй, который ещё не сформировался, - наступит ли прозрение?