Я хорошо помню день, когда ко мне пришла моя подруга. Мы дружим с детского сада, хорошо знаем друг друга. Тогда мой второй сынок был совсем крошкой, ему исполнилось 2 месяца. Рита пришла проведать и принесла с собой клубничное печенье. Я отчетливо помню его запах, вкус и цвет упаковки.
Мы обе тогда узнали о предательстве моего мужа, об очередном его развлекательно-романтичном увлечении. Она знала ту девушку. Косвенно, через друзей, но знала. Разговор не клеился, я слишком много улыбалась и шутила, хвасталась детскими достижениями, летала по кухне с кружками. Я изо всех сил старалась спрятать сое отчаяние, она - изо всех сил его не замечать. Это стыдно, скажу я вам. Держа на руках крошечных погодок, узнавать о предательствах своего мужа. Законного, так горячо желающего рождения своих сыновей…Ты, вроде бы, ни в чем не виновата, но он же – твоя семья, и эта семья совершает подлость, предательство, и стыдно, отчего-то, было мне самой.
Постепенно, начав беседу, мы с ней коснулись этой страшной темы. Она, в очередной раз, спросила, где же мой муж, почему не дома? Мне, как всегда ответить было нечего по существу, но по инерции я начала оправдываться. Пока, он побудет у мамы, там есть дела, про девушку знаю, он сам мне все рассказал, но было все не совсем так…и так далее. Вы знаете, этот защитный механизм годами срабатывал автоматически. Оправдывая его, я обманывала себя, а обманывая себя – успокаивала. А рядом с двумя маленькими детьми, мне жизненно необходимо было не впадать в панику. Я боялась во всем себе признаться. От этого страха я холодела и продолжала жить так день за днем, с широко закрытыми глазами.
Рита тогда прервала меня, сказала, что не может больше слышать, как я его оправдываю. Сказала это так резко и хлестко, что на секунду я остолбенела. Она больше не верила в мою семью, как из детской мечты. Никто уже не верил, ничего уже исправить было нельзя.
Тогда, наверно, впервые, я начала просыпаться. Я стала уговаривать себя выбираться из этих созависимых отношений. Больных и деструктивных. Я стала лишь набирать воздух в легкие перед побегом, но это было начало. И я хорошо помню то печенье. Вкусное, к слову, клубничное печенье.