Мы все уверены, что каждый из нас хороший, просто замечательный человек. Спорить не стану. Но иногда полезно посмотреть на себя со стороны.
Это мы сейчас с вами и сделаем. Мы заглянем в палату современного, во всех смыслах, сосудистого центра, куда привозят больных после инсульта и инфаркта со всех близлежащих городков и поселков. Высококвалифицированный персонал днями и ночами делает все возможное и невозможное, чтобы вернуть больных с "того света" в обычную жизнь. Низкий им поклон. Сразу оговорюсь, что наша история произошла в допандемийное время.
Антонина поступила в отделение по скорой с диагнозом - инсульт. Перепуганные дети на своей машине сопровождали карету скорой помощи, до самой больницы. Ее поместили сразу в реанимацию. Когда из приемного покоя ее забрали врачи, сын и дочь сели в машину и долго не могли тронуться с места. Страх, что с матерью может произойти что-то непоправимое вогнал их в ступор. Мать, это единственный человек, который был с ними всегда рядом. И вот теперь она там, а они здесь...
На четвертые сутки ее из реанимации, перевели уже в палату на втором этаже, где лежало восемь человек. Все одинаково тяжелые, но с хорошими прогнозами на выздоровление. Самых тяжелых оставляли в палатах на первом этаже, ближе к реанимационным блокам. Антонину положили на койку в самом углу палаты. Она уже могла медленно разговаривать, принимать пищу, правда вставать пока врач не разрешал. Одна койка была свободна. Подруги по несчастью- соседки по палате, всячески старались ей помогать. Такая дружеская поддержка была очень своевременна.
Все это было в начале марта. За окном еще стояла зимняя стужа, когда в палату на свободную койку поступила молодая женщина, лет сорока с длинными черными волосами, в очках. Звали ее Надеждой. Как потом выяснилось, это была подружка главврача этого центра. Эта Надежда была совершенно здорова. Попасть сюда "с улицы" было невозможно. Главврач подробно проинструктировала ее, какие слова говорить врачам скорой помощи, чтобы ее госпитализировали к ней в центр. За две недели она пройдет здесь бесплатно профилактику сосудистой системы, ей поколят витамины и прочие препараты, она отдохнет от работы и домашних дел, а взамен застрахует на взаимовыгодной основе машины главврача и ее родственников. Несколько раз начальница появлялась в палате. Она дружески болтала с Надеждой, показывая палатным врачам, что это ее человек.
Все бы ничего, но в палате лежали женщины, которых только что перевели из реанимации. Они были крайне слабы и практически беспомощны. На одной койке лежала женщина 38 лет, у которой полностью не работала правая половина тела. На другой койке лежала пожилая женщина, которую перевели после трех недель интенсивной терапии из отделения кардиологии после инфаркта. На других койках лежали такие же тяжелые больные, которых настиг этот неведомый враг -инсульт.
Надежда, пользуясь особым положением в отделении, просто так лежать не могла. Она же была здорова. Достав из сумки небольшой ноутбук, она приступила к работе страховщиком. Ее мобильные телефоны, которых было два, не замолкали ни на секунду. По всему было видно, что бизнес у нашей «больной» шел хорошо. Не обращая внимание на лежащих рядом тяжелобольных женщин, она говорила по телефону громко, в полный голос, не взирая на тихий час или позднее время.
Даже самым поздним вечером, когда все уже спали, она включала в палате свет и вела свои переговоры так, что их слышно было в другом конце отделения. Врачи и медсестры не смели делать ей замечания, зная, что она подружка главврача.
Пациентка с инфарктом, Наталья Леонидовна, в радостном настроении ждала своей выписки. Ее дочь приезжала к ней каждый день после работы и радовалась каждому маленькому успеху, который вел ее маму к выздоровлению. С появлением Надежды, стали терять надежду на выздоровление и все пациенты палаты. Помимо бесконечных телефонных разговоров, включенного ночами света, нашей неугомонной страховщице, все время было душно. Она приоткрывала огромное окно и выходила в коридор, а больные уйти не могли. Многие самостоятельно укрыться одеялами не могли. Минут через сорок она приходила, когда в палате было как в морозильнике, закрывала окно и начинала снова трындеть по телефону. Такие проветривания она устраивала раз по десять в день. Первой заболела молодая Людмила, у которой были парализованы рука и нога. Ночью поднялась температура и у Натальи Леонидовны. Еще две женщины почувствовали себя хуже, но это не остановило нашу Надежду. Когда персонал выходил из палаты, она, как ни в чем ни бывало, снова открывала окно и выходила в коридор. У Натальи Леонидовны констатировали двустороннюю пневмонию, у Людмилы и остальных - ОРВИ. Жалобы на наглую страховщицу не действовали. Наталью Леонидовну снова увезли в реанимацию в тяжелейшем состоянии. Она уже никогда оттуда не вернется к своей дочери. Скончается, не приходя в сознание.
К чему я все это веду? Сами посудите, какие силы - моральные и физические врачи прикладывают, чтобы вытащить больного из критической ситуации, сколько бессонных ночей, медикаментов, медицинской техники и других ресурсов задействовано на выздоровление тяжелых пациентов. И как легко все - и жизнь и здоровье идущего на поправку пациента, разбивается о беспросветное жестокосердие к людям и безмерную любовь к себе самой, таких наглых страховщиц, как Надежда. Антонине показалось, что Надежда даже не заметила, что по ее вине фактически погибла простуженная ею, Наталья Леонидовна. Она продолжала свои бесконечные разговоры по телефону, которые были важнее жизни и здоровья лежащих в палате больных.
Нарушение нравственных законов никогда не остается безнаказанным. Через пару дней, муж Надежды сообщил, что скорая его везет в больницу с почечной недостаточностью. Видели бы вы ее глаза....