Почти правдивый рассказ из жизни военного училища в 90-х годах. Всякое совпадение с реальными лицами являются случайными.
Оглавление
Комната в общаге.
Как много значат эти слова для курсанта, прожившего два года в казарме.
Казарме, где с утра до вечера шум и крики. Где ты слышишь соседей, а они слышат тебя.
Казарме, где ты видишь, кто чем занимается в соседнем расположении, а все видят чем занимаешься ты. Где орет музыка, которая, может тебе не нравиться и крутят по видаку фильмы, которых ты терпеть не можешь.
Казарме, где двухъярусные кровати, отбои и подъемы, дежурные, светящие по ночам фонариками в лицо. Где блага цивилизации в виде чайника и контрабандной электроплитки существуют только в каптерке и только для избранных.
Казарме, где воруют зубную пасту из тумбочек и хлястики с шинелей. Где никогда нельзя оставить ничего ценного даже ночью.
Казарме, где днем нельзя лежать на кроватях, да и кровати равняют, словно строй на параде. Где каждую субботу мытье паркета с мылом.
Казарме, где громадный общий туалет и умывальник, в котором не предусмотрена горячая вода. Где летом невыносимая жара и духота, а зимой гуляет ветер.
Казарме, где нельзя расслабиться ни на секунду…
И вот, когда ты прожил два года в таких условиях и научился ценить простые радости жизни, только тогда ты поймешь, что значит для курсанта-второкурсника комната в общежитии.
Конечно, и она не панацея.
Здесь тоже нельзя иметь электроплитку, но можно иметь чайник. Здесь можно пить горячий чай когда захочешь, а иногда принять горячий душ. Здесь можно валяться на кровати и оставлять вещи в тумбочке, без страха потерять её навсегда.
Вот простая вещь – чай. Кружка кипятка с чайными листочками. А сколько удовольствия! И дело даже не в самом чае. Дело – в кипятке!
Два казарменных года курсант видел горячий чай лишь изредка. В кухонном наряде, на варке, в наряде по столовой, когда сам накрывал на стол и мог второпях хлебнуть обжигающего напитка, да еще дома, в отпуске.
Все же остальное время достается ему какое-то пойло. В казарме нечем вскипятить воду, а в столовой, разлитый за полчаса до прихода курса по стаканам чай, остывает к моменту приема пищи. Хорошо если он не будет совсем холодным. Может быть поэтому многие люди после армии терпеть не могут остывшего чая.
Комната не панацея. Ее регулярно перетряхивают курсовые офицеры. Сюда тоже может зайти дежурный по факультету или училищу. Здесь случаются подъемы и не редки построения.
Но последние полгода на втором курсе – это грезы о своей комнате. Задолго до заселения, люди уже разбиваются на группы, по будущим комнатам. Начинают откладывать деньги на ремонт. Решают, планируют, мечтают…
Ремонт в комнатах курсанты тоже проводят с особой любовью. Совсем не так, как в студенческих общагах.
Там народ свободный, казармы не видавший, а значит и комнаты они содержат соответственно: бардак, казенная обстановка, однообразные стены.
В общежитии училища все по-другому. Два года курсанты мечтают, что у них появится свой уголок. Они стараются превратить этот уголок в уютнейшее место на земле.
Ремонт здесь делают по полной программе. От пола, до потолка. Выглядят эти комнаты, словно неплохие квартиры. Это потом, к пятому курсу, когда все в училище уже окончательно опостылевает, теряется и интерес к комнатам. Тогда они постепенно утрачивают былой блеск. Но новое пополнение второкурсников, возбужденное и радостное от обретения собственного угла, вскоре вновь приводит их в надлежащий вид.
Отношение к комнатам трепетное, особенно на третьем курсе. И однажды, в апреле, это послужило искрой к давно зревшим неприятностям.
Началось все просто, даже прозаично. Подполковник Кузин находился в отпуске по семейным обстоятельствам и командование перешло к капитану Чернышову. Тот взялся за дело со свойственным ему рвением и решил навести, как он выражался, порядок на курсе.
С его точки зрения, начальник курса вел дела в корне не правильно. Он считал, что курсантов нужно гонять и был готов заниматься этим с утра до вечера, а также в выходные и праздники. Чернышев был уверен, что с приходом Кузина на курсе наступила опасная расслабуха. И теперь он принялся гонять.
Бесконечные построения в выходные дни и по вечерам вызвали глухой ропот. Начавшиеся проблемы с выдачей пропусков, для выхода в город, одобрения действиям Чернышова не добавили. А тут еще, как на грех, в училище началась очередная кампания по борьбе с контрабандными электроплитками.
Причиной послужил приказ главкома, написанный по результатам разбирательства причин пожара в одной из воинских частей. Приказывалось все незарегистрированные электроприборы, вплоть до нагревателей убрать и в помещениях не использовать.
Приказ зачитали на училищном разводе. Для того, чтобы никто не голодал, курсантов старших курсов, за исключением тех, кто жил дома, ставили на довольствие. Это означало походы на завтрак и ужин от которых давно все отвыкли. Да и желающих возвращаться к столовской пище не было.
Чернышев рьяно взялся за дело. Он попытался организовать походы на завтрак и ужин. Однако это встретило молчаливое сопротивление. Если он лично присутствовал при приеме пищи, то люди еще сидели. Но если он уходил, а он все-таки не мог постоянно сидеть в училище, ведь у него была семья и жена была не слишком довольна его служебным рвением, курс разбегался из столовой.
Тогда ему пришло в голову, что если конфисковать все спрятанные электроплитки, то готовить пищу будет не на чем и люди сами пойдут в столовую. Об этом своем решении он и объявил курсу на ближайшем построении. Мол, кто не спрятался – я не виноват.
Курс отреагировал соответственно. Все плитки были тщательно запрятаны в малодоступные уголки комнат, о наличии которых догадаться не всегда было возможно даже при тщательном осмотре.
Каждый рассчитывал на лучшее.
Здесь я выкладываю отрывки из моей повести "Несчастный случай". Опубликована на портале Литрес. Самиздат. https://www.litres.ru/sergey-urevich-prokudin/neschastnyy-sluchay/ Сергей Прокудин
Дочитавшим спасибо! Подписывайтесь на канал, комментируйте, выражайте свое мнение.