Если спросить какого-нибудь случайно выбранного человека: «Назовите три книги, в которых упоминается врач (или художник, военный, музыкант)», то, думаю, у опрашиваемого не возникнет особых затруднений. А если попросить назвать три-четыре книги, в которых говориться о столяре или плотнике, то кроме "Золотого ключика" и папы Карло с ходу вряд ли что припомнится.
Читая художественную литературу я, в силу некоторой «профессиональной деформации», невольно выделяю моменты и персонажей, связанных со столярным и плотницким ремеслом. Попадаются они не так уж и часто.
Сегодня я хочу немного отдохнуть от заметок про доски, клей и инструмент, и рассказать о нескольких наиболее ярких и запоминающихся столяров-плотников, повстречавшихся мне на страницах русских и зарубежных книг.
Начнём, пожалуй, с наиболее известных:
Лука Александрыч. Каштанка (Антон Павлович Чехов)
Этому персонажу в рассказе уделяется не так уж много внимания, но образ успевает сложиться вполне отчётливый и колоритный. Цитату про столяра и плотника, думаю, помнят многие.
Заказчики Луки Александрыча жили ужасно далеко, так что, прежде чем дойти до каждого из них, столяр должен был по нескольку раз заходить в трактир и подкрепляться.
Или же он впадал в добродушный тон, подзывал к себе Каштанку и говорил ей:
— Ты, Каштанка, насекомое существо и больше ничего. Супротив человека ты все равно, что плотник супротив столяра…
Эндрю Мартин. Двухсотлетний человек (Айзек Азимов)
В детстве читал книгу, потом увидел фильм. Понравилась и повесть и экранизация, замечательная история.
Большинство энтузиастов начинают свой путь в ремесло так же, как Эндрю: сначала сувениры и подарки близким, потом изучение теории и профессиональный рост.
С тех пор Эндрю больше не прислуживал за столом. Вместо этого ему было приказано читать книги по мебельному дизайну, и он научился делать столики и шкафчики.
- Ты делаешь великолепные вещи, Эндрю, - сказал Сэр.
- Я наслаждаюсь, когда делаю их, сэр, - ответил Эндрю.
- Наслаждаешься?
- Это заставляет токи в моем мозге каким-то образом проходить по путям с меньшим сопротивлением. Я слышал, как вы употребляете слово "наслаждаться", и обстоятельства его использования совпадают с тем, что я испытываю. Я наслаждаюсь, когда делаю их, сэр.
Отец. Детство (Максим Горький)
Упоминается он, на самом деле, мельком, но описан довольно ярко. Тем более, классическая литература. Пусть тоже будет в списке.
Мать отца померла рано, а когда ему минуло девять лет, помер и дедушка, отца взял к себе крестный — столяр, приписал его в цеховые города Перми и стал учить своему мастерству, но отец убежал от него, водил слепых по ярмаркам, шестнадцати лет пришел в Нижний и стал работать у подрядчика — столяра на пароходах Колчина. В двадцать лет он был уже хорошим краснодеревцем, обойщиком и драпировщиком. Мастерская, где он работал, была рядом с домами деда, на Ковалихе.
Сама книга, как и классическая русская литература в целом, тягостная и драматичная. Специальный сервис для поиска цитат в русской классике по ключевым словам выдал мне целый список произведений, в которых так или иначе упоминается столяр. Из того, что я увидел, складывается весьма неприглядная картина жизни ремесленника в 18-19 веках.
Неизвестный столяр. Просвечивающие (прозрачные) предметы. (Владимир Набоков)
Я плохо помню сюжет книги, помню, что было много поездок, размышлений, разговоров и переживаний. Но эпизод с карандашом запомнился очень хорошо: никогда раньше не попадалось мне столь подробного и увлекательного рассказа об истории «жизни» огрызка карандаша, забытого неизвестным столяром. Не знаю, кто здесь настоящий герой повествования, карандаш или, всё же, его владелец – неизвестный столяр, но написано замечательно.
То был не восьмиугольный красавец из красного кедра с оттиснутым серебряной амальгамой именем производителя, – а простенький, круглый, совершенно безликий старый карандашик из дешевой сосны, выкрашенной в серовато-сиреневый цвет. Лет десять назад его потерял здесь плотник, который, не закончив осмотра, не говорю уж – починки старенького стола, отправился за инструментом, найти который так и не смог.
Полностью приводить текст не буду, почитайте – не пожалеете. По крайней мере, узнаете технологию изготовления карандашей в начале ХХ века.
Напоследок я оставил не самых, быть может, популярных, но одних из моих любимых авторов, с их восхитительно колоритными персонажами:
Пьетрокьодо, столяр, седельщик, кузнец и кожевенник. Раздвоенный виконт (Итало Кальвино)
Персонаж второго плана, прописанный, тем не менее, с глубоким драматизмом и раскрытием внутреннего конфликта. Собирательный образ ремесленника, не способного делать работу плохо (этим он напоминает мне Левшу), но вынужденного заниматься тем, что прикажут. Вызывает весьма противоречивые эмоции, но запоминается надолго.
Я частенько захаживал в мастерскую Пьетрокьодо и мог часами смотреть, как ловко и ладно он работает. Но на душе у седельщика было неспокойно. Ведь строил он не что-нибудь, а виселицы, и казнили на них невинных. «Было бы неплохо, — думал он, — смастерить эдакое что-нибудь в том же роде, но без членовредительства и смертоубийства. Уж я бы постарался. И что бы это могла быть за штука?..» Но ответа на этот вопрос не было; он гнал из головы досужие мысли и возвращался к своим смертоносным изделиям, которые, что ни день, выходили у него все стройнее и все удобнее в работе.
— Ты не думай, для чего они, — говорил он мне. — Просто полюбуйся на дело рук человеческих. Ну разве не красота?
Леандр Чихорич. Внутренняя сторона ветра. Роман о Геро и Леандре (Милорад Павич)
Гениальный, преданный своему делу плотник-столяр, каменщик и строитель и монах, успевший выучить лишь одну букву, посреди войны и разрушения решивший строить вопреки всему. Строит он, среди прочего, и деревянные церкви, и вообще, работает с деревом по ходу сюжета, так что, думаю, в этом списке ему место найдётся.
Мощный, насыщенный образ главного персонажа, да и второстепенных тоже.
В роду Чихоричей все, кроме отца Леандра, из поколения в поколение были строителями, кузнецами и пасечниками. Чихоричи осели на Дунае под Белградом, переселившись из Герцеговины, из того края, где пению в церкви учат раньше, чем азбуке, и откуда воды стекают в два разных моря: с одного ската крыши дождь сливается на запад – в Неретву и затем в Адриатику, а с другого на восток – через Дрину в Саву и Дунай и попадает в Черное море. Только отец Леандра пошел не в свою породу – о том, чтобы строить, не хотел и слышать.
Пока это всё, что вспомнил. Если знаете, чем дополнить этот список – делитесь в комментариях, будет интересно почитать.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.
Моя группа ВКонтакте: Столярная мастерская "Дело Мастера"
Инстаграм: @crimean_woodworking