Легальные мигранты испытывают неприязнь к нелегальным — забавный парадокс Европейского миграционного кризиса.
Прогремевшее громким взрывом в средствах массовой информации убийство мигрантом кавказского происхождения французского учителя, демонстрировавшего на своих уроках карикатуры на мусульманского пророка, вновь подняло со стороны как правых, так и левых политических сил волну негодования миграционной политикой Европейского Союза. И действительно — согласно данным немецкого издания Deutsche Welle по состоянию на конец 2019 года было зафиксировано 120 тысяч случаев незаконного пересечения границы Шенгенской зоны и иных стран ЕС, не входящих в нее. И это, по сообщению директора агентства по охране внешних границ Фабриса Леджери, на 10% меньше, чем в 2018 году.
В чем причина самого миграционного кризиса?
Если брать за основу идеальную ситуацию, то беженцы и миграция — дело естественное, особенно во время войн и экономических коллапсов: неудивительно, что единая Европа уже трижды испытывала увеличение потока беженцев. Согласно данным издания Swissinfo в 1990-м из-за распада социалистических стран Югославии и СССР количество ходатайств о предоставлении убежища достигло около 700 тысяч. После этого в начале 2000-х Европу захлестнула вторая волна беженцев — ее причиной стали войны в Косово и в Чечне. Третья и самая большая волна пришлась на 2014-2015 года, когда по разным оценкам нелегально границу пересекли около 1,8 миллионов человек. И если все эти волны можно описать вполне естественно, то ежегодный приток беженцев размером около ста тысяч человек, объясняется немного другими причинами.
Но какова же причина ежегодного притока мигрантов в Европу?
Когда мы говорим об институте беженства, стоит упомянуть Конвенцию о статусе беженцев 1951 года, а также Дублинскую конвенцию 1989 года и некоторые другие законы и акты, регламентирующие прием беженцев. Согласно законодательству многих стран Европы лица, ожидающие рассмотрения статуса беженца и уже получившие этот статус, должны получать материальное обеспечение, выражающееся в социальном содержании и выплате социального пособия. Согласно данным того же Deutsche Welle во Франции семья мигрантов может рассчитывать на 510 евро в месяц, что в переводе на российскую валюту — 45 900 рублей. Помимо пособия и содержания (а надо учесть, что семьям выдается бесплатное жилье) мигранты также имеют право запросить иные виды пенсий и материальной помощи — от выплат по инвалидности или безработице до грантов различных государственных и негосударственных фондов. По некоторым данным сумма, которую получают соискатели статуса или лица, уже получившие беженство, может достигать двух тысяч евро, что в переводе на наши деньги — около 180 тысяч рублей. Германия, например, уже выделила около 385 миллиардов евро для выплаты подобных видов материальной помощи. Притоку беженцев также способствует смягчение миграционного законодательства, произошедшее с 2001 по 2012 года. Европейский союз, согласно проводимой политике, не рассматривает дела беженцев индивидуально — то есть прошение на статус подается сразу на всю прибывшую группу, и официального разбирательства и выявления правдивых причин для дачи статуса нет. Мало того, не проводится проверка судимостей, криминальной или кредитной истории соискателей — рассматривается лишь случай, по которому конкретная группа оказалась внутри границы Европейского союза. Таким образом большие группы мигрантов получают большой шанс на получение статуса даже при отсутствии реальной причины — войны, притеснения со стороны властей родной страны и прочего. Так и получилось, что родившийся в Москве и проживавший там Абдуллах Анзоров в 2008 году, в самое мирное время — в период расцвета российской экономики, вместе с семьей оказался во Франции.
Каковы же последствия для Европы?
Каждый год с территории некоторых регионов России — Чечни, Ингушетии и Дагестана в Европу прибывают все новые и новые мигранты. Надо понимать, что социальный статус человека, бросающего все на своей родине ради получения социального пособия за рубежом, довольно низок — эти люди не имеют достаточного образования, знания языка той страны, куда они собираются. За необразованностью сразу же кроется главная причина всех бед — тотальная исламизация и отсутствие культуры у мигрантов. Нелегально пересекающие границу не преследуют целей получить образование или работу на месте — они зачастую не выходят из зоны комфорта и создают подобие домашних условий в тех районах, куда переезжают. Необразованные беженцы, которые получают работу уровня охранников, сторожащих витрины магазинов от безработных беженцев, рожают на новом месте детей, навязывая им в силу отсутствия уровня образования религиозное воспитание. Таким образом получаются целые районы-гетто в центральных округах европейских городов. В Германии абсолютно все городские районы, располагающиеся у центральных вокзалов, заняты мигрантами из исламских регионов. Иной раз зайдя в местный магазин, можно удивиться тому, что в нем обслуживают не на немецком языке, а на английском или на языке жестов.
Каково же оптимальное решение миграционного кризиса?
Каков вывод?
Необходимо понимание того факта, что решение всего миграционного кризиса с интеграцией или выселением нескольких миллионов беженцев может занять довольно длительное время — от года до нескольких лет. Однако, конечно же, необходима отмена социальных льгот и пособий беженцам и ужесточение социального сектора для резидентов — это может способствовать тому, что приток мигрантов сократится сам собой, ведь если для проживания придется работать, то желание переезда отпадет само собой — рабочих мест все равно присутствует ограниченное количество, а уровень образованности у прибывающих, как мы выяснили, очень мал — они просто не смогут удержаться за возможность пребывания в стране даже если попадут в нее. Второй аспект — это индивидуальное рассмотрение ходатайств о предоставлении убежища. Возврат к системе, которая существовала до 2001 года, приведет к реальному и действительному рассмотрению и исследованию ходатайств прибывающих людей — правда ли человеку на родине грозит опасность, не опасен ли сам человек, какое у него желание интеграции в общество, социален он или нет.