Казахи, вообще, люди красивые. Но также ли красива казахская политика?
Не надо говорить, что в Казахстане дело дошло до двоевластия. Нет - новый президент пришел и получил все главные полномочия. И о конкуренции первых лиц или о марионеточном контроле здесь речи быть не может.
Поэтому, в принципе, Токаев – молодец. Он вовсе не оказался "джокером для формальной подмены Назарбаева", как любят подытоживать эти события.
Но все равно, та схема транзита власти, которая образовалась в стране после самоустранения Елбасы, сковывала действия многих госорганов.
И два центра одной правящей элиты все же образовались. Все дело в чиновниках. Госаппарат – штука не гибкая, на местах осталось много госслужащих, которые привыкли работать в тени Назарбаева. Произошло некое размытие единовластия. Создались условия для игры в «лавирование между центрами». Такие вещи в управленческом аппарате, да еще в стране, имеющей родо-племенную подпитку всех дел – это ослабление влиятельности государства, конечно.
Образовался тот самый «вакуумный мешок» во власти, который всегда затягивает внешние деструктивные силы. А таких вокруг Казахстана, понятно, хватает.
Непосредственно «монолит Назарбаева» до поры никто, разумеется, разгрызать не решался. «Политические шакалы» бродили только на пространстве, дозволенном самим «львом» Елбасы.
Ну и пандемия, парализующая мир, тоже никого не сделала спокойней и рассудительней. Постковидные протесты – это вообще стало трендом всех уважающих себя демократий. И примером для всей «продвинутой молодежи», как водится.
А Казахстан, как государство сильной руки, ввел жесткий карантин одним из первых. Это было своеобразным делом чести. Но местной экономике не очень-то подошел эксперимент с локдауном. Кризис всегда первым делом «слизывает» малый и средний бизнес, слабых частников. И понятно, что Казахстан вступил в не лучшие для своего народа времена во всю постсоветскую эпоху.
На этом неблагоприятном фоне любой управленческий просчет рикошетит по системе с опасным резонансом. И вынужденное выстраивание политических ширм и декораций тогда особенно не вовремя.
В стране традиционно сильной считается правящая партия «Нур Отан». Этот оплот Назарбаева выступает основной базой в парламенте. Но всесильный Елбасы снисходительно допустил к участию в государственных решениях и так называемую системную оппозицию. Ранее такая конгломерация прекрасно отрабатывала плюралистическое благородство во власти.
Но, видимо, разрастающаяся чиновничья бутафория перешла здесь какой-то критический уровень. Партийный актив «Нур Отана» сколлапсировал. А его офисы подверглись изощренным погромам в дни мятежа.
Особенный фактор, подломивший Казахстан – воспрянувший криминал. Мы с конца 80-х знаем как быстро поднимает голову уголовный мир, когда слабнут властные институты. Таков закон «сохранения беспредела» в любом социуме.
Сейчас многие в теме про Казахстан смакуют понятия «клан», «банда», «преступная организация». Видя какую зверскую активность проявляла «протестная молодежь» на улицах казахских городов, становится уже все равно, как называть действовавшие там группировки. Это – начало гражданской войны. С погромами, мародерством, садизмом, попранием человеческого достоинства.
Люди в Алма-ате рассказывали потом в интервью на улицах, что слышали разговоры погромщиков. И это была не казахская речь! Война начиналась с провокаций, устраиваемых отрядами наемников-иноземцев. Ясно, что это – «революционеры» из исламских экстремистов, прошедших Сирию, Афганистан, натренированных в лагерях. А за этим авангардом хаоса, утверждающим безнаказанность зла, начинает бесчинствовать криминалитет.
Реакция Запада на события в Казахстане – куда более сдержанная, нежели это было по событиям в Беларуси. Почему? Ведь сила подкачки «революционных» разрушений здесь виделась даже более мощной. Здесь вообще нельзя было натянуть на «протесты» эти предпринятые попытки учинить беспорядочный разгром в городах.
«Это были не наши люди, - подтверждают жители, - казахи не такой народ, чтобы громить собственный город. Здесь все друг друга знают!»
И глупо сомневаться, слушая ироничные опровержения г-жи Псаки с ее заверениями в непричастности США к этим событиям.
Мы видим, насколько Казахстан оказался зависим от иностранного капитала в попытках многовекторной «либерализации». Здесь успело прописаться почти 30 тысяч зарубежных фирм. А доля чисто Западных компаний в здешних нефтяных разработках достигла уже сорока процентов.
В этом трудно упрекнуть руководство Казахстана – инвестиции двигают экономику. Только вот плата за «открытые ворота» - разрастание армии дельцов и чиновников, напрямую зависимых от иностранных менеджеров. Та самая «компрадорская буржуазия» по Марксу.
Махровым цветом распустились в Казахстане и мириады некоммерческих организаций. Те самые, условные «общества защиты животных», через которые легально идет поток средств в поддержку ячеек зреющего переворота. Которые сегодня в Беларуси выжигают каленым железом под негодующие вопли из Европы.
Поэтому не стоит заблуждаться открещиванием западных политиков от казахских страданий. Никому на Западе нет никакого дела до процветания Казахстана. Эта страна вынуждена балансировать между Россией, Китаем и центрами мирового империализма. И то, что для США сегодня здесь так и видится марионеточная база по типу украинской – смешно отрицать.
Зацепка США здесь по-прежнему остается. Поэтому уроки по Казахстану будем извлекать и мы – из удачи, и они – из провала. Борьба за мозги казахов продолжается.