Зарядили у нас снегопады, тропинки-дорожки только и успеваешь расчищать. Снегоуборочная лопата практически каждый день в деле. А сегодня ещё и оттепель, снег на лопату налипает со страшным упрямством. Снеговиков лепить самое то! Хотя в детстве мы снеговиками увлекались мало, зато из снежных шаров сооружали крепости. А когда ударит крепкий морозец, наше сооружение становилось «неубиваемым».
Однажды в далёком-предалёком детстве, когда столбик термометра совсем чуть-чуть поднялся выше нуля, вздумалось мне покататься на санках. Попробовал во дворе прокатиться, вроде всё нормально, полозья скользят по натоптанной тропинке. Пошёл кататься на «скалы».
В действительности «скалы» – это вовсе не скалистые склоны гор. Давным-давно за частным жилым сектором был небольшой карьер. Не понятно, что здесь добывали (если вообще что-то добывали). В соотношении с настоящим разрезом это была чутельная канава – вроде как экскаватор провёл тут «тест-драйв», не более. Зато для нас карьерчик был нашим излюбленным местом из-за крутых глиняно-каменистых склонов. Летом мы тут на великах вниз спускались (содранных коленей и локтей не сосчитать), зимой гоняли на лыжах (руки-ноги целы, чего порой нельзя было сказать о лыжах). В общем, экстрим.
Но не только на лыжах мы зимой катались. Кусок транспортёрной ленты спереди с загнутым кверху краем – отличное транспортное средство для езды по снежным склонам! Этими лентами мы укатывали трассу до такой плотности, что затем катались ещё и на санках.
Пришёл на «скалы» кататься. Но плюсовая температура сделала своё дело – ещё вчера плотно укатанная трасса стала рыхлой, узкие полозья санок проваливаются. Не катание в удовольствие, а сплошное мучение. Стало понятно, что днём про санки можно забыть и нужно ждать вечера, когда температура уйдёт в минус.
Оставил санки в покое, в стороне от нашей трассы стал катать из липкого снега снежные валуны и строить из них крепостную стену. И прежде, чем свечерело, успел возвести сооружение на почтительную длину.
Вечером температура действительно пошла на минус, причём очень резко и весьма значительно. Снег больше не катался в шары, постройку стены остановил. Мои варежки и одежда, намокшие днём от влажного снега, покрылись коркой ледяного панциря. От мороза покалывали щёки и нос. Окоченели руки и не было сил соединить вместе кончики большого пальца и мизинца – верный признак того, что пора идти домой.
Взял за верёвку свои санки, но, в отличие от меня, они совсем не спешили двигаться в сторону дома. Они буквально примёрзли к снежному покрову! Дёрнул посильнее за верёвку, санки вывернулись вместе с толстым слоем налипшего снега на полозьях. Обледеневшей варежкой счистил снег, а под ним на металле оказался бесформенно намёрзший лёд. Попытался я его содрать с полозьев, но не тут-то было! Лёд крепко держался за холодный металл и ни в какую не поддавался. Как назло, с собой в карманах нет ничего, чем бы можно было соскрести лёд. Делать нечего, как есть потащился домой – я весь обледеневший, санки тоже обледеневшие. Мало того, что замёрз как цуцик и не хотелось двигаться, так ещё и санки меня тормозили.
По улице из труб над крышами домов поднимались вверх белёсые столбы дыма, мне до дома оставалось пройти совсем немного. Я жаждал поскорее попасть в спасительное тепло, но санки с намёрзшим льдом никак не хотели скользить по натоптанной тропинке. Ума не приложу, как мне пришла в голову идея (очень безумная! НЕ ПОВТОРЯЙТЕ!) – отгрызть лёд зубами! Я понимал, что губами можно прилипнуть к металлу, но понадеялся на свою аккуратность и осторожность действий.
Оскалился словно хищник и, стараясь не прикасаться губами к металлу, зубами отгрыз кусочек льда. Успешно, но грызть ещё ох как много! Ещё кусочек отгрыз, потом ещё. Но на самом металле оставалась небольшая наледь. Подышал на неё и сразу же протёр варежкой – теперь наконец-то небольшой участок полозьев был чист. Вдохновлённый успехом, я вцепился зубами в следующую ледышку и одновременно решил её растопить горячим дыханием. Одно неверное движение и я крепко прилип языком к санкам. Испугался: в висках беспокойно стучал пульс, колючий холод пронизал язык. Внутренний голос кричал: «Надо дышать, энергично дышать, чтобы хотя бы чуть-чуть разогреть металл и "отклеиться" от санок!». Однако второпях я сделал только хуже – вдобавок «приклеился» ещё и нижней губой. С силой отдирать не решился, но теперь уже и медлить было нельзя – держа перед лицом предательские санки, побежал (насколько это было возможно) домой.
Зрелище родителям представилось одновременно и комичное, и трагичное. Я в слезах, сказать ничего не могу. Да тут и объяснять ничего не надо, так всё понятно. Подхватив на руки, отец потащил сына-бедолагу к раскалённой плите отогреваться, мать стащила с ног валенки и положила их у дымохода на просушку.
Горячий воздух, струящийся над плитой, быстро нагрел металл и я наконец-то освободился от своей «оковы».
Злосчастное приключение бесследно не прошло – на губе выскочила здоровенная болячка. Некоторое время болел язык, но в отличие от губы наутро следующего дня с ним уже было практически всё в порядке.
Не я один попадался на холодный металл. Друг детства для чего-то решил лизнуть никелированную дужку от кровати в летней кухне (зимой она не топилась). С кроватью в дом не убежишь, отогревали на месте, поливая на дужку кипяток из чайника.
Эх, детство!..