Глава 3.07.
По возвращению в институт мы сразу же приступили к учёбе. Дни снова превращались в день сурка, учёба имела своё разнообразие от огневой подготовки до римского права.
В нашей роте командного факультета, в которой было больше сотни человек, я являлся единственным сержантом-контрактником, который был всего лишь командиром отделения второй учебной группы.
На офицерском собрании поступило предложение лейтенанта Болона Андрея Васильевича назначить меня старшиной роты, в связи с наличием у меня опыта в руководстве и прохождения сержанской школы. Оно было категорически отвергнуто подполковником Шмелёвым, лейтенантами Хитрым и Фединым.
Это была их ответка в мой адрес на ситуацию в полях. На очередном построении до военнослужащих, которые поступили из войск, была доведена информация подполковником Шмелёвым:
- Военнослужащие, кто поступил с войск и зачислен в списки части, теперь денежное довольствие получают не в кассе вместе с офицерским составом, а в моём кабинете, в указанные числа. Курсанты, с которыми не заключен контракт, получают денежное содержание у командиров своих рот.
Задача была поставлена и мы, как любые военные, стали её выполнять.
Моё денежное довольствие, в связи с поступлением в институт, стало сильно отличаться от денежного довольствия на крайнем Севере. Если ранее я получал 3500 - 3100 рублями, то теперь, в ведомости, напротив моей фамилии была сумма в 980 рублей.
Такой вот резкий перепад был конечно не очень приятен и через пару месяцев такого денежного довольствия я направился в Финансово-Экономическое Отделение института за уточнениями и разъяснениями по поводу моего денежного довольствия.
Пару дней я просто оббивал порог ФЭО, со мной даже говорить не хотели или отвечали:
- В часы приёма!
Когда наступало долгожданное время часов приёма, дверь в кабинет просто закрывалась изнутри и на стук никто, из находящихся внутри, не реагировал. Так было один день, потом другой, больше я этого скотского отношения терпеть не стал!
В часы приёма стал барабанить в дверь и ругаться, ссылаясь на то, что если сейчас не откроют, то напрямую направлюсь к начальнику института и поставлю вопрос перед ним о ситуации в ФЭО и свинском отношении!
Случилось чудо и, с бутербродом в руке, мне открыла дверь мадам со словами:
- Товарищ сержант, что вы себе позволяете? Люди работают, а вы тут двери ломаете!
Я объяснил даме ситуацию, что мне нужно уточнить по денежному довольствию. В ответ мне сказали:
- Завтра приходите!
Я продолжил возмущаться и сказал:
- Уважаемая, я третий день пытаюсь к Вам попасть. В часы приёма вы закрываетесь на ключ. Завтра уже не будет. Либо вы мне сейчас даёте информацию, либо я иду к начальнику института и объясняю ситуацию!
Дама с большим недовольством направилась к своему столу и спросила мою фамилию.
На столе у неё были бутербродики, конфетки и стыл в чашке кофе. Через три минуты она показала мне ведомость и все мои надбавки, что, как и почему!
На моё удивление денежное довольствие по ведомости у меня составляло 1180 рублей и роспись в ведомости выглядела как моя, но явно сделана не моей рукой.
Я не стал сразу же возмущаться по этому поводу. Просто не знал, что делать с этой информацией. Выписал на листок сумму своего денежного довольствия, надбавок и ушёл, сказав слова благодарности этой чудесной женщине.
Вечером я переговорил с ребятами, кто получает денежное довольствие у Шмелёва, и мы решили ещё раз проверить эту информацию, только уже через другого человека. На следующий день в ФЭО направился младший сержант Кислов из второй роты, и ему тоже удалось получить информацию по денежному довольствию и увидеть ведомость своими глазами.
Оказалась, что подполковник Шмелёв собственноручно подготавливал липовые (идентичные) ведомости выдачи денежного довольствия для военнослужащих и на 200 рублей сокращал наше содержание, тем самым он обогащался каждый месяц на 6400 рублей с 32-х военнослужащих, поступивших после армии. Он подделывал наши подписи и отчитывался в ФЭО и всё бы ничего, если бы не моя настырность. Что с этим делать, мы теперь не знали! Но решили поставить вопрос ребром и до конца не обсудив все моменты, один из наших ребят, на эмоциях, сразу направился к ним ругаться.
У меня в голове не укладывалось, как такое возможно, это же офицер, но, увы, всё оказалось правдой, подполковник Шмелёв вернул нам деньги со словами:
- Это простое недоразумение, слишком много документов, я мог ошибиться!
Информация, конечно разошлась, но ему по факту ничего не было. Как был замом Монахова, так и остался. Только всех военных взял, так скажем, на карандаш!
Всё это было неприятно настолько, что я стал сомневаться в том, что мне дадут закончить этот институт.
Мой первый контракт был заключён на три года, но после поступления нас, военнослужащих, убедительно попросили перезаключить контракт на десять лет!
Я начал сомневаться после этих событий в том, что армия и служба в ней вообще нужны мне…
Мне было неприятно и стыдно за действия офицеров.
Продолжение следует...
#служба в армии #калининград #военное дело #офицеры #дедовщина в армии #дедовщина #офицеры россии #армейские истории #военные преступления #офицерская служба