Мы отдыхали на скамеечке. Жизнь офицера однообразна. С утра - учения, потом обед, а вечером напитки и карты. В том городе, где мы находились, не было ни одного гостеприимного дома, ни одной приветливой девушки.Поэтому собирались друг у друга.
Один только человек в нашем обществе не был военным. Ему было около 35 лет. Поэтому мы звали его стариком. Он был опытней нас. Был угрюмым, с крутым характером и злым языком. Была в нем какая-то таинственность. Он был похож на русского, а имел иностранное имя. Раньше он служил гусаром.Никто не знал той причины из-за которой он вышел в отставку и поселился в бедном месте, где жил он одновременно и бедно и расточительно. Вечно ходил пешком, в поношенной одежде, но всегда накрывал стол для офицеров нашего полка. Обед состоял из 2-3х блюд, которые готовил солдат в отставке, но зато шампанское лилось рекой. Никто не знал ни его состояния, ни его доходов и не осмеливались об этом спрашивать. У него были книги в основном военные. Он охотно давал, не требуя назад. Главным его увлечением было - стрельба из пистолета. Стены его комнаты были изрешетены пулями. Богатое собрание пистолетов было единственной роскошью бедного желища, где он жил. Иногда он предлогал нам сбить пулей грушу с фуражки. И никто из нашего полка не боялся подсавить ему свою голову
часто мы разговаривали о военных поединках. Сильвио (так звали нашего героя) никогда не вмешивался в разговор. Когда его спрашивали, приходилось ли ему драться, отвечал он сухо и в подробности не вдавался. И было понятно, что такие вопросы ему неприятны. МЫ ДУМАЛИ, что на его совести лежала какая нибудь невинная жертва.
Однажды 10ьчеловек офицеров обедали у Сильвио. Пили,как всегда, много. После обеда стали уговаривать хозяира поиграть в карты. Долго он отказывался, так как почти никогда и не играл. Еле уговорили. Он велел подать карты, высыпал на стол пол-сотни червонцев и сел играть. Мы окружили его и игра наалась. Сильвио обычно за игрой молчал, не спорил ни с кем и ничего не объяснял.Если игрок ошибался в посчетах, то он тут же доплачивал или записывал лишнее.Мы это знали и не мешали ему, но среди нас было один офицер, которого недавно к нам перевели. Он, играя, видно по рассеянности ошибся. Сильвио взял мел и уровнял счет. ООфицер пустился в объяснение. Сильвио молча продолжал играть. Офицер,потеряв терпение, взял и стер, что было записано. Сильвио записал снова. Офицер,разгоряченный вином, игрой и смехом товарищей,посчитал себя невинно оскарбленным и в бешенстве, схватив со стола вазу, бросил ее в Сильвио. Тот еле успел отклониться от удара.Мы смутились. Сильвио встал, побледнев от злости со сверкающими глазами сказал
- Милостевый государь,выйдите отсюда и благодарите Бога,что случилось у меня дома.
Мы не сомневались в последствиях и представляли нового товарища уже убитым. Офицер вышел, сказав, что за обиду готов отвечать. Игра продолжалась еще несколько минут, но, чувствуя, что хозяину не до игры, мы встали и разошлись. На другой день мы спрашивали друг у друга, жив ли офицер. Но он появился сам, жив здров и мы заадали ему этот же вопрос. Он ответил, что от Сельвио еще ничего не было. Это нас удивило. Мы пошли к Сильвио и увиделм его ао даоре. Он стрелял в туза, приклеенного к воротам. Он стретид нас, ни слова не говоря о вчерашнем проишествии.
Прошло 3 дня, офицер был еще жив. Мы удивленно спрашивали
-Неужели Сильвио не будет драться? Сильвио не дралсяю Это повредило его авторитету.Но со временем стало всё забываться, и сильвио ыноыь преобрел уважение
Один только я не мог к нему подойти. Имея помантическое воображение, я уважал Сильвио прежде всего за то, что у него жизнь былп щкутаееа тпйной.Он казался мне героем. Но после того злаполучного вечера, мысль о том, что честь была замарана и неомыта по его собственной вине, эта мысль не покидала меня и мешала общаться с ним. Мне было стыдно за него. Сильвио был слишком умен и опытен, поэтому он сразу это заментил. Казалось, Это огорчало егО. рАЗА 2 ОН ХОТЕЛ ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ, НО Я ЕГО ИЗБЕГАЛ. И Сильвио отстал. С тех пор виделся с ним только при товарищах.
Рассеянные жители города не имеют понятия о многих вречатлениях, которые известны жителям деревень. НАПРИМЕР, В ОЖИДАНИИ ПОЧТОВОГО ДНЯ.во вторник и в пятницуполковая концелярия была полна офицеров. Кто ждал денег,кто - письма, кто газет. Письма тут же распечатывали, новости сообщали и концедярия представляла оживленную картину. Сильвио получал письма и поэтому тут же находился. Вот подали емцу пакет,который тут же всрыл. Читая письмо лицо его становилось злым. Офицеры были заняты своими деламими ничего не заметили
-Господа, - сказал Сильвио,- обстоятельства требуют, чтобы я немедленно уехал. Еду сегодня ночью, надеюсь, вы не откажитесь пообедать у меня. И он поспешно вышел.
Я тоже пошел к Сильвио и нашел у него почти весь полк. Всё его добро было уже сложенно. Хозяин был в очень хорошем настроении. Мы сели за стол. Стаканы стали наполняться вином и мы желали Сильвио всяческих благ. Встали из-за сто ла позно вечером. Сильвио,взял меня за руку и остановил, хотя я собрался уже уходить. Он сказал, что ему надо со мной поговорить. Я остался. Мы сели друг против друга и зпкурилти. Сильвио был озабочен, от прежней весёлости не осталось и следа. Прошло несколько минут и Сильвио наконец заговорил.
-Может быть мы никогда больше не увидимся, - сказал он, -поэтому я хотел с вами поговорить. Я мало уважаю чужое мнение. Но к вам я прислушиваюсь, и мне было бы тяжело оставить у вас обо мне несправедливое впечатление. Вы были удивлены, что я не ответил этому пьяному сумосброду. ЕЕсли бы я захотел, его жизнь была бы в моих руках.
Я смотрел на Сидьвио с удивлением
- Я не имею права подвергать себя смерти. 6 лет назад я получил пощечинуи враг мой еще жив.
- Вы с ним не дрались - спросил я
- Я с ним дрался. И вот память нашего поединка
Сильвио встал и вынул из ящика полицейскую шапку. Он её надел. Она была прострелена немного выше лба
- Характер мой вам известен. Я был первым задирой в армии. Мы хвастались пьянством. Стрельба в нашем полку случалась часто. Я был то свидетелем, то действующим лицом. Товарищи меня уважала, а полковые командиры смотрели на меня, как на необходимое зло. Я наслажался своей славой, пока к нам не попал один молодой человек, из богатой семьи. В жизни не встречал такого счастливца. Представьте себе молодость, ум, красоту,храбрость, деньги, которые никогда у него не заканчивались. Польщенный моим авторитетом он хотел со мной подружиться. Но я не принял этой дружбы. Успехи его приводили меня в отчаяние. Я стал искать причины с ним рассориться. Я шутил над ним, он отвечал мне тем же. Он шутил, а я злился. днажды на вечере у польского помещика видя, как он завоёвывает внимание всех дам и особенно самой хозяйки, которач раньше была со мной в связи, я сказал ему на ухо колкую грубость. Он ответил мне пощечиной. Мы бросились к саблям, дамам стало плохо, нас растощили, но ночью мы поехали драться. Я приехал первым в назначенное время с тремя товарищами. С нетерпением я ждал своего противника и увидел его ещё издали. Мы пошли к нему навстречу. Он приближался, держав фуражку, наполненную черешнями. Мы отмерили друг от друга 12 шагов. Я должен был первый стрелять. Но я был настолько злой, что не понадеялся на верность руки и,чтобы немного успокоиться, уступил ему первый выстрел.Но он не соглашался. Решили бросить жребий. Первый номер достался ему. Он выстрелил и прострелил фуражку. Очередь была за мной. Жизнь его стала, наконец, находиться в моих руках. Он стоял под дулом писталета, беря из фуражки черешни и сплёвывая косточки. Его равнодушие взбесило меня. Что толку, - подумал я, - если я убью его. Он совсем не дорожит жизнью. Злая мысль мелькнула у меня в голове.
- Кажется вам не до смерти , - сказал я. - Вы завтракаете. Мне не хочется вам мешать
- Вы не мешаете мне, - возразил он, - стреляйте. А впрочем, как хотите. Выстрел останется за вами. Я всегда к вашим услугам. Я обратился к своим товарищам и сказал, что стрелять не буду и на этом всё было кончено.
Я вышел в отставку и приехал в это местечко. С тех пор не прошло ни одного дня, чтобы я не думал об мщении. И вот мой час настал.
Сильвио дал почитать полученное письмо. Кто то писал из москвы, что знакомы молодой человек скоро должен вступить в брак с молодой особой.
- Вы догадываетесь, - сказал Сильвио, -кто этот молодой человек. Еду в Москву. Посмотрим, так же равнодушно он примет смерть перед свадьбой.
Сильвио встал и стал ходить взад вперед. Слуга вошел и объявил, что лошади готовы. Сильвио крепко пожал мне руку. Он сел в тележку, где лежали чемоданы с пожитками и пистолетами. Мы простились еще раз и лошади поскакали.
Прошло несколько лет и домашние обстоятельства заставили меня поселиться в бедной деревеньке. Занимаясь хозяйством, я скучал по прежней беззаботной, шумной жизне. Труднее всего было проводить холодные вечера в одиночестве. До обеда то беседовал со старостой, то разъезжал по новым заведениям. Но только начинало смеркаться, я не знал куда себя деть. Все книги, которые я находил, были прочитаны по нескольку раз. Принялся я было принимать вино,но от него у меня болела глова.
И вот разнесся слух, что графиня с мужем приедет на лето в эту деревню. Признаюсь, что приезд молодой соседки сильно на меня подействовал. Я горел нетерпеньем её увидеть. И поэтому я отправился туда, где остановилась молодая дама. Слуга ввел меня в кабинет, сам пошел доложить.
Наконец дверь отварилась и вошел мужчина лет 32х. Он подошел ко мне с дружелюбным и открытым видом. Мы сели. Разговорились и я перестал его стесняться. Я уже начал входить в привычное своё состояние, как вошла дама и смущенеие овладело мной еще больше. Она была красавица. ГГраф представил меня, я хотел казаться развязанным, но мне это не удавалось. Они, видя моё смущение, Стали разговаривать между собой, обходясь со мной, как с добрым соседом. Я стал рассматривать картины. Я в них не разбираюсь, но одна картина привлекла моё внимание. Она была прострелена двумя пулями, всаженными одна в другую.
- Вот хороший выстрел, - сказал я.
- Да, -ответил он,- выстрел замечательный. А Вы хорошо стреляете? - спросил он.
- Нормально, - ответил я. - С тридцати шагов не промахнусь. Попаду в карту, но только из знакомых пистолетов.
- А ты, мой друг? - спросила графиня, - попадёшь ли ты?
- Когда нибудь, - ответил граф, - попробую. Раньше я стрелял неплохо, но уже четыре года не брал в руки писталета
- Но тогда, - заметил я, - держу пари - не попадете в карту сдвадцати шагов. Писталет требует ежедневных тренироврок. Я знаю по опыту. Однажды я целый месяц не брал в руки писталет. И потом я четыре раза дал промоху по бутылке с 25и шагов. У нас был один балагур. Он сказал, что у меня рука не поднимается на бутылку. Граф и графиня рады были, что я разговорилсяю
- А как стрелял он? - спросил я
- Он даже в муху попадал.
- Это удивительно ,- сказал граф. - А как его звали?
- Сильвио!
- Сильвио? - закричал граф. - Вы знали Cильвио?
- Знал. Мы даже с ним дружили.Но вот уже пять лет, как я о нем ничего не знаю. Так разве и Вы знали его?
- Знал, хорошо знал. Рассказывал ли он Вам об одном странном проишествии?
- Не о пощечине вы говорите, которую он получил от одного человека.
- А его имя он Вам сказал
- Нет Не говорил.
- Это я,- Сказал граф с расстроенным видом. - А простреленныя картина - тому доказательство.
- Милый мой, - сказала графиня, - Не рассказывайте. Мне страшно будет.
- Нет, - возразил граф. - Я расскажу. Я обидел его друга и пусть он узнает, как тот мне отомстил. Граф уселся поудобнее и начал рассказ
- 5 лнт тому назад я женился. Медовый месяц мы провели здесь. В этом доме были радостные дни и те , о который вспоминать не хочется.
Однажды вечером ездили мы верхом на лошадях. Лошадь у жены заупрямилась. Она испугаласью отдала поводья мне и пошла пешком домой. Я поехал вперед. Во дворе я увидел лошадей и мне сказали, что у меня в кабинете сидит человекю Он ждет меня. Я вошел в комнату и увидел обросшего человека. Я подошел к нему, стараясь припомнить, где я его встречал.
- Ты не узнал меня, - спросил он.
-Сильвио!!! - закрчал я, - но признаюсь , что я очень испугался - Так точно!- продолжал он - выстрел за мной. Готов ли ты?
Писталет у него торчал из кармана. Я отошел в угол и просил его стрелять скореее, пока жена не пришла. Но он медлил. Я закрыл двери. Наконец он вынул писталет и прицелился. Я считал секунды. Ужасная прошла минута. Сильвио опустил руку.
- Жалею, - сказал он, - что писталет заряжен не черешневыми косточками. Я не могу стрелять в безоружного. Это похоже на убийство. Начнем сначала, снова кинем жребий и узнаем, кому стрелять первому.
У меня кружилась голова. Мы зарядили еще один писталет, свернули два листочка с номерами и положили их в ту простреленную фуражку. И опять я вытащил первый номер. Дальше я смутно помню, как всё происходило, но я выстрелел. Это я помню. И попал вот в эту картину (граф показал пальцем на простреленную картину). Слава Богу я промахнулся. И тогда стал Сильвио в меня целется. Вдруг дверь открывается, жена вбигает и с криком кидается мне на шею. Её приход придал мне бодрости.
- Мы шутим,- сказал я ей - чего ты испугалась.
- Скажите, это правда? - обратилась она к Сильвио.
- Он всегда шутит, - ответил он. - Однажды, шутя, дал мне пощечину, потом шутя прострелил мне фуражку. Сейчас дал мне промахнуться. И теперь мне охота пошутить. И хотел в меня прицелеться при жене. Маша бросилась к нему в ноги.
- Встань, Маша, стыдно! - в бешенстве закричал я - А Вы, Сильвио, перстанете издеваться над бедной женщиной или нет? Будете стрелять?
- Не буду, - сказал Сильвио, - я доволен: видел твоё сметение, твой страх. Я заставил тебя выстрелить в меня. С меня хватит. Будешь меня помнить. Отдаю тебя твоей совести. С этими словами он вышел. Пока я опомнился, пока привел в чувство жену, он уже уехал.
Граф замолчал. Мы тепло распрощались и больше я его никогда не видел.А про Сильвио говорят, что он был убит на полях сражения.