В юности у меня был очень близкий друг. Его звали Джон Руд, он был старше меня на два года. В то время казалось, что эта разница в возрасте просто катастрофически огромна, а сейчас, оглядываясь и вспоминая прошлое, понимаешь, что разницы-то совсем и не было. Только вот, Джон всегда гордился этой цифрой и каждый раз норовил мне напомнить о ней. Говорил, мол, быстрее вырастет, выучится, отслужит, а там и жену себе найдёт по нраву, и дети у них будут маленькие и милые, и все у них будет раньше, чем у меня, потому что старше на два года. Сейчас думаешь и смешно становится от этой детской, но искренней наивности. Говорил, сына назовёт в мою честь, Адамом. Мне это вроде даже и понравилось, я даже идеей загорелся назвать своего сына также в честь него, Джоном.
Прошло несколько лет и Джон Руд отучился в школе, прекрасно сдав все экзамены. Он был по-настоящему умным человеком, а один разговор с ним дорогого стоит, поверьте мне. Мой друг поступил в престижный университет и добился там немалых успехов. Одним теплым вечером в университете был праздник весны. Все было украшено в цветах, пахло слегла уловимой сладостью. Выступление малоизвестной группы, глупые конкурсы и медленный танец. Джон ждал именно медленного танца. Ему, с самого поступления, сильно понравилась одна девушка, и так как учились они не в одной группе, подойти все никак не решался. Возможно, его растрепанные белокурые волосы, мятая рубашка не впечатлит эту девушку, но сейчас не до этого. Откинуть сомнения и идти. Так ему всегда советовал его покойный отец. Она стояла возле выхода, робко посматривая на музыкантов на сцене. Её невинно-голубые глаза будто бы сверкали в полутени помещения, словно искали кого-то. Мой друг, по его словам, долго не мог к ней подойти, его ноги как будто приросли к слегка скользкому полу и идти совсем не собирались. Немного запинаясь, Джон подошёл к ней. Сначала он хотел выбрать путь комика и смешить её, чтобы хоть как-то понравится ей. Но все пошло не по плану. Девушка, после того как представилась сама, сразу повела Джона на танцпол, чтобы узнать на что тот способен. Ей было все равно на его растрепанные волосы и одежду, она хотела всего лишь потанцевать с ним. Так Джон Руд, неряшливо танцуя, влюбил в себя будущую Эмили Руд.
Я помню, как получил приглашение на их свадьбу. Её оформление было похоже на именно тот весенний праздник в университете. Их счастье длилось не долго. В связи с военными действиями в Афганистане, Джона призвали на службу, "отдавать долг родине". Когда-то эти слова совсем не вызывали вопросов у Джона, но теперь же ему не понятно за что он должен родине, если сам добился всего этого счастья, без помощи этой самой родины.
Когда Джон уезжал на службу, я тоже его провожал. Не знаю, что я тогда чувствовал, но думаю, точно хотел его увидеть снова как можно быстрее. Жена Джона лишь грустно смотрела вслед уезжающему поезду. Её бледная кожа вокруг глаз опухла от слез, а губы дрожали от всхлипов. Она не сказала ему самую главную вещь. Она не сказала, что у них будет ребёнок.
Спустя время Эми получила письмо от Джона, в котором говорилось, что его скоро вернут к нам, обратно. О, как мы были счастливы, словами не передать. Мне приходилось заставлять Эми ложиться спать, потому как она просто навсего забывала это делать из-за сладкого ожидания любимого человека. Эми так хотела показать своему мужу все эти снимки с УЗИ, рассказать ему все, что рассказали ей, а точнее о том, что у них будет мальчик. Мальчик, Джон!
Я заехал за Эмили на своей новенькой машине. Хотел, честно похвастаться перед Джоном. По дороге мы купили цветов, пышных, белых, прелестно красивых. Как будто несколько облачков поймали и сделали букет. До самого поезда мы с Эми бежали и держались за руки от сильных эмоций. Неужели, вот сейчас выйдет Джон? Он приехал, ведь так? А мы приехали к нему.
В день, когда Джон Руд должен был приехать живым, худым, весёлым и невредимым, приехал Джон Руд с впалыми щеками, закрытами глазами и бледной кожей. В свинцовом гробу.
Джон Руд отдал долг родине. Навсегда.