Третий день подряд мы с Настей готовим ее переезд. И если не разругаемся и переживем его вместе, то будем дружить долго и, наверное, даже умрем в один день. И скорее всего, это будет день ее следующего переезда.
Моя подруга детства - коллекционер. Нет, не тот, что собирает марки, чашки или ростовые бюсты Александра Первого. Настя глобальный коллекционер, коллекционер всего. Она просто терпеть не может выбрасывать вещи. Даже ненужные, даже сломанные. Каждая вещь, однажды попавшая в ее дом, найдет свой темный угол, в котором будет храниться вечно.
В мечтах Насти ей обязательно все пригодится. А если не ей, то ее родственникам. Ну или друзьям. Ну или кому-нибудь еще в этой галактике. Ну или не в этой галактике. Короче, во Вселенной обязательно есть существо, которому позарез нужна картина, которую нам подарили наши одноклассники на Международный женский день в 1983 году.
Я сейчас не шучу! Разбирая коробки в дальнем углу кладовки я нашла “Цаплю на Шатурском болоте” в посеревшей багетной рамке.
Как сейчас помню кабинет биологии и наших одноклассников, которые не пускали нас в класс до начала урока, чтобы мы коллективно обрадовались подаркам, разложенным на парте у каждой девочки. Все же помнят лозунг тех лет: “Книга - лучший подарок”? Наши юноши решили, что репродукция на картоне - это тоже неплохой подарок, а главное - оригинальный. Картины у всех были разные. Не знаю, подбирались ли сюжеты с каким-то смыслом или рандомно, но у меня была “Проселочная дорога. Рожь”.
Года два после школы я вздыхала над ней, пуская слезу памяти беззаботной школьной юности, а потом отдала сокурсникам для украшения студенческого общежития. Дальнейшая судьба картины мне неизвестна.
А вот Настя свою картину сохранила. На мое “Настась, нафига?” Настя заерзала на табуретке и буркнула куда-то в собираемую коробку: “Ну вдруг пригодится…”.
Я попыталась представить себе ситуацию, в которой плохонькая иллюстрация на картоне может вдруг пригодиться. Фантазия рисовала мне апокалиптические сюжеты, в которых нас с Настеной и цаплей украли инопланетяне, и теперь при помощи этой картины мы должны объяснить иноземной цивилизации, как устроено все на нашей планете.
Тем не менее картина легла в коробку с надписью “На дачу”.
В эту же коробку отправились и два детских стульчика, расписанных
"под хохлому". Один - без правой передней ножки, второй - без двух задних. Нет, ножки тоже были, но отдельно. По задумке Насти, ножки к стульям когда-нибудь будут приделаны, а сами стульчики отданы кому-нибудь, у кого есть маленькие дети. Стулья-то хорошие, не то что современные - из опилок. На этих стульчиках еще сама Настя и ее брат-близнец Серега чинно кушали компот, восседая за таким же расписным столиком.
Следом за стульчиками на дачу отправятся три настольные лампы, которые не работают, но их, конечно же, еще можно починить и часовой механизм от какой-то древней стиральной машинки.
Механизм угрожающе тикал, если повернуть рычажок с цифрами, и предназначался какому-то соседскому дяде Володе, который своими руками мог собрать подводную лодку из дырявого ведра и неработающего вентилятора. Видимо, ведром и вентилятором Настя его уже снабдила.
За пять часов с перерывом на пиццу, чай и воспоминания был разобран лишь один угол кладовки, превратившийся в пять коробок, переезжающих с Настей в новую квартиру, три коробки, отправляющиеся на дачу и одну неполную коробку с предметами, истинное предназначение которых установить не удалось. Но это не точно, потому что эту коробку Настя собиралась вечером показать мужу и сыну - вдруг они опознают! Уж очень Настя боится выкинуть какую-нибудь крайне нужную вещь.