Премьер Мишустин заявил: нынешняя пандемия может быть не последней, Россия должна быть к этому готова. Это ровно то, к чему готовятся ВОЗ и ультраглобалисты — перевод всей планеты в режим ожидания пандемий. Вся жизнь теперь должна быть подчинена двум задачам: борьбой с текущей пандемией, а после победы над ней — подготовкой к следующей.
Понятно, что на самом деле выстраивается новый механизм управления — управление через страх. В некотором смысле лайт-версия такого управления была испытана на борьбе с международным терроризмом. Что это такое — никто внятно не попытался даже определить, но пятнадцать лет борьбы с этим незнамо что — вынь и отдай. Под вывеской борьбы с международным терроризмом по всей планете были существенно сокращены права и свободы людей, введены (и продолжают действовать) бесчисленные запреты и ограничения. Однако угроза предсказуемо «сдулась», и рачительные проектировщики оценили ситуацию как бесперспективную. Взамен страшным бородатым людям теперь выдвинута новая угроза. Ее вообще не видно, а потому вопрос: существует ли она на самом деле, становится совсем смешным. Конечно, есть. Просто у вас нет своего собственного микроскопа. Поэтому вы ее и не видите. И вообще — вы не специалисты, поэтому отодвиньтесь в сторонку.
Новая угроза позволила продвинуть управление страхом сразу очень далеко вперед. И пока тема не исчерпана, ее будут использовать в хвост и гриву. Выбирая досуха. Поэтому сейчас, когда «пандемия» очевидно завершается просто по причине того, что ее, в общем-то, и не было, и за два года первый страх и ужас сошли буквально на нет, принято решение переходить на превентивный террор под лозунгом «Никогда больше!» Вы что, хотите снова повторения этого ужаса? А если нет, то в строй и колоннами на прививочные пункты. Будем создавать защиту от неизвестно чего.
То, что эту идею провозглашают на Западе, вопросов нет. Это они создали проекты управления страхом и ужасом. Интересно то, что эти же идеи повторяют и в России. На самом высоком уровне. Солидаризуясь с фашистами современности. Такое положение вещей можно трактовать лишь однозначно — российская знать целиком и полностью идеологически поддерживает идеи глобального фашизма и управления террором. У нее нет и быть не может собственного проекта, поэтому она целиком внутри чужого. И, конечно, на подчиненных ролях — раз ты не проектировщик, значит, ты просто нанятый гастарбайтер. Стой здесь, копай туда. Стоят и копают, а что они еще умеют?
Не нужно никаких иллюзий: при нынешних правителях Россия всегда будет на подчиненных ролях в качестве ресурса для экспериментов. А народ страны — это подопытные крысы для них. И другой роли для нас они не видят. Изменить ситуацию можно (и нужно) только одним способом: убрать эту накипь и создать свой проект развития. Защитить его (иначе никак) и воплотить. Да, с ошибками, просчетами и провалами. Так бывает всегда. Но это будут наши ошибки, наши просчеты и наши провалы. Сегодня мы платим за чужие, и ничего с этим поделать не можем — они чужие.
Любопытно, что провозглашаемая подготовка России к будущим пандемиям проходит на фоне сокращения расходов на здравоохранение. Это, пожалуй, лучшая иллюстрация того, как именно эти намерены готовиться. Разваленное ими же самими здравоохранение будет добиваться окончательно. Это и есть подготовка по-кремлевски.
Из интересного. Билл Гейтс сообщил, что после «Омикрона» пандемия — всё. Тут, конечно, вопрос, что и до «Омикрона» наличие пандемии вызвало сомнения, но Гейтс, в отличие от тупых исполнителей на местах, всё-таки человек умный, и отдает себе отчет в том, что натягивать сову на глобус после нынешней вспышки будет уже совсем затратно.
По всей видимости, теперь ключевой задачей становится не расширение захваченной глобальными фашистами зоны, а ее удержание. 80 процентов вакцинировать не удалось, но даже текущие 50 процентов населения планеты, охваченные прививкой от прав и свобод — это фантастический результат. При том, что минимум половина, а скорее, и две трети от уколотых были этому не рады, и пошли на вакцинацию не добровольно, половина населения Земли в таких условиях — это прыжок выше головы. Теперь нужно удержать результат и не выпустить из-за колючки тех, кого успели туда загнать.
Иначе говоря — даже объявив, что пандемия завершилась, никто никого уже не отпустит. Теперь мы будем готовиться к новым пандемиям. А потому основной мотив медицинского насилия будет ориентирован не на борьбу с текущим вирусом, а на подготовку ко встрече со следующим. А там — и еще со следующим. Вся жизнь теперь должна быть подчинена исключительно борьбе с вирусами, и единственный метод этой борьбы уже определен — уколы, уколы и уколы.
Нет врага, кроме ковида и ВОЗ — спаситель от него. С этим символом новой веры человечество должно ложиться спать и просыпаться. Все больницы должны быть перестроены главными входами к Женеве, где расположена штаб-квартира ВОЗ, а минимум три раза в день главные санитарные врачи всех стран должны выходить в прямой эфир и призывать воздать хвалу ВОЗ и лично ее наместнику на земле — какой-нибудь текущей версии доктора Тедроса Адханома Гебрейесуса.
Так что ничего не закончилось и не закончится. Оно всего лишь изменит формат. Любая религия проходит этапы возникновения, становления и укрепления. Религия пандемийного бешенства в этом смысле совершенно ничем не отличается.
Кстати, сравнение с религией — не красивый оборот. Любая религия всегда начинается с формулирования базовой этики. Скажем, известные десять заповедей — это как раз основа христианской этики. Этика всегда создает разделение окружающего пространства на Добро и Зло. Допустимое и запретное. Заповеди четко ограничивают запретное пространство, внутри которого можно проявлять свободу воли. Без этики и без образа будущего, центральной фигурой которого является идеальный носитель этого будущего (идеальный христианин, ндеальный правоверный мусульманин, идеальный человек свободного мира или идеальный строитель коммунизма — это явления одного порядка) — без этих двух основных условий нет никакой мировой религии.
Пандемийная этика уже формируется и даже формализуется, хотя еще не отлита в чеканный свод. Идеальный человек пандемийного будущего тоже постепенно проявляется. Это человек, безоговорочно разменявший свободу на безопасность. Человек, жизнь которого теперь подчинена страху смерти. Его образ тоже лишь предстоит оформить и обозначить, интерпретируя для разных страт общества. Но это будет сделано, иначе смысл того, что произошло с нами в 20-22 годах, будет утрачен. А разве Билл Гейтс похож на человека, разбазаривающего свои шансы?