Сейчас термин «педократия» попал даже в Википедию. А первым его употребил о. Сергей Булгаков в «Вехах», имея в виду ориентацию общества на оценки учащейся молодежи, студенчества:
«Максимальные притязания могут выставляться при минимальной подготовке личности как в области науки, так и жизненного опыта, и самодисциплины, что так рельефно выражается в противоестественной гегемонии учащейся молодежи, в нашей духовной педократии[1].»
Педократия оказалась не вполне совместимой с демократией, но весьма пригодной для тоталитарных режимов. И совершенно бессмысленно связывать модернизацию непременно с молодежью, как это совсем недавно делал агитпроп. Среди модернизаторов не было молодых людей, все великие реформаторы, модернизировавшие свои страны, были людьми с опытом.
Молодежь никогда не бывает реформатором. Она принимает то, что ей предлагают старшие, будь то революция или реакция. Иначе не пробьешься и карьеры не сделаешь. А общественный прогресс – хотим мы этого или не хотим – держится на честолюбии. Все, кто менял что-то к лучшему, были людьми среднего и старшего возраста, хорошо знавшими, что представляет из себя подлежащее реформированию. Педократия, о которой с горечью говорилось в сборнике "Вехи", - признак политического авантюризма. Что у Троцкого, что у Мао, что у Суркова.
Проклиная педократию, надо признать то, на что не решился ни Сергей Булгаков. написавший о ней в "Вехах", ни те немногие, кто обличал ее после него. Педократия - симптом болезни всего социума, а теперь и мирового сообщества. она возникает как результат ничтожества взрослых, как следствие кризиса государственных и общественных институтов, как признак проблем личностной и национальной идентичности. И по всем признакам, включая исходный - превосходство биологического (возраст) критерия над всеми остальными в оценке человека и человеческих общностей - это признак тоталитарной угрозы.
Последнее, конечно, интеллигентский мейнстрим отказывается понимать. Как же так: светлые имена Греты Тунберг, Алексея Навального, Егора Жукова и тоталитаризм. А вот так, дорогие товарищи. как гитлерюгенд, как комсомол, как "завтра принадлежит мне", как хиппи и другие тоталитарные секты.
В самом начале кремлевских молодежных затей было ясно, что создание властью молодежных организаций, опирающихся на людей окраин и предместий (в социокультурном и социо-психологическом смысле), должно остановить появление молодежных движений той же природы, что и западные движения 1968 года. Их участниками были дети буржуазии, нового среднего класса, сформировавшегося в маршаллизованной Европе после второй мировой войны. Молодежь тогда стала носителем модернизационного потенциала, реализованного ею в зрелом возрасте путем консоциативизма – интеграции былых оппозиционеров в истеблишмент. Первым такую перспективу увидел Пьер Паоло Пазолини еще в разгар революционных событий[2].
Еще раньше, до появления кремлевских молодежек, я писал, что Россию может ждать ее собственный шестьдесят восьмой год: «Борьба за свой путь в элиту: вне "бригад", федеральных и региональных администраций, коррупции и инициационных унижений. Если угодно, за мультикультурализм истеблишмента, за многозначность толкования успеха, за разнообразие самого понятия "вертикальная социальная мобильность[3]".
В 2012 году подобием мая-68 сгоряча назвали московское стояние на Чистых прудах, но оно даже пародией не было. Молодежь образца 1968 года изменила Америку и Европу. Изменила не сразу. Тот протест не сводился к голливудской резне, устроенной адептами Чарльза Мэнсона. Тогда люди занимали университеты и выходили на марши из-за войны во Вьетнаме из-за расизма, а главное - из-за недовольства этим миром и собой, собой тоже. Они смутно представляли, чего добиваются, но чувствовали: "все не так, ребята". А лопающиеся от самодовольства борцы за справедливость, столь активные тогда и сейчас в Москве, ничего не изменят, только поучаствуют в подковерной борьбе, которая перешла на улицы. Нарциссизм делает их прекрасным объектом для любых манипуляций.
Общественного движения, в котором молодежь отстаивала бы множественность социальных лифтов, не сложилось. Долгое время в центре внимания были молодые люди из нескольких кремлевских молодежных движений. (МГЕР, "Наши" и другие). Детям предместий и окраин сказали, что они теперь - политическая элита, причем в обозримом будущем - элита правящая. Позже они рассеялись. Наиболее заметные и активные сделали карьеры. Можно и оглядеться, посмотреть, что за новое поколение пришло в политику вместе с ними.
И выясняется, что интеллектуальный и моральный уровень выдвиженцев одинаков для общественных и политических активистов самых разных направлений. Карьерный рост вполне допускал переход из РНЕ в Левый фронт, из нацболов в "Молодую гвардию" и прочие прикремлевские организации. Нынешняя тоталитарная нивелировка отличается от прежней. Недопустимым стал выход не за пределы идеологии, а за пределы массовой культуры. Это касается и уровня интеллекта, и качества мышления, и ценностных установок, и моральных принципов политиков и журналистов - только вторичность, только пародийность. Причем селекция производилась не властью, а социумом.
В России сложился определенный тип молодого человека, стремящегося сделать карьеру где-то возле политики. Верность принципам и убеждениям исключена, это удел фриков, лузеров и лохов. Главное - власть над людьми, статус в политическом истеблишменте, допуск в номенклатуру - властную или оппозиционную, неважно. Этакие как бы оппозиционные растиньяки. Можно назвать несколько имен, но все же самой успешной стала карьера Алексея Навального, побывавшего в самых разных ролях – от «Яблока» до борца с мигрантами - и нашедшего себя в роли всероссийского Шарикова
За короткое время мы наблюдали, как власть делала ставку на детей предместий и спальных районов и одновременно на мажоров. Консумизм, утилитаризм, прагматический патриотизм (добиваюсь успеха вместе со страной) казалось, победили. Но молодежь выпала из поля зрения политиков, стала никому не нужна, точнее, не нужна в столь массовых масштабах.
Вроде бы еще есть молодежь протестующая. В 2017 году русскому тоталитаризму стукнуло сто лет. Весьма часто критики власти ехидничают по поводу какой-то путаницы в исторических датах и праздниках. Мол, 7 ноября праздновать не желают, а 10 ноября, 20 декабря и 23 февраля отмечают по полной. Хотя это дни советской милиции, советских спецслужб и советской армии. И все они ведут отсчет от 7 ноября. Непоследовательность. Да, непоследовательность. И именно в ней сила нынешней власти, которая складывает свое могущество из вольно выбранных ею осколков истории. Удачно, надо признать.
Сто лет без права передышки – вот что отмечалось 7 ноября 2017 года. Но стоит ли, товарищи, так уж это афишировать? К чему лишний раз употреблять слово «революция», хотя речь идет вовсе не о революции? Вся история последних ста лет – это жестокая борьба власти за предотвращение нового взрывообразного обновления элит. Сталин лечил – точнее, предупреждал, профилактировал – подобное подобным. Он сам менял элиты, прихватывая при этом значительное число совсем простых людей. Весьма интересным и до конца не изученным оказался опыт восьмидесятых-девяностых годов с их конвергенцией и взаимной интеграцией новых и старых элит. Самое главное в том, что за сто лет власть ни разу не допустила подобного обновления снизу, всегда была его инициатором и контролером.
Столетие Февральской и Октябрьской революции было отмечено тем, что в России полностью исчез запрос на демократические программы и даже лозунги. Вся политическая борьба свелась к требованию ротации правящей элиты тоталитарного сообщества с помощью репрессивного аппарата этого сообщества, осуждаемого, однако, за действия против тех, кто требует этой ротации. Это был важнейший этап становления тоталитарного консенсуса. А как же протесты? Так и протесты – часть этого консенсуса.
В третьем квартале 2017 года число политических, социально-экономических и трудовых протестов выросло почти на две трети по сравнению с началом года. В первом квартале было зафиксировано 284 протестные акции, во втором — 378, а в третьем — 445. Об этом говорилось в докладе Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) «Протестная активность россиян в III квартале 2017 года»[4].
Эксперты ЦЭПРа делят протесты на политические, социально-экономические и трудовые. В третьем квартале, как и в двух предыдущих, больше всего было социально-экономических протестов — 312. К ним авторы доклада относят протесты, связанные с требованиями дольщиков, недовольством предпринимателей, ростом тарифов и так далее. При этом самыми многочисленными из социально-экономических акций стали митинги обманутых дольщиков, отмечается в докладе (в первом и втором кварталах больше всего было протестов дальнобойщиков и фермеров).
На втором месте — политические протесты, включая акции сторонников Алексея Навального: их 106. Также эксперты зафиксировали 27 протестов работников предприятий, связанных с трудовыми конфликтами — главным образом с невыплатой заработной платы.
Больше всего протестов было зафиксировано в Ростовской области, Краснодарском крае, Свердловской и Новосибирской областях, а также в Москве. По мнению экспертов, рост числа протестов, особенно социально-экономических, связан с нехваткой финансовых ресурсов в регионах.
Авторы доклада особо выделяют трудовые протесты. По их информации, рост их числа связан в первую очередь с задержками и невыплатами заработной платы. К 1 октября суммарная задолженность по заработной плате в России составила 3,38 млрд руб., приводят они официальные данные Росстата. Количество задержек зарплат в третьем квартале (на 447 предприятиях) в три раза превысило их число в первом квартале (147 предприятий) и более чем в два — во втором (196 предприятий).
В конце 2017 года «Коммерсант» свел воедино результаты ряда исследований о настроениях среди студентов московских и российских вузов[5]. Материала много, но никто из социологов не попытался его обобщить, выделив какую-то общую черту современной продвинутой молодежи. Между тем она заметна – это сочетание патриотизма и аполитичности плюс склонность к патернализму. А это идеальное состояние тоталитарного социума. И никакого гражданского общества.
Что же касается молодежи в целом, то совместное исследование Фонда Эберта и Левада-центра весной-2020 показало, что 80% людей от 14 до 29 лет политикой не интересуется[6]. Обобщая исследования последних лет, Лев Гудков писал в феврале-2021:
«Российская молодежь настроена отнюдь не либерально. Как показывают наши недавние исследования молодежи (2018 и 2020 гг.), видимые изменения коммуникативных, потребительских и поведенческих практик молодежи не затрагивают уровень коллективных идеологических и нормативных представлений (антизападный рессантимент, величие Сталина, государственный патернализм, идеализация жизни в СССР, имперские настроения), политических установок, стратегий адаптации. Различия между молодыми и взрослыми есть, но они минимальны и носят фазовый социализационный характер, с возрастом они исчезают. Это обстоятельство — самое важное, оно означает, что работают прежние репродуктивные механизмы, с одной стороны, а с другой — ничего существенного (в смысле выработки собственных либеральных взглядов и действий) молодежь сама по себе не внесла за последние 10-15 лет и, кажется, не очень способна вносить. Напротив, молодые отличаются сильнейшей культурной и интеллектуальной редукцией к чисто потребительским ориентациям и стандартам поведения. Воспитанный у них взрослыми инфантилизм и эгоцентризм («все заботы лишь о том, чтобы наши дети жили лучше нас») оборачиваются «нежелание страдать» так, как было со «старшими» в прошлом, отсутствием эмпатии и солидарности. Мы не обнаруживаем ничего похожего на настроения западной молодежи 1966-70-х годов, которые обозначили ценностный перелом в этих странах, позволяющий говорить о поколенческих изменениях в идеях и ценностях[7].»
Но при этом политические репрессии против молодежи стали частью внутреннего управления. В феврале-2020 ФСБ сообщила, что в интернете выявлено около 150 молодежных экстремистских сообществ. Их общая численность – 50 тысяч человек, заявили в спецслужбе. Лубянка утверждает, что с 2018 года она предотвратила свыше пятидесяти вооруженных нападений на общественные учреждения[8]. То есть, как Абакумов докладывает Сталину в романе «В круге первом», «прихватываем на замысле». Регулярно в разных городах страны «обезвреживают» подростков, якобы планировавших нападения на собственные школы и училища.
Игры с прокремлевскими молодежными движениями отошли на второй план. Эти 150 организаций и 50 тысяч молодых людей – контрольные цифры, как при Сталине. Нужно выкосить определенный процент именно учащейся молодежи. Вегетарианские времена кончились. Никаких бумажных стаканчиков, никаких детских сроков. Число юнцов, которых надо посадить, определено.
Все как в том же романе:
- Нада бо'льши заботиться а' молодёжи. К порокам среди молодёжи надо быть а-собенно нетерпимым!
Абакумов спохватился и начал писать.
Мысль увлекла Сталина, глаза его разгорелись тигриным блеском. Он набил трубку заново, зажёг и снова зашагал по комнате бодрей гораздо:
- Нада у'силить наблюдение за' настроениями студентов! На'да вы'корчёвывать нэ' по адиночке - а целыми группами! И надо переходить на' полную меру, которую даёт вам закон - двадцать пять лет, а не десять! Десять - это шькола, а не тюрьма! Это шькольникам можнё по десять. А у кого усы пробиваются - двадцать пять! Ма'ладые! Даживут!
Репрессивная политика в отношении в целом лояльной и аполитичной молодежи кажется нелогичной. Но логика здесь иная – тоталитарная, то есть атавистическая. Как известно, чем ближе социум к первобытности, тем важнее в нем статусы биологические, прежде всего, пол и возраст, не говоря уже о расовых различиях. И порой биологизация, определяющая стратегические решения, становится разрушительной, как это произошло в третьем рейхе. Нет, я не о расовой теории, а о положении женщин.
Из воспоминаний Альберта Шпеера:
«Сотрудники из отдела промышленности положили мне на стол статистику, согласно которой в Первую мировую войну значительно шире использовался, чем сейчас, труд немецких женщин. Они показали мне фотографии потока рабочих после окончания рабочей смены на одном и том же заводе боеприпасов в 1918 г. и в 1942 г.: тогда это были преимущественно женщины, теперь же - почти исключительно мужчины. Приложили они и иллюстрации из американских и английских журналов, доказывавшие, что в этих странах на всех военных заводах женщины составляют более значительную часть рабочих коллективов, чем у нас.
Когда я в начале апреля 1942 г. потребовал от Заукеля более широкого привлечения немецких женщин на военные предприятия, он с порога заявил мне, что вопрос, откуда и каких брать рабочих, а также, где их использовать, относится всецело к его компетенции; как гауляйтер он, к тому же, подчиняется только Гитлеру и только перед ним несет ответственность. В заключение он предложил оставить решение этих вопросов на усмотрение Геринга как уполномоченного по четырехлетнему плану. Во время совещания, которое состоялось опять в Каринхалле, Геринг выглядел чрезвычайно польщенным. К Заукелю он обращался с преувеличенной любезностью и гораздо холоднее ко мне. Мне едва удалось изложить свои взгляды - Заукель и Геринг все время перебивали меня. Самый веский аргумент Заукеля заключался в том, что заводской труд несет в себе опасность нравственного ущерба для немецкой женщины, от него пострадает не только "душевная и эмоциональная жизнь", но и ее плодовитость. Геринг со всей решительностью присоединился к этим доводам. Чтобы уйти со спокойной душой, Заукель сразу же после обсуждения связался без моего ведома с Гитлером и заручился его поддержкой[9].»
Болотные беспорядки после думских и президентских выборов показали, что возможно формирование протестной группы из детей образованных городских слоев. В истории русского тоталитаризма напряженность между властью и подобными социальными общностями уже бывала. Большой террор с его уничтожением целых семей и последовавшие за ним события исключали появление даже поведенчески отличных молодых людей, происходивших из семей, позволявших им рассчитывать на карьеры. Но первые стиляги появились уже при жизни Сталина, и война «плесени» была объявлена уже в ноябре 1953 года. С обзором военных действий в СМИ и в литературе можно ознакомиться здесь[10].
Борьба со стилягами и «плесенью» - молодежью из семей статусной интеллигенции и номенклатуры, пытавшейся вести консумистский образ жизни, - вовсе не была глупостью и идиотизмом. Во власти были люди, обязанные своими карьерами большому террору, и они видели опасность в новой резкой смене элит. Приход к власти Брежнева, с его опорой на горизонтальные связи внутри номенклатуры, с его ставкой на консенсус, сгладил и это противоречие. Но именно статусные и номенклатурные дети и сделали перестройку, произвели переворот в главной сфере – в медиа, а затем и в экономике. Мажоры прекрасно интегрировались в социум девяностых, создав новый социальный сплав вместе с криминалитетом, силовиками, партийной и хозяйственной номенклатурой.
Параноидальное отношение к молодежи и репрессивная политика по отношению к ней в нынешней России являются частью стратегии удержания власти нынешней правящей элитой, которая позиционирует себя биологически – как несменяемое поколение вождей. Давление на молодежь сочетается с принятием закона, отменяющего возрастные ограничения для высшего чиновничества. Высшие федеральные чиновники, которых назначает и снимает с должности президент, смогут работать на своем посту без возрастных ограничений. Соответствующий законопроект, внесенный президентом Владимиром Путиным, Госдума одобрила во втором, основном чтении в марте-2021. До того предельный возраст пребывания на госслужбе составлял 65 лет. В отдельных случаях для высших должностных лиц эта планка могла быть повышена до 70 лет. Проект Путина отменил возрастной ценз в принципе[11].
Это геронтократия, зеркальным отражением которой является одноприродная ей педократия, - в обоих случаях социальная стратификация биологизируется и деградирует.
[1] http://www.vehi.net/vehi/bulgakov.html
[2] http://www.nibru.ru/book.php?id=2029
[3] http://old.russ.ru:8083/ist_sovr/20021127_dsh.html).
[4] http://www.rbc.ru/politics/07/11/2017/59fc780e9a794772d40d85d1?from=main
[5] https://www.kommersant.ru/doc/3486512
[6] https://www.levada.ru/2020/04/30/bolee-80-rossijskoj-molodezhi-ravnodushny-k-politike/
[7] https://www.levada.ru/2021/02/05/kak-my-dumaem-statya-lva-gudkova-i-obsuzhdenie/
[8]https://echo.msk.ru/news/2590428-echo.html?fbclid=IwAR0XsSG5aaMd5JjeL5yyxRzF8Z6cHv7YjCMkPaJDTb3ZacNYNNeqOu3b2ls
[9] http://militera.lib.ru/memo/german/speer_a/text.html#02
[10] http://zavtra.ru/blogs/plesen-2
[11] https://www.finanz.ru/novosti/aktsii/gosduma-uzakonila-vechnuyu-vlast-starikov-1030163731?fbclid=iwar2tvzvb6zcmah_wxnqqwugfvkmzp5gwtoy_dsxgczfkub1fxhocscwbe9q