Этот посёлок в Баянаульском районе Павлодарской области не похож на многие другие сёла Казахстана. Сельское хозяйство здесь практически не развито, что впрочем отнюдь не говорит о скудности этой земли. Напротив, посёлок находится в одном из самых богатых на полезные ископаемые регионов страны, где процветает их промышленная добыча. Собственно, село и зародилось в начале XX века на месте разведанных золотоносных месторождений. Сегодня основное градообразующее предприятие региона успешно добывает здесь золото и медную руду, из которой производят медный концентрат. Учитывая конъюнктуру рынка на эти металлы и масштабы добычи, кажется, что это идеальные условия для безбедного существования и процветания всех жителей близлежащих к рудникам населённых пунктов. Но несмотря на это часть села с десятитысячным населением существуют в нищете.
Нам, современным людям, привыкшим к комфорту в быту и на рабочем месте, трудно понять, как можно было жить в землянке или ютиться в домах, где потолок может рухнуть с любой момент, и сохранять в этих тяжелейших условиях оптимизм и бодрость духа. Довольно сложно перестроиться на иное мировосприятие, ограничиваться элементарными удобствами.
Преодолев 145 километров пути к юго-западу от Павлодара, можно попасть в посёлок Майкаин. В переводе с казахского языка слово Майкаин (май қайың) означает «маслянистая берёза». На первый взгляд, весьма странное название для села, где нет ни единой берёзы. Однако если углубиться в историю села, то всё становится понятным — в начале прошлого века вокруг небольшого тогда селенья действительно были большие массивы березняка, много берёз росло и в самом посёлке.
Условно Майкаин можно поделить на две части: новую и старую. Старую часть села, расположенную на окраине, жители между собой называют «Шанхай». Однако с настоящим Шанхаем этот поселковый район имеет мало общего (и даже шанхайские трущобы будут выглядеть на его фоне мегаполисом). Попав в майкаинский Шанхай, можно ощутить, как время здесь остановилось сто лет назад. Большинство домов здесь — это видавшие виды одноэтажные бараки, которые помнят те времена, когда здесь ещё росли берёзы. До сих пор эти бараки остаются для местных жителей единственным доступным жильём. Впрочем, под это определение эти вековые строения подходят с большой натяжкой, несмотря на то, что когда-то давали своим обитателям вполне приличный кров. По меркам 30-х годов прошлого века условия для жизни здесь были шикарные: отличные печи, сложенные из кирпича, потолок и пол из новых крепких брёвен. А главное, это были пусть и небольшие, но отдельные квартиры для каждой семьи.
Гульбакыт Булашева родилась и выросла в этом селе.
— Когда-то на этих деревенских улицах кипела жизнь, и каждый праздник люди дарили друг другу подарки, ходили в гости, — говорит она, — Теперь каждый сам по себе, живет своей жизнью. Кто-то уходит, кто-то приходит.
— Это и есть мой дом. Состояние просто плачевное — пристройка на пристройке. В прошлом году эту сторону смыло проливным дождем. Для житья совсем не подходит. Я живу одна. Замуж так и не вышла, детей у меня нет. Вот так и существую. Моя пенсия рассчитывается по минимальной ставке, то есть я получаю 50 000 тенге. Я не знаю, на что потратить эти деньги — то ли на ремонт дома, то ли на еду, то ли на лекарства.
Полный материал читайте здесь
