– Когда я анализировал данный документ, то сделал три базовых вывода.
Первый вывод, что этот документ не просто связан с основными направлениями единой государственной денежно-кредитной политики, он вытекает из него, он полностью ограничен этим документом, и видно, насколько подчиненную роль играет Минфин по отношению к Центральному банку, он буквально ничего не может сделать, что хоть как-то противоречило бы тем тезисам, которые написаны в документе про денежно-кредитную политику.
Всё, что связано с инвестиционными целями, также оказывается в русле этой полнейшей зависимости, ведь для того, чтобы стимулировать инфляцию, нужны средства, правильные направления их использования, а это всё оказывается в очень жестких тисках ДКП. Я прекрасно понимаю Минфин, который со связанными руками подходил к разработке этого документа.
Столь скупым получился раздел стимулирования инвестиционной деятельности. Все четыре меры, которые там изложены, а именно поддержка малого и среднего предпринимательства, поддержка нефтедобычи и нефтепереработки, поддержка проектов в Арктике и Крыму и деофшоризация на самом деле не имеют никакого отношения к стимулированию несырьевой инвестиционной деятельности компаний – это всё узкие, маленькие вещи.
Более того, я бы сказал, что налоговая поддержка МСП прямо противоречит этому, потому что, чем больше льгот предоставляется малому и микро-бизнесу, – кстати, о среднем бизнесе там речи не идет, это лукавство, только малый и микро – тем меньше шансов, что они захотят расти, стало быть, никакого стимулирования инвестиций тут нет, манипуляция.
Третий вывод, который я сделал, читая этот документ, что в нём никоим образом не учитывается мнение бизнеса. Даже вставки про декарбонизацию, энерго-переход – это всё в конечном счете выражается только в том, что у нас будет такая-то цена на нефть, прогнозируется, и для того, чтобы риски будущего снижения нефти номинировать, нужно увеличить до 10% вложения в ликвидные резервные активы.
Мы знаем, что такое ликвидные резервные активы в нашей ситуации. На самом деле ликвидные резервные активы и те, которые торгуются на рынке, имеют как раз не настолько чудовищные колебания, еще лучше, если они при этом растут, но это явно не акции активно развивающихся гигантов.
Мысли о том, чтобы создавать такие гиганты и соответствующие бюджетные стимулы для их появления с конкурентными по мировым масштабам продуктами и услугами, здесь такой мысли нет.
Я делаю вывод, что те среднегодовые темпы роста ВВП в 3%, которые зафиксированы в этом документе – это предел возможности государственного капитализма, то есть того, который не учитывает интересы бизнеса вообще, он смотрит только на то, что есть в руках государства, что может это государство с этими деньгами сделать, больше тут ничего нет.
Теперь некоторый блиц по вопросам дискуссии. Способна ли экономика России расти темпами выше трех процентов уже в 2022 году и сколько это может стоить?
Если бы в бюджете было выделено достаточно средств на ликвидацию структурных дефицитов, где-то это древесно-стружечные плиты, где-то это различные компоненты, которые мы импортируем в виде электронных плат и так далее, если бы на эти цели были выделены, мы бы очень сильно выросли.
Конечно, одновременно надо заниматься уменьшением административного давления на бизнес. Я понимаю прекрасно, что этот документ не про это, но раз уж столько внимание было уделено декарбонизации, то можно было бы чуть-чуть сказать и про то, что есть инвестиционная триада – удобно, выгодно, безопасно, и что выгодно – это только одна из трех компонент.
Способствует ли накопление резервов развитию промышленности?
Я считаю, что не особо влияет. Само по себе наличие избыточных резервов – это возможность потом не занимать, когда понадобятся и условия сложатся. Я считаю, что условия сложились и можно было бы здесь много, чего сделать.
Два маленьких замечания скажу о проекте решения.
Пункт 1.1 о повышении объема средств в Фонд национального благосостояния, доступных для финансирования проектов в реальном секторе экономики с трех до, как минимум, 30%. Вопрос в том, что уже на втором-третьем звене расчетов эти деньги из инвестиционных становятся общими оборотными и начинают давить на цены и валютный курс.
Нужен не инфляционный канал трансмиссии. В основных направлениях денежно-кредитной политики об этом что-то говорится, но не убедительно. Главное, что мы знаем, как можно использовать каналы, в том числе с помощью различных государственных институтов развития, как это реально произвести. Даже обычный импорт оборудования никак не сказывается на ценах, уж хотя бы на это можно было бы точно потратить.
Последний пункт 2.3, привязка к границам конкретных географических территорий. Я всё-таки считаю, что региональные льготы тоже очень важны, и так в проекте решения их совсем иллюминировать было бы неправильно. Спасибо.
Из выступления Антона Данилова-Данильяна на Совете ТПП РФ по промышленному развитию: «Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина России на ближайшие три года. Их влияние на развитие промышленности и конкурентоспособность экономики России»