"Меган и Чарльз были ранее близки, имея общие интересы в области культуры и искусства".
Вот такие заголовки мне попались в некоторых свежих зарубежных статьях.
В обычной жизни мы стремимся показать, что у нас есть с кем-то общие интересы чисто из вежливости или из желания подружиться, пообщаться, влиться в определенный социальный пласт, или просто поболтать со случайным попутчиком или соседом.
Но в случае с нарциссистом (которым Меган, с высокой вероятностью, является), такой тип поведения говорит лишь о том, что человек готовит себе почву в лице другого человека, с которым у него, якобы, общие интересы, для того чтобы опереться на нее при достижении своих личных целей.
В случае Меган такой целью мог быть, например, кастинг-директор - чтобы тот ее принял на хорошую роль (о, я так люблю гамбургеры на гриле!) или перспективный любовник типа британского принца ("я обожаю слонов и все, что связано с Африкой"), ну или, ели говорить об интересе в лице Чарльза, то тот мог бы стать перспективным свекром, учитывая, что его мама - сама британская королева. Естественно, одобрение этих лиц было для Меган весьма желанным.
И даже если Меган не могла бы связать и двух слов об истории искусств или на тему оперы, балета, да чего угодно, мало-мальски подходящего под категорию искусства, она все же постаралась бы сделать вид, что в этом разбирается.
И если одобрение от Ее Величества было обязательным для их с Гарри брака, то одобрение Чарльза - нет, но все же для Меган оно было не менее необходимым.
Полагаю, что герцогиня не брезговала и флиртом с будущим королем, чтобы ему понравиться, вставляя в разговор имена известных культурных деятелей, чтобы произвести на него впечатление и показать, что она подходит на роль жены принца и исполнительницы королевских обязанностей.
Она, скорее всего, пустила пыль в глаза и Чарльзу, и Гарри, не удалось ей проделать этот трюк только с Кембриджскими, которые быстро ее раскусили. Да и Елизавета, судя по ее суровому лицу во время бракосочетания герцогов, тоже поняла, что к чему, но было уже слишком поздно. Всех несогласных с ее мнением Меган в дальнейшем стала обвинять в расизме, на основе тех же обвинений и переехала в США. Все это время Меган играла роль обиженной жертвы, а Гарри - рыцаря-защитника.
Играя такую роль, Меган опирается на воспоминания о принцессе Диане в голове мужа, которые у него зафиксированы в виде образа жертвы монаршей системы, для спасения которой он ничего не смог предпринять, будучи 12-летним ребенком. И вот теперь, имея "аналогичную" проблему, он просто не имеет права не защитить жену. Меган быстро словила эту его слабость и умело прикинулась гонимой несчастной сиротой, у которой, как выразился о ней как-то супруг, "никогда не было семьи".
Создав у мужа такую иллюзию своей беззащитности, она заставила его поверить, что находится в крайней опасности и даже может лишиться жизни, что отражает судьбу матери Гарри. С тех пор Меган регулярно нажимает на ту эмоциональную кнопку, которая не позволяет боли и эмоциям Гарри о матери затихнуть, а для Меган это надежный и хорошо работающий инструмент управления мужем.
Детей Меган тоже, видимо, вовлекла в эти манипуляции, распространяя страх Гарри и на них, продвигая идею о том, что монархия может навредить и им.
Вот почему Гарри жаловался на то, что им отказали в адекватном уровне охраны при потенциальном визите в Британию. Всему виной способность Меган создавать впечатление ложной общности с уязвимыми людьми типа Гарри и Чарльза и манипулировать ими.